Серебряный Ашолотль - Анна Альфредовна Старобинец

Консульша раздраженно покосилась за загородку, но ребенка не одернула. Звякнув серьгами, повернулась обратно к Маше.

– Госпожа! Я разве задала вам непонятный вопрос? Вы пришли в консульство Израиля, заполнили анкету на пээмжэ, а теперь сами не знаете, зачем вам там жить?

– Нет, я знаю… – Маша окончательно растерялась. Она, конечно, заранее готовилась ответить, почему она хочет уехать в Израиль. Готовилась рассказать полуправду. Не всю правду. Про то, что ей срочно требуется лечение, и что именно в этом заключается главная причина ее «побега», она бы не стала рассказывать. Зато про дедушку, благодаря которому она с раннего детства воспринимала эту страну как место, где возможно любое чудо, где всегда светит солнце, шумит море, лопаются спелые фрукты и звучат прекрасные песни, – это бы она рассказала. Про то, что для нее это с детства – страна-мечта. Страна-убежище. Страна-счастье. Еще про то, что российское общество кажется ей недостаточно человечным. Она не чувствует себя здесь своей, так она собиралась сказать. Возможно, она бы даже сказала, что медицинская система в целом в России не очень гуманна, в Израиле куда лучше. Таков был план ответа на вопрос «Зачем вам в Израиль?». Когда она мысленно репетировала разговор с консулом, ей представлялось, что это будет своего рода доверительная беседа с человеком одной с ней крови. С пожилым, печальным евреем, годящимся ей в отцы. Она не ожидала этой сварливой, хамской манеры. Не ожидала этой громкой, восточной женщины, похожей на рыночную торговку.

– …Хорошо, госпожа Иомдина. Будем считать, что вы знаете, зачем вам в Израиль, но мне сказать не хотите. Ваше право. А мое право, как вы понимаете, отказать вам в визе.

– Но я хочу сказать. Дело в том, что я с детства…

– Госпожа! Я не могу потратить на вас одну все свое время. Перейдем к вашим документам. Кто из ваших родителей еврей?

– Мать. Она наполовину еврейка.

– А отец ваш?..

– Русский.

– Родители живут вместе?

– Нет, они даже не были в браке.

– Вы взяли фамилию матери.

– Да.

– Будьте добры, ваше свидетельство о рождении.

Маша дрожащими руками выковыряла из прозрачного файла свидетельство и положила перед консульшей.

– Что ж. Раз отец не еврей, пойдем по линии матери. Да, госпожа Иомдина?

– Да.

– И по материнской линии у вас евреем является кто?

– Дедушка. Отец моей матери.

– Замечательно. Таким образом, вы претендуете на репатриацию в Израиль как кто?

– Как еврейка? – растерялась Маша.

– Нет, госпожа. Вы должны тут очень хорошо понимать. Вы претендуете на репатриацию и гражданство как внучка еврея. Но ваши дети на гражданство уже не имеют права.

– У меня нет детей.

– Вам тридцать восемь лет и у вас нет детей? – Консульша бросила взгляд за загородку и в голосе ее прозвучало непонятное торжество.

– Да. Я это все указала в анкете.

– Очень хорошо, госпожа Иомдина. Тогда вопрос с гражданством детей отпадает. Будьте добры, свидетельство о рождении вашей матери.

– Вот.

Девочка с грохотом опрокинула коробку, упала и тонко, горестно заплакала. Консульша устало посмотрела за загородку. Прикрыла на несколько секунд глаза; цыганские серьги мелко закачались из стороны в сторону.

– Просто невозможно работать. – Консульша взяла в руки документ и брезгливо сморщилась, будто прикоснулась к скользкому насекомому. Плач продолжался. – Почему не подлинник, а нотариальная копия? – Она повысила голос, то ли чтобы перекричать ребенка, то ли просто от злости. – Да еще и не с копии, а с какого-то дубликата?!

– Я не знаю. Наверное, мама потеряла подлинник.

– Госпожа! Вы что здесь мне, как маленькая девочка?! – Она яростно уколола пальцем воздух в направлении загородки. – «Я не знаю», «мама потеряла»… Так ответственный человек, желающий уехать на пээмже, себя не ведет! Если утрачен подлинник, это очень плохо. Тогда вы должны мне принести дубликат. А вы мне приносите даже не дубликат, а я не знаю что. Вот это вот – это я вообще не знаю что, понимаете, госпожа Иомдина?! Это филькина грамота! Это не документ! – Она потрясла «недокументом» и звякнула серьгами. – Ваша мать должна получить в ЗАГСе повторное свидетельство. Это ясно?

– Моя мама… она не сможет ничего получить, – тихо сказал Маша.

– Она что, умерла? – Консульша заглянула в анкету.

– Нет, она… Мама болеет.

– Мамамамамамама!.. – трагически загудела девочка. Ей удалось наконец подняться на ноги, и теперь она покачивалась из стороны в сторону, одной рукой вцепившись в загородку, а другую протягивая в сторону консульши.

– Гос-с-спож-ж-жа, – прошипела консульша. – Мне не интересно про вашу маму. Не интересно, как она болеет и что она не может. У меня хватает своих семейных проблем. Если мать не может, вы сами идете в ЗАГС и получаете дубликат.

– Но… почему это обязательно? Нотариальная копия – это же тоже официальный документ?

– Госпожа. Вы тут мне не будете обсуждать, что обязательно для посольства Израиля. Между прочим, почему у вас в анкете не заполнены данные о матери? Почему нет адреса, телефона?

– Потому что у мамы нет телефона. И она живет не дома, а в таком… специализированном месте. Я подумала, что нужно писать именно домашний адр…

– Госпожа! Таки мне не интересно про вашу маму и ее ситуацию!..

– Мамамамамама-а-а!

– …Но вы пришли официально в консульство государства Израиль! И вы должны заполнить официально анкету. Все сведения! Если специализированное учреждение – пишите адрес специализированного учреждения! И телефон специализированного учреждения! Это вам ясно? Очень хорошо. Теперь давайте мне все документы, касающиеся вашего деда по материнской линии. А именно: свидетельство о рождении деда, свидетельство о смерти деда, а также свидетельство о браке деда и бабки.

– К сожалению, от дедушки никаких документов не осталось. Он воевал. Потом был репрессирован. Потом освобожден. Но все документы пропали. Может быть, что-то было у бабушки, но она тоже умерла… Теперь не спросишь.

– Свидетельство о смерти бабушки есть?

– Есть. – Маша протянула консульше бумагу.

– Ну, хоть один документ в подлиннике. – Она хищно улыбнулась. – Но, к сожалению, он вам не поможет. Потому что у вас нет ни одного документа, который подтверждает, что ваш дед – еврей. По вашим документам никто у вас не еврей и вы не имеете права на возвращение в Израиль.

– Но как же!.. Вот же, в мамином свидетельстве о рождении…

– Это не свидетельство, а копия с копии!

– …в копии свидетельства указано про ее родителей: мать – русская, отец – еврей. Йомдин Абрам Львович. Как вы можете говорить, что он не еврей? Он, между прочим, был репрессирован именно из-за своей национальности! За организацию сионистской ячейки. По делу врачей.

– Я уважаю всех людей, пострадавших за