Энн Райс - Наследница ведьм

– Значит, Роуан была такой, как: все, – начал Ларкин. – Хотя у нее в ДНК находились посторонние гены. Когда же произошло зачатие, эти гены включились в работу и привели в движение какие-то процессы.

– Да. Нормальный человеческий геном работал в ее организме нормально и бесперебойно. А встроенные в ее ДНК дополнительные гены все это время бездействовали, ожидая специальной команды, которая должна была заставить ДНК ввести в работу новые программы.

– И вы сейчас трудитесь на тем, чтобы воспроизвести эту ДНК?

– Именно. Но даже если мы не будем уступать в скорости темпам размножения этих клеток, потребуется некоторое время. Кстати, у этих клеток обнаружилась еще одна интересная особенность. Они сопротивляются всем вирусам, которыми я пытался их поразить. Сопротивляются любым видам бактерий. Вдобавок они очень эластичны. Все дело в мембране, как я уже говорил. Это не человеческая мембрана. А когда такая клетка умирает – под действием интенсивного тепла или интенсивного холода, – от нее практически не остается никакого следа.

– Они высыхают? Или исчезают?

– Скажем так, они сокращаются. И здесь мы наталкиваемся на еще одно удивительное свойство, касающееся этого субъекта. Даже если предположить, что мы столкнулись не с единичным случаем, а подобные существа уже давно живут на земле, доказательств их существования в процессе исследования ископаемых нам все равно не удалось бы найти по одной простой причине: их останки разлагаются и исчезают гораздо быстрее человеческих.

– Исследование ископаемых? Почему мы вдруг заговорили об исследовании ископаемых, если речь идет о монстре?…

– Никакой он не монстр. А всего лишь другой вид плацентарного примата, имеющий в своем арсенале огромный набор способностей. Очевидно, его ферменты обладают свойством растворять собственные останки после смерти тела. А что касается костей, то это вообще отдельный вопрос. Такое впечатление, что кости после смерти уплотняются. Хотя я в этом не совсем уверен. Я был бы не прочь получить консультацию других специалистов и поработать над этим вопросом вместе с ними. A еще лучше было бы подключить к исследованиям целый институт.

– Скажи, пожалуйста, насколько схожи спирали ДНК этого существа с человеческими? Я хочу узнать, возможно ли вычленить участок его спирали и соединить с нашей?

– Нет. Ох уж мне этот гениальный хирургический ум! Разумеется, сорока процентов сходства недостаточно. По этой причине нельзя, например, скрещивать крыс и обезьян, Ларкин. Кроме всего прочего, могут возникнуть непредсказуемые последствия. Кто знает, может, ДНК этого существа несет в себе некую несовместимую программу. Чертовски не похоже, чтобы эти спирали обладали способностью к соединению. Я не сумел привить их ни к одному виду человеческих клеток. Тем не менее это не означает, что подобное невозможно в принципе. Организм существа вполне может это проделать благодаря очень быстрым повторяющимся мутациям, происходящим внутри определенных генов.

– Погоди, погоди… Чуть помедленнее, пожалуйста, – я не успеваю схватить суть. Как ты справедливо заметил, я ведь не генетик, а всего лишь хирург.

– Не зря я всегда считал, что ваша братия не удосуживается вникать в то, что делает.

– Митчелл, если мы все время будем вникать в суть дела, мы не сможем работать. Если тебе когда-нибудь понадобится наша помощь – не дай бог, конечно, такому случиться, – ты сам возблагодаришь нас за невежество, чувство юмора и крепкие нервы. Итак:, это существо… Возможно ли скрестить его с человеческими особями?

– Нет, если ДНК таковых не является подобной той, которая имеется у Роуан. Они должны иметь сорок шесть незадействованных хромосом. Именно по этой причине нам нужно разыскать Роуан и тщательно ее обследовать.

– Но это существо вполне может совокупляться с Роуан, не так ли?

– Со своей собственной матерью? Теоретически может. Но не думаю, что она совсем выжила из ума, чтобы на это пойти.

– Она сообщила мне, что она уже однажды забеременела от него, но у нее был выкидыш. И подозревала, что беременна во второй раз.

– Неужели? Она сама тебе это сказала?

– Да. И мне нужно решить, стоит ли сообщать об этом семейству Мэйфейр. Кстати, они собираются построить уникальный нейрохирургический исследовательский центр в Соединенных Штатах.

– Да. Роуан об этом очень мечтала. Но вернемся к семье. Сколько их всего? Я имею в виду ее братьев и сестер, которых можно протестировать. Кстати, где мать Роуан? Она жива? А ее отец?

– У нее нет братьев и сестер, а отец с матерью давно умерли. Но в этой семье огромное количество двоюродных родственников. И что примечательно, среди них нередки внутрисемейные браки. И не просто браки, а, если можно так: выразиться, заранее запрограммированные связи. Правда, об этом они не очень любят распространяться. И вообще эти люди против всяких генетических тестов. Им и прежде предлагали их провести.

– Но среди них могут оказаться те, у которых тоже имеется дополнительный набор хромосом. А как насчет отца этого существа – человека, от которого забеременела Роуан? Он тоже должен обладать девяносто двумя хромосомами.

– Вот как? Ты уверен в точности своего предположения? Дело в том, что этим человеком был ее муж.

– Абсолютно уверен.

– К мужу мы еще вернемся, но позже. Я собрал о нем много сведений. А пока расскажи мне поподробней о мозге этого субъекта Ты видел результаты компьютерной томографии?

– Объем его мозга превышает человеческий в полтора раза Результаты обследований, проведенных в Париже и Берлине, показали, что за этот период произошел феноменальный рост передних лобных долей мозга. Готов поспорить, что этот тип обладает выдающимися лингвистическими способностями. Но пока это всего лишь моя догадка. Еще я отметил некоторую особенность его слуха Судя по всему, он способен воспринимать звуки, недоступные обыкновенному человеческому уху. Подобно летучим мышам или морским животным. Это очень важный фактор. Кроме того, у него очень сильно развито обоняние. Во всяком случае, данных, позволяющих сделать такой вывод, предостаточно. Хотя, конечно, пока это всего лишь моя гипотеза, не более. И знаешь, что более всего потрясает в этом феномене? То, что его генотип не отличается от других. Представляешь, он развивался по совершенно другому пути. Ему требовалось для этого в три раза больше белка, чем нормальному человеческому существу. Он синтезировал, свой собственный вид лактозы, который по сравнению с человеческим в большей степени обладал кислотными свойствами. А в результате его внешний вид практически ничем не отличается от нашего.