Дмитрий Федотов - Двойной оскал

— М-да, извини, впечатляет, — покрутил головой Берест. — Принимается в разработку. А что у вас, молодые люди?

Велесов и Седых переглянулись, затем Данила раскрыл свою папку и почти торжественно произнес:

— Экспертное заключение по физико-химическому анализу образца номер 303-бис «Конденсат неизвестного происхождения». Исходя из сформулированной следствием задачи…

— Короче, Склифосовский, — буркнул Ракитин. — Выводы давай!

— Хорошо, — не обиделся «юный клоковец», — раз процесс добывания истины вам не интересен, получите сухие факты. Химически данный образец есть «вода обыкновенная дистиллированная», я бы сказал даже бидистиллированная…

— Почему «би»? — немедленно уточнил комиссар.

— Потому что в ней практически отсутствуют ионы растворимых солей, — охотно пустился в пояснения Данила. — Такую воду можно получить либо многократной перегонкой в специальной установке с азотной атмосферой, либо путем фильтрации через промышленную ионообменную колонну.

— Понятно. А с физической точки зрения?

— А с физической совсем странная картина, — ухмыльнулся эксперт. — Вы знаете о том, что вода обладает памятью?

— Что-то слышал, — кивнул Берест.

— Как это она запоминает? — не поверил Велесов.

— Химически чистая вода имеет структуру жидкого кристалла, — снисходительно пояснил Данила. — Поскольку молекула воды представляет из себя электрически заряженный диполь, она способна ориентироваться определенным образом в слабых магнитных полях, в частности, животных и растений и, собственно, как бы копировать их, сохраняя копии довольно продолжительное время. Такая вода называется структурированной, а наши предки называли ее мертвой, то есть способной восстанавливать разрушенные и поврежденные ткани и органы. В принципе, на земле вся вода структурирована в большей или меньшей степени, потому как всегда несет в себе минеральные и органические примеси.

— Ну и к чему ты все это рассказываешь? — Ракитин нетерпеливо поерзал в кресле, покосился на комиссара, крутившего в руках незажженую трубку, и вытащил сигарету.

— К тому, что вода из конденсата вообще не имеет структуры! — многозначительно поднял палец достойный ученик своего учителя. — Можно сказать, это первичная вода, возможная только теоретически или в условиях жесткого эксперимента…

— …или возникшая в результате акта творения, — как можно спокойнее вставил я, ибо не видел другого разумного объяснения.

— Ты опять за свое, Димыч? — резко развернулся ко мне Николай. — Предупреждаю: больше никакой фантастики и мистики я не потерплю! — И он жестко припечатал ладонью по столешнице так, что сифон со стаканами в центре жалобно звякнули.

— «Были демоны, мы не отрицаем, но они самоликвидировались», — процитировал я героя гениальной комедии. — А все-таки хотелось бы услышать, что по этому поводу думает наука?

— Ну-у, — замялся Данила, — если только предположить, что… несмотря на… в зависимости…

— Спасибо, вы нам очень помогли, господин эксперт, — раскланялся я. — А главное, какая точность формулировок!

Парень совсем сник, покраснел и начал перекладывать с места на место свои бумажки.

— Ладно, — смилостивился комиссар, — не берите в голову, лейтенант, со всяким может случиться… Что у вас еще?

— Анализ кро… вещества надписи в номере гостиницы, — промямлил пристыженный мной Данила. — Это кровь обыкновенной кошки, смешанная с каким-то растительным соком. Каким — идентифицировать пока не удалось, придется порыться на сайтах всяких фитоманов.

— А где кошка? — серьезно спросил Ракитин.

— Не знаю, — окончательно растерялся юный эксперт.

— А надо бы!

— Ладно, майор, не наезжай, — отмахнулся Берест. — Это не его работа: кошачьи трупы разыскивать. Скажите мне лучше, что все это означает: вода святая, послания кровавые…

— Это значит, комиссар, что мы имеем дело не с заурядными сектантами-фанатиками, а с проявлениями самой настоящей Магии, причем с большой буквы, — равнодушно произнес я.

— Мнение фантаста…

— Мнение опытного эзотерика. А если прибавить к этому странные самопроявляющиеся фотографии и наблюдавшийся группой расследования феномен телепортации из ванной комнаты пресловутого номера в гостинице, то других разумных объяснений всему этому просто быть не может!

— Так что же, — Берест, уже заметно волнуясь, принялся набивать трубку, — это получается… опять все по новой, что ли? Опять какие-нибудь призраки и мумии полезут?.. Сам же уверял меня, что больше этого кошмара не повторится!

— Ну, извини, Матвеич, — развел я руками, — не прав был! Думаешь, мне легче? Ты вон только на работе этим занимаешься, а мне ни днем ни ночью покоя нет: то сны ужасные и непонятные, то морду бьют неизвестно за что… — я осекся, сообразив, что проговорился, но было уже поздно.

— Когда это тебе морду начистили? — Берест сделал профессиональную стойку и вперил в меня свой знаменитый «просвечивающий» взгляд, от которого, по слухам, в пять минут кололись даже самые крутые отморозки.

Я вспомнил мудрое изречение о том, что «повинную голову меч не сечет», и покаялся во вчерашней вечерней разборке со смертельным исходом.

— Та-ак, — Николай хищно потер свои огромные волосатые длани и уставил на меня указательный палец, очень похожий на ствол кольта 45-го калибра. — Чтобы к концу дня объяснительная была у меня на столе! Иначе — сам знаешь, что будет.

— Грустно будет…

— Вот именно! — Берест повернулся к скромно сидевшему рядом с ним Велесову. — Ну а ты что накопал, Пинкертон?

— Я… — могучий лейтенант зарделся как красна девица, кашлянул в кулак размером с небольшую дыню и поправился. — Мы с лейтенантом Седых провели опознание по фотографии неизвестной девушки среди сотрудников службы безопасности Ассоциации азербайджанцев Сибири, задействованных в личной охране убитого Ильхана Амиева, и они однозначно подтвердили: она именно та, что была с Ильханом в роковую ночь…

— Красиво излагает, стервец! — подмигнул мне Ракитин.

— …Но главный сюрприз, — продолжал Велесов, сгибая и разгибая от волнения пятирублевую монету, — ожидал нас… нет, уже меня одного при встрече с Гульнарой Расуловной Амиевой. Она сама позвонила мне и сказала, что у нее хранится фотоальбом брата, куда он коллекционировал снимки всех своих знакомых девушек. И когда мы встретились, Гульнара Расуловна временно подарила… передала для следствия этот замечательный документ, — и лейтенант выложил на стол перед Берестом пухлый альбом в твердом тисненом переплете.