Лодка надежды - Габино Иглесиас

В середине той второй ночи, потеряв мужа и дочь менее чем за два дня, Сандра поняла, что все еще чувствует себя прекрасно. Температуры нет. Никакой боли, кроме надорванного горла. Никакой головной боли. Нигде ничего не болит. Ничего. Ее муж и дочь были мертвы, но она все еще была жива и, на данный момент, здорова.

Осталась лишь одно — надежда.

Когда началась болезнь, в новостях говорили, что все, кто заразился, умерли от нее. Прямо перед тем, как телевидение и радио прекратили вещание, они сказали, что это неправильно. Некоторые люди так и не заразились. Менее одного процента населения могут подвергнуться воздействию вируса и не умереть. Никто не знал, как работает иммунитет и как долго, но это оказалось правдой. Они называли тех на острове, кто не уловил этого, элегидос. Избранные. Сандра чувствовала себя так, словно была избрана каким-то жестоким богом, которому было любопытно посмотреть, сколько мук может вынести один человек.

Это была первая ночь, когда не было слышно ни криков, ни выстрелов, ни шума машин, пытающихся убежать от кошмара, который убил почти всех. Когда отключили электричество, тишину в доме не нарушал даже гул мотора холодильника. Снаружи ночь наполняли насекомые и неумолкающее пение птичек. В какой-то момент что-то поскреблось в дверь дома, но Сандра осталась на диване и даже не потрудилась достать револьвер Мигеля из рюкзака.

Когда выглянуло солнце, Сандра вышла наружу, чтобы убедиться, что мир по-прежнему на месте. Улица была тихой и пустой. Мертвой. Роса на траве казалась оскорблением. Несколько птиц шумели на соседском дереве. На ее двери было несколько царапин. Больших.

Сандра что-то съела и некоторое время плакала. В этот момент появилась Мерседес. Ее умирающая соседка бросила к ногам Сандры возможность, и теперь, когда ей нечего было терять и не было причин оставаться в доме, который стал могилой для того, что она любила больше всего в этой жизни, Сандра задумалась, каково это — просто взять и уйти.

Скажи им, что у тебя есть надежда.

Теперь этот момент настал. Все, что ей осталось, — это собраться с силами и пойти. Сандра чувствует, что у нее не осталось никакой надежды, но что-то подталкивает ее уйти. Она стоит рядом с дверью. В рюкзаке ее одежда, две книги, немного еды, две бутылки воды и маленький револьвер. Это ничто и все, что у нее есть. На ногах у нее теннисные туфли, которые Мигель подарил ей после того, как она с малышкой Энджи вернулась домой и начала жаловаться, что хочет снова начать ходить, чтобы не потерять навыки общения, и быстрее вернуть форму.

В тот момент она даже не подумала собираться. Рюкзак был более или менее готов. Все, что она сделала, это положила еду и воду. Когда это было сделано, между Сандрой и миром мертвых нет ничего, кроме двери с большими царапинами на ней.

Просто уходи.

Голос звучит снова. Он сильный. Это кажется правильным. Это единственное, что у нее осталось.

Сандра смотрит на свои часики, маленькие электронные "Сейко", которые Мигель подарил ей на Рождество. Сейчас 8:40 утра, у нее достаточно времени, но не настолько, чтобы тратить его впустую. Она открывает дверь и на мгновение останавливается. Она хочет забежать обратно и попрощаться с мужем, поцеловать свою маленькую дочку в последний раз. Потом она думает о мухах, ползающих по лицу Малышки Энджи, и быстро закрывает дверь.

Все это несправедливо. Она этого не заслуживает. Никто из них этого не заслуживает.

Сандра вытирает слезы футболкой и направляется к пляжу, навстречу лодке надежды. Проходя мимо дома Мерседес, она не смотрит на него, но шепчет молитву за душу своей подруги.

Первая миля или около того проходит хорошо, комфортно. выглянуло солнце. Сандра чувствует усталость, но она знает, что это из-за неправильного питания и недосыпа, а не из-за болезни. Идя, она не сводит глаз с дороги. Она игнорирует тела на тротуаре и обходит стороной тех, кто на улице. Не смотри. Не смотри. Не смотри. Сандра бросает быстрый взгляд на некоторые тела, несмотря на голос. Каждое из них вызывает шок. Каждое тело на земле или в машине — это чей-то сын или дочь, чья-то вторая половинка, лучший друг или брат или сестра. Чей-то родитель или опекун. Каждая безвременная смерть опустошительна, и невозможно не испытывать печаль и гнев по поводу каждой из них.

Птицы устраивают пир. Они сердито кричат, когда Сандра проходит мимо. Стервятники хлопают своими большими темными крыльями и издают звуки, которые дают ей понять, что ей не рады на их пиршестве. Один из них агрессивно подходит к ней, а затем возвращается к еде. Этого достаточно, чтобы заставить Сандру снять рюкзак, поискать револьвер, вынуть его из кожаной кобуры и засунуть в джинсы, чтобы она могла быстрее добраться до него.

Тела повсюду. Некоторые из них старые, но есть и свежие. У некоторых отсутствуют конечности или есть странные раны, напоминающие укусы акул. Следы укусов заставляют Сандру задуматься о звуках, которые она слышала прошлой ночью, и о странных царапинах на ее двери. Странно сладкий запах смерти пропитывает все вокруг. Она не может находиться здесь ночью. Она должна добраться до этой чертовой лодки. Лодка надежды.

Сандра идет немного быстрее. Металл пистолета странно холодный. Прикосновение к мягкой плоти ее живота ощущается как небольшое утешение.

Малышка Энджи.

Сандра дотрагивается до своего пустого живота, прямо рядом с пистолетом, и слезы наворачиваются снова. Она вытирает слезы с глаз и пытается подумать о будущем, но настоящее слишком велико и громко, чтобы его игнорировать, а недавнее прошлое — это демон, воющий в ее душе, бесконечная какофония воющих голосов, запертых внутри нее, которые постоянно бьются о ее череп. Сандра смотрит на облака. Небо идеально голубое, как будто ему все равно, что происходит под ним. Дует легкий ветерок. Качается ближайшее дерево. Сандра смотрит на него, умоляя забрать часть ее боли. Дерево снова качается в ответ, но ее боль остается нетронутой, пронизывая до глубины души, пока она идет.

Сандра смотрит на дорогу впереди. Возможно, ее будущее в конце этой дороги, там, где песок встречается с океаном. Но сначала она должна добраться туда.

Сандра все идет и идет. Теннисные туфли хорошие. Ничего не болит, ничто не натирает, все как надо.