Стивен Кинг - Мареновая роза

Он насадил кольцо на кончик большого пальца и поднес его к пыльному солнечному лучу, падавшему из последнего из трех выходящих на запад окон ломбарда. Камешек вспыхнул искрами разноцветного огня и на миг она ощутила сожаление. Затем ювелир бросил на нее короткий взгляд — очень короткий, почти незаметный, — и все же она успела заметить в его ореховых глазах нечто, что не смогла понять сразу же. Взгляд его, казалось, говорил: «Вы случайно не шутите?»

— Что? — вздрогнула она. — В чем дело?

— Нет-нет, ничего, — откликнулся он. — Одну секундочку.

Он снова вставил в глаз лупу и принялся внимательно и долго изучать камень в обручальном кольце. Когда он посмотрел на нее во второй раз, взгляд его был более уверенным и понятным. Собственно, она могла догадаться и раньше. Рози все вдруг поняла и не рассердилась, не ощутила ни удивления, ни настоящего сожаления. Единственное, на что она оказалась способна, — это слабая утомленная растерянность как же она раньше не сообразила? Какая же она наивная дура!

«Нет, Рози, — произнес внутренний голос. — Ты не права. Если бы ты не знала где-то в глубине подсознания, что камень фальшивый — если бы ты не знала об этом с самого начала, — ты заложила бы его гораздо раньше. Неужели после своего тридцать второго дня рождения ты по-настоящему верила, что Норман Дэниэлс способен подарить тебе кольцо, цена которому даже не сотни — тысячи долларов? Подумай! Разве ты верила?»

Нет. Скорее всего, нет. Во-первых, в его глазах она того не стоила. Во-вторых, человек, у которого установлены три замка на парадной двери, три на двери черного хода, реагирующая на движение система охранной сигнализации во дворе, реагирующая на прикосновение система охранной сигнализации в автомобиле, никогда не позволил бы жене отправляться по магазинам с огромным бриллиантом на пальце.

— Камень поддельный, насколько я поняла, — проговорила она, обращаясь к ювелиру.

— Ну, не совсем так, — уточнил он. — Это чистейшей воды цирконий, но далеко не бриллиант, если вы это имеете в виду.

— Конечно, именно это я имела в виду, — сказала она. — Что же еще, по-вашему?

— С вами все в порядке? — осведомился ювелир. На его лице появилось выражение искренней озабоченности, и теперь, когда она получила возможность рассмотреть его с близкого расстояния, ей показалось, что возраст молодого человека ближе к двадцати пяти, чем к тридцати.

— Черт возьми, — произнесла она. — Не знаю. Думаю, да.

Она достала из сумочки салфетку на тот случай, если вдруг расплачется — в последнее время слишком часто и, казалось, беспричинно ударялась в слезы. Или вдруг принималась хохотать до слез; такое тоже бывало нередко. Хотелось бы избежать столь экспрессивных проявлений чувств, по крайней мере в ближайшие несколько минут, и покинуть ломбард, сохраняя хотя бы внешние признаки достоинства.

— Дай-то Бог, — заметил он, — потому что вы среди Друзей. Честное слово, вы в хорошей компании. Вы наверняка удивились бы, узнав, какое количество женщин, женщин вроде вас…

— Да перестаньте вы! — отмахнулась она — Если я буду нуждаться в поддержке, куплю себе корсет.

Никогда в жизни, ни перед одним мужчиной она не произносила подобных слов — в такой степени откровенно провокационных и двусмысленных, — однако и не чувствовала себя так никогда в жизни… словно очутилась в открытом космосе или бежала, ощущая, как к горлу подступает тошнота, по канату, под которым не было страховочной сетки. Ну не идеальное ли завершение ее брака? Самый что ни на есть подходящий эпилог. «Я остановился на камешке, — услышала она мысленно его голос, он по-настоящему дрожал от избытка эмоций, его серые глаза слегка увлажнились. — Потому что люблю тебя, Роуз».

На мгновение приступ неудержимого смеха подступил совсем близко; ей понадобилось напрячь все усилия, чтобы перебороть его.

— Так хоть что-нибудь оно стоит? — спросила она. — Хоть сколько-нибудь? Или эту побрякушку он добыл из автомата, продающего жевательную резинку?

В этот раз он не стал надевать лупу, просто поднял кольцо, подставляя его под пыльный солнечный луч.

— Ну конечно, стоит. — В его голосе отчетливо звучало облегчение человека, наконец-то получающего возможность сообщить приятную новость. — Не камень, правда, ему красная цена — десятка… но вот оправа… я бы сказал, что она потянет долларов на двести. Вот так вот. Разумеется, я не в состоянии предложить вам столько, — торопливо добавил он — Иначе отец устроит мне настоящую взбучку. Как считаешь, Робби?

— Твой папаша никогда не упускает возможности устроить тебе взбучку, — откликнулся, не поднимая головы, мужчина, сидевший на корточках возле книжных полок. — Для этого и существуют дети, не так, скажете?

Ювелир глянул на него, потом снова перевел взгляд на Рози и вдруг сунул палец в приоткрытый рот, имитируя позыв к рвоте. Рози не видела подобных жестов со школьных времен и потому улыбнулась. Молодой мужчина в жилете улыбнулся в ответ.

— Я мог бы предложить вам, скажем, пятьдесят долларов. Устроит?

— Нет спасибо.

Она забрала кольцо, задумчиво посмотрела на него и завернула в неиспользованную салфетку «Клинекс», которую по-прежнему держала в руке.

— Можете заглянуть в другие магазинчики, — посоветовал он. — Здесь их много. Если кто-то даст больше, я согласен заплатить такую же сумму. Такова политика отца, и я с ней согласен.

Она опустила салфетку с кольцом в сумочку и защелкнула ее на замок.

— Спасибо, но я вряд ли пойду еще куда-то, — сказала она. — Оставлю себе на память.

Она почувствовала на себе взгляд мужчины, перебиравшего книги в мягких обложках — того, которого ювелир назвал Робби, — и краешком глаза заметила, что на его лице появилось выражение странной сосредоточенности, но Рози решила, что ей плевать. Пусть смотрит, если хочет. Это свободная страна.

— Человек, который подарил мне кольцо, уверял, что оно стоит столько же, сколько новая машина, — сообщила она ювелиру. — Представляете?

— Да. — Он отреагировал мгновенно, без запинки, и она вспомнила, как он сказал ей, что она в хорошей компании, что огромное число женщин приходило сюда, чтобы узнать неприятную правду о своих фальшивых сокровищах. Она подумала, что стоящий перед ней ювелир, несмотря на молодые годы, наверняка успел выслушать невесть сколько вариаций на одну и ту же тему.

— Да, наверное, представляете, — задумчиво произнесло она — Ну, тогда вам понятно, почему я хочу сохранять кольцо. В следующий раз, когда кто-нибудь вскружит мне голову — во всяком случае, когда мне так покажется, — я достану кольцо и буду смотреть, пока не выздоровлю.