Ирина Лобусова - Ваза с желтофиолями

Ознакомительный фрагмент

В квартире стоял жуткий холод. Я ощутила его сразу, едва открыла дверь. Не сразу сориентировавшись, замешкалась с выключателем. И тут только ноги мои наткнулись на что-то мягкое…. К счастью, вовремя щелкнул выключатель. Я отскочила в сторону.

Рядом со столом в комнате лежал труп рыжего кота, которого я видела днем во дворе. Кто-то свернул ему шею. Зажав рот ладонью, чтобы не завопить и не перепугать весь дом, я тупо уставилась на страшное зрелище, даже не сообразив в первый момент, что происходит. Потом все-таки поняла: кто-то убил кота и подбросил ко мне в комнату. Я забыла закрыть окно. Взгляд переместился на сам стол: рисунка кота, который я нарисовала для соседской девочки, на столе не было.

Завернув кота в какую-то тряпку, я быстро вынесла его из квартиры. Тяжесть неприятно тяготила руки. Я двигалась как в полусне, чувствуя, что еще немного, и меня вырвет. Но все-таки благополучно донесла кота до мусорного контейнера, который находился через дорогу.

Вернулась обратно, как зомби. И быстро легла спать. Но заснуть не могла. Меня не покидало ощущение, что кто-то стоит в дверях комнаты и на меня смотрит. Стоило прикрыть на минуту глаза, как жуткое ощущение чужого взгляда захватывало меня с головой. Я не знаю, откуда взялось это странное ощущение: я закрыла все окна, двери, в квартире никого, кроме меня, не было, и быть не могло. Но… Но меня не покидало жуткое ощущение уставившихся прямо на меня человеческих глаз. Так я проворочалась без сна до рассвета. А на рассвете дошла до того, что стала молиться, не помня точно слова молитвы, но произнося их как-то наугад. После этого я немного успокоилась и даже смогла заснуть. Но проснулась непривычно рано, вся разбитая, с жуткой головной болью.

Утро встретило меня потоками ослепительного солнечного света, расцветившего всю комнату, и уже серьезной жарой. Наглотавшись лекарств, я решила прогуляться до ближайшего магазина, и в дверях квартиры столкнулась с молодой женщиной, которая пыталась снести коляску со второго этажа.

Я помогла ей спустить коляску. Женщина благодарно улыбнулась и спросила, сняла ли я квартиру на первом этаже. Я ответила, что некоторое время буду здесь жить.

— Как хорошо! — женщина обрадовалась, — а то этот немец достал нас своими воплями!

— Какими воплями? — не поняла я.

— Он орал по ночам. Нервнобольной был, видимо, с головой у него не в порядке. Он во сне орал, почти каждую ночь, да так, что поднимал весь дом. Что мы только не делали, чтобы избавиться от этого кошмара — ничего не помогало! Нас только то и спасло, что он сам съехал. Сбежал прямо посреди ночи. Хозяйка даже вещи ему сама выслала. Но у вас с головой, похоже, порядок. Теперь сможем спать спокойно.

Я спросила, кто живет в квартире рядом с моей. Женщина ответила, что там живет старуха, бывшая дворничиха, но уже давно на пенсии. Она очень тихая, из квартиры выходит редко. После этого я спросила, где живет девочка лет 8.

— Лет 8? — женщина задумалась, — сразу и не припомню! Но у нас в доме очень много детей. Кроме того, здесь многие квартиры сдаются, жильцы постоянно меняются. Может, среди них.

— А в этой парадной?

— Нет, у нас такой нет.

Определенно, любопытный ребенок просто гулял по двору, и от нечего делать заглянул на огонек. Я отправилась в магазин. Потом зазвонил мобильник, и я занялась свои делами.

4

Работать я стала почти сразу. Но, как ни странно, кот был забыт. Одно воспоминание о нем навевало на меня ужас. И я принялась писать совершенно другое: круглый стол, бумажную салфетку на нем, тяжелую вазу из граненного хрусталя и цветы, о которых рассказывала девочка — красивые, пушистые желтофиоли, разноцветные лепестки которых диссонировали с темным покрытием стола.

Я работала с упоением, погрузившись в работу полностью, и через двое суток поняла, что, во-первых, именно эту работу я отправляю в Нью-Йорк, а, во-вторых, это будет лучшая из моих картин.

Двое суток не происходило ничего особенного, если не считать того, что в комнатах рухнул заведенный порядок, и произошло точно так, как я могла предполагать. Вихрь вдохновения разнес бытовые мелочи, и в квартиру теперь лучше было не заходить.

Девочка появилась только на третьи сутки, когда я раскрыла входную дверь, спасаясь от невыносимой жары. Как и в прошлый раз, она неожиданно возникла в дверях, в том же самом платье в бело-красный горошек, словно она всегда носила одно и то же.

— Я ждала тебя раньше, — я отложила кисть, воспользовавшись моментом, чтобы немного отдохнуть.

Ничего не отвечая, она обошла мольберт по кругу, внимательно глядя на сырой холст, потом немного расслабилась и кивнула:

— Почти так. Цветы были почти такими.

— Ты часто бывала в этой квартире раньше?

Она снова не ответила, бросила на меня какой-то странный взгляд, потом не к месту добавила:

— Мне все-таки удалось забрать твой рисунок с котом.

— Почему удалось? Я же сделала его для тебя.

— Цветы тоже очень красивые. Я рада, что ты услышала про цветы.

— Как твоя маленькая сестричка? — я решила сменить тему этого странного разговора, который мне уже трудно становилось поддерживать. Но это было неправильно: ничего не ответив на мой вопрос, она пошла к выходу.

— Фаина, подожди! Остановись! — внезапно мне страшно захотелось ее удержать, причем я сама не могла никак назвать это чувство, — я обидела тебя чем-то? Извини! Не уходи, пожалуйста! Мы можем еще поговорить?

Она остановилась, даже обернулась. Лицо ее стало еще больше печальным.

— Мне не разрешают долго с тобой говорить.

— Кто? Мама?

— Мама бы разрешила. Она добрая.

— Тогда кто? Кто-то, с кем ты живешь?

— Они сказали, что я не должна приходить к тебе, но я не могу… Ты хорошая. Ты мне очень нравишься, правда.

— Ты тоже мне очень нравишься! А где твоя мама? Она живет с тобой?

— Я не хочу тебя обидеть… Но, наверное, нужно сказать…

— Чем ты можешь меня обидеть?

— Он не позвонит. Он сказал тебе, что ушел к той, другой женщине, потому, что она ждет ребенка. Но она налгала ему. Ребенок не от него.

— Что ты говоришь?… — кисть выпала из моих рук прямо на пол, и я пошатнулась, — Что?

— Он тебе не нужен. Когда он узнает правду, он захочет к тебе вернуться. Но ты его не пустишь, потому, что ты выйдешь замуж. И тот, другой, заставит тебя обо всем забыть. Так что ты не должна переживать. Он тебе не нужен.

Я буквально онемела, не понимая, что происходит. Откуда восьмилетний ребенок мог узнать о моей драме, а, главное, так по-взрослому рассуждать о ней? И что это за предсказание?