Сакс Ромер - Зеленые глаза Баст

— Что-то мне подсказывает, вы не из этих мест, — продолжал он.

Сейчас, несмотря на его отточенную учтивость, я видел, что доктор Дамар Гриф из тех людей, которые никогда не будут мне симпатичны. Говорил он как джентльмен, но лицо было маской — маской Сокара; сидя здесь, в странном неопрятном жилище, среди реликвий прошлого и свидетельств неясных изысканий, предназначенных, возможно, для познания будущего, под звук громовых раскатов над Белл-Хаусом — я решил скрыть от него истинную цель моего визита. Я весьма сожалел, что назвал ему свое имя, хотя обман стал бы преступлением против охотно оказанного гостеприимства.

Даже теперь я с трудом могу объяснить смешанные чувства, охватившие меня во время первой встречи с этим необычным человеком.

— Я прибыл сюда отдохнуть и подлечиться, — сказал я, — и мне говорили, что Фрайарз-Парк представляет значительный интерес с исторической точки зрения. Я хотел получить разрешение осмотреть его и, если возможно, сделать несколько фотографий.

Доктор Дамар Гриф с серьезным видом кивнул.

— Это бывший монастырь, мистер Аддисон, — сообщил он. — И, как вы отметили, он очень интересен для историков. Но плачевно слабое здоровье миссис Каверли не позволяет ей принимать посетителей.

Он произнес это гораздо тише, заговорив не таким высоким и резким тоном, как раньше. Что-то в его интонации показалось мне знакомым. Одного взгляда на соколиные черты было достаточно: я не сомневался, что мы с доктором никогда не встречались, но был определенно уверен, что уже слышал его голос, пусть и не мог припомнить, где и при каких обстоятельствах это произошло.

— Кажется, мистер Бернем несколько лет как умер? — спросил я, прощупывая почву.

— Да, вы правы.

Более не прибегая к властному тону, отличавшему его речь ранее, доктор Дамар Гриф холодно, но вежливо пресек мою попытку поговорить о семье Каверли; я сделал еще несколько безуспешных поползновений вернуться к этой теме и, заметив его решимость не касаться ее, прекратил расспросы.

Гроза уходила на запад. Ослепительные вспышки молний еще несколько раз озаряли странную библиотеку, отражаясь в ярких красках крышки египетского саркофага или выхватывая из полумрака банки с жуткими анатомическими образцами, но гром над домом больше не гремел. Раскаты доносились откуда-то издалека, с отрогов холмов. Случайный хозяин сидел за беспорядочно заваленным столом и наблюдал за мной своими птичьими глазами; напряженность между нами росла.

— Кажется, дождь прекратился? — произнес я.

— Скоро опять польет, — ответил он, посмотрев на террасу. — Я бы посоветовал вам не торопиться. Того и гляди, вновь разверзнутся хляби небесные.

— Спасибо, но я рискну, — сказал я. — Я и так отнял у вас много времени, доктор Гриф. Было любезно с вашей стороны позволить мне укрыться от дождя.

Заметив, что я и вправду собрался уходить, он встал — высокий, худой и загадочно отталкивающий — и проводил меня до передней двери. Мы уже стояли на крыльце, когда он сказал:

— Если вам случится вновь оказаться в этих краях, мистер Аддисон, буду рад приветствовать вас здесь. У меня ред-

ко бывают гости.

Сам не пойму, была ли то интуиция или здравый смысл, но я быстро осознал, что происходит: стоило мне свернуть за изгиб дороги под древесной сенью и увидеть впереди пустую сторожку, как я более не сомневался, что доктор Дамар Гриф не вернулся к прерванному чтению, а быстро проскользнул по тропе между елей, опередив меня! Не знаю, зачем он так поступил, но о том, что он намеревается сделать и каким образом осуществит это, я просто догадался, как только оставил его на крыльце.

Сейчас, ускоряя шаг, я размышлял, собирается ли он помешать мне или только проследит, сверну ли я на дорогу. Вскоре я понял, что он лишь наблюдал. В воображении вставал неприятный образ тощей, длинной фигуры, которая затаилась в обступившем меня полумраке; однако я притворился, что ничего не подозреваю, и ни разу не оглянулся.

Я вышел на главную дорогу и резко свернул налево, возвращаясь тем же маршрутом, что привел меня в жилище врача-евразийца. Если он думал, что я, невзирая на его уверения в тщетности подобной попытки, все же направлюсь в Фрайарз-Парк, его постигло разочарование. У меня возникло новое и весьма необычное объяснение тайны «Ори-тоги» — жуткое, но, если учитывать внезапно всплывшие обстоятельства, правдоподобное. Более того, я понял, что совершил стратегический промах, вот так, в открытую, пытаясь увидеться с леди Каверли. Правда, составляя свой план, я еще не подозревал о существовании доктора Дамара Грифа.

Я вздохнул с облегчением, оказавшись на дороге. Мне было неуютно при мысли, что седовласый евразиец подглядывает за мной из-за деревьев. Но теперь у меня имелось несколько вариантов дальнейших действий, хотя сначала надо было побольше обо всем разузнать. Я узрел тайну внутри тайны: от меня не ускользнуло, что в коллекции доктора Дамара Грифа было несколько кошек из Бубастиса.

Глава 14. ЧЕРНЫЙ ДОКТОР

Когда я вернулся в «Эбби-Инн», меня ожидала корреспонденция, аккуратно пересланная из дома Коутсом. Почтовое сообщение с Аппер-Кросслиз было ненадежным и нерегулярным, но, проглядев присланные газетные вырезки и спешно пообедав, я все-таки принялся за колонку для «Планеты», в которой постарался не отвлекать внимание общественности от центральных действующих лиц трагедии и в то же время намекнуть, что расследование не стоит на месте.

Я много раз прерывался и смотрел через открытое окно вдаль, туда, где среди деревьев высилась башня Фрайарз-Парка. Странные, страшные мысли всплывали в голове — мысли, которые следовало тщательно скрывать от читателей «Планеты». Наконец я дописал статью и решил наведаться в соседний городок, что находился в нескольких милях от деревни, и оттуда послать письмо, а также шифрованную телеграмму для инспектора Гаттона. Я с удовольствием прогулялся, а долгий путь помог разогнать дурные предчувствия; после того, как все было отправлено, я под видом безобидного лондонского туриста пустился на поиски недостающих сведений.

Трактирщик из «Эбби-Инн» был молчалив от природы, и расспрашивать его представлялось затруднительным. Более того, родительская забота, с какой он отнесся к незадачливому Эдварду Хайнсу, явственно свидетельствовала, что он ни за что не бросит тень на славное имя Аппер-Кросслиз. Но на дороге, прямо у въезда в провинциальный городок, я заметил трактир, привлекавший, как мне показалось, немало местного люда. Памятуя о том, что деревенская пивнушка обычно служит клубом сплетников со всей округи, я направился в «Трешерз».