Солнцестояние - Кэтрин Болфинч

Казалось, сама земля дрожала от топота босых ног. Звезды раскинулись по чернеющему небу, а ветви деревьев замерли, чтобы ветром случайным не сбить ритм.

Ночь вышла бы тихой. Если бы не празднество. Да и нечисть уж вышла на волю.

Утробный голос отдавался эхом в лесной чаще, перемешивался с потрескиванием древесины в костре, сливаясь в монотонную песнь. Одинокая ведьма водила хоровод вокруг огня, пламя которого отплясывало вместе с ней. Белое платье ее вымазалось в крови, что стекала по лицу и рукам, каплями падала прямо на землю, превращая почву в кровавую грязь.

Волосы, словно змеи, подпрыгивали в такт каждому обороту, каждому движению. Некогда красивое, молодое лицо теперь изрезала гримаса нечисти. Не было в этой девице более ничего человеческого.

Видана ею была. Дочка деревенского старосты, пропавшая чуть больше года назад, в ночь казни колдуна. Решили тогда, что нечисть ее уволокла, как плату за смерть мальчишки. Вот только она сама ушла. И беса в себя пустила.

Пуще прежнего застучали босые ноги по земле, перемешивая кровь и грязь. И камни попадались на ее пути, и сосновые иглы, но она не замечала этого. Шипела, скалилась, поднимала руки к небу, а пламя плясало вместе с ее тенью, словно жених и невеста на деревенской свадьбе.

Не забредал сюда ни один охотник, не заходил сюда ни один человек. Самая гуща леса. Место нечистой силы. Место, куда даже боги не обращали свой взор.

Ноги заплетались от усталости, словно их связал веревкой сам черт и вот-вот кинет с камнем в озеро, но ведьма продолжала свой хоровод. Она плясала как одержимая. Она исполняла чужую волю. И никто не смог бы ей помешать.

И пока на самой границе леса молодежь сходила с ума от веселья, в гуще лесной, средь берез и сосен, бесилась ведьма. Свистела и завывала, как голодный волк. Это была ее ночь. Самая короткая, а оттого самая желанная.

Огонь зашипел. Голос стал громче. Пламя почти хватало за лодыжки и тонкое платьице. Жар заставлял бледные щеки гореть и покрываться румянцем. Черные волосы растрепались. Глаза девичьи закатились… и все замерло.

Ведьма застыла на один короткий миг, затряслась в лихорадке и рухнула наземь. А кострище словно сошло с ума, как осьминог протягивает свои щупальца, так и огонь протянул свои языки, цепляясь за тонкую фигурку. Миг, и тело поглотил жар. Свежий воздух прорезал яркий запах сгоревшей плоти. И прокатился по всему лесу жуткий, заливистый смех. Казалось, звучал он из самого царства мертвых.

Жертва пришлась нечистому по вкусу.

Видана уже не узнает, что заключать сделки с бесом себе дороже выходит. Да и не поможет он никогда.

Глава 7

– Дети заигрались, что ль, – усмехнулся усатый мужчина, пытаясь через мутное оконце найти источник криков. Купальская ночь в этот год вышла особенно громкой. Хозяин дома ничего не увидел в темноте, покачал головой и тяжело вздохнул. Вот бы боги этим летом смилостивились и не загубили урожай. Не просто же так они со старостой принесли в жертву поросенка.

– Пусть развлекаются, – отозвалась из темноты женщина, взяла мужа за руку и отвела в сторону.

Вот только не развлечений то шум стоял. Да и боги милостивы не бывали. Не слышали они людской зов, и уже давно.

По поляне прокатился раскатистый рев. Молодежь сначала и не услышала его, запевала новый мотив, бубны стучали громче, смех звучал все веселее.

– Мила. – Крепкая рука Венцеслава затянула девушку в еще один танец. Она рассмеялась и запрокинула голову. Давно Мила не была так счастлива. Неужели боги наконец услышали ее молитвы?

Вдруг рев повторился, словно гром среди ясного неба, разрезав веселье. Молодежь замерла, переглядываясь между собой. Теперь не песни сливались в единый ритм, а бьющиеся от страха сердца и частое дыхание. Из леса, как из самого пекла, появилась звериная пасть. И дурак бы узнал в чудище бурого медведя. Он вразвалку показался меж деревьями, каким-то человеческим взглядом осматривая собравшихся на поляне.

Может быть, он испугается стольких людей и уйдет? Может, забрел по ошибке? Животные ведь боятся огня…

Миле хотелось моргнуть и проснуться в своей постели, а все происходящее было бы просто дурным сном. Но вот ее веки опустились и поднялись, а зверь все еще стоял перед ними.

Венцеслав сжал ее пальцы и отступил на шаг. Медведю хватило маленького действия, чтобы двинуться вперед.

«Никто не спасется», – подумал про себя Венцеслав и, потянув Милу за собой, побежал. А зверь напал на девицу, что стояла рядом с костром, и ее звонкий крик разнесся по всей округе, когда острые когти впились в плоть, разрывая кожу и оголяя кости. Запахом крови наполнилась поляна, когда медведь оставил свою первую жертву и пошел за другой.

Никому от него не скрыться.

Слишком человеческие глаза видели каждого, а животный нюх запоминал.

Зубы хватали за платья, разрывая тонкий ситец, прикрывающий девичьи ноги. Челюсти сжимались на хрупких костях, ломая их в одночасье. А когти оставляли следы на бледных и уже бездыханных телах. Крики сливались со стонами боли, превращая последние минуты жизни в агонию.

И ни одна дверь в избу не стала для медведя преградой. Он врывался в дома, потрошил спящих хозяев, словно боги послали его на землю наказать всех неверных и потерявшихся. Иль черт его послал забрать души простых работяг?

Не нашел бы никто ответ. Да и не думали деревенские о таком, когда умирали. Они молили о пощаде, а потом все равно закрывали глаза, пачкая кровью белые простыни, свежую траву и прозрачную воду в реке. Везде побывал медведь. И всех нашел.

Там, посреди леса, на красивой поляне, поросшей мелкими цветами, остались двое влюбленных. Взор их был устремлен в небо, а руки сплелись в один крепкий узел. Боги им не благоволили, они их отметили.

Уже знакомый дьявольский смех прокатился по деревне, которая за одну ночь лишилась всех жителей. Чья-то заботливая рука поднесла спичку к дому старосты.

Эпилог

Он танцевал с чертями на костях. Он умывался кровью и никогда не думал о других. Он смерти не боялся. За руку с ним ходил сам дьявол, и злобный смех его по лесу эхом расходился.

Время от заката и до самого рассвета – его время. Часы правления нечисти – его часы. Кровь – его живительный источник. Жертвы – сила.

На небе загорелась тонкая полоска солнечного света. Медведь облизнул кровавую пасть и, переступив с ноги на ногу, вдруг обернулся человеком.