Домой приведет тебя дьявол - Габино Иглесиас
Домой приведет тебя дьявол читать книгу онлайн
Роман-лауреат премий Брэма Стокера и Ширли Джексон.
Кровавая история мужчины, отчаянно пытающегося спасти то, что осталось от его семьи. Ради этого ему придется погрузиться в самую пучину насилия – как реального, так и сверхъестественного.
Убийство так и не стало для Марио обычной работой. Но путь сикарио – единственный способ вылечить маленькую дочь. Только вот стопка медицинских счетов не уменьшается, а семейные отношения на грани разрыва.
В это кризисное время Марио получает предложение: последний заказ, который либо навсегда вытащит его из бедности, либо отправит в другой мир с пулей в голове. Человеку по имени Хуанка нужен напарник, чтобы совершить налет на курьеров мексиканского наркокартеля, везущих два миллиона долларов.
Марио нечего терять, и он отправляется в путешествие. Каждый день вокруг происходят невыразимые ужасы, а в конце дороги его ждет сам дьявол.
«Иногда, просыпаясь от ночного кошмара, вы погружаетесь в еще более страшный кошмар. Тогда Габино Иглесиас протягивает руку из тьмы и ведет вас домой». – Стивен Грэм Джонс
«Настоящий неонуар, переполненный всей яростью и печалью нашего времени. Этот роман – жестокий, галлюцинаторный, но тем не менее прекрасный. И он подтверждает то, что некоторые из нас уже знали: Габино Иглесиас обладает живым яростным голосом». – Пол Тремблей
«Винтажный нуар с атмосферой “Сердца тьмы”, разыгранный на границе с Мексикой, со всей вытекающей отсюда душевной болью (сам автор называет жанр баррио-нуаром). Чего вы не ожидаете, так это магического реализма (и ужасов) в паре с мрачной криминальной фантастикой о насилии, повторяющемся вновь и вновь». – Chicago Tribune
«Никто не пишет, как Габино Иглесиас. Его проза сочетает богатую и великолепную поэзию с метафорической жестокостью». ― HorrorDNA
«Роман, наполненный фольклором и ужасами. Одиссея в надежде положить конец своим страданиям – любым возможным способом. Эта книга, наполненная атмосферой нуара и восхитительной критичностью, демонстрирует запутанную логику кошмара, который напоминает читателю, что нет единственного прямого пути к искуплению». ― Rue Morgue
«Отчасти роуд-муви, отчасти кошмар наяву, отчасти откровение». ― Tor.com
«Мрачные размышления о пустоте, которая возникает в жизни при потере чего-то важного, и о том, кем мы становимся, когда пытаемся ее чем-нибудь заполнить. О да, здесь уйма крови, а неожиданное лиричное безумие добавляет перчинки в основное блюдо беды. И каждый раз, когда вам кажется, что книга затихает – она снова начинает кричать. Учтите: вы больше никогда не сможете смотреть на болторезы и крокодилов так, как раньше». – Джош Малерман
«Наполненный истинной жестокостью, этот роман – один из лучших, что я читала за последнее время. Невероятное и незабываемое путешествие». – Алма Катсу
«Иглесиас написал мрачную повесть о тяготах утраты, борьбе с бедностью и долгой, настоящей тенью смерти». – Чак Вендиг
«Этот роман, несомненно, утверждает Габино Иглесиаса как одного из самых новаторских, захватывающих и талантливых романистов, который снова смешивает жанры с восхитительно мрачными, убедительными и провокационными результатами». ― Los Angeles Review of Books
«Мир романа суров и неумолим, а его пустыня – невероятно коварное место. В своем маскулинном, извилистом и удивительно пронзительном тексте автор добивается максимальных высот». ― Bookpage
«Одиссея пограничных зон, сочетающая нуар и магический реализм, размышления о религиозности и человеческой жестокости, социальные комментарии об оружии, наркоторговле и набирающем обороты социальном отчуждении». ― The New York Times
«Это не обычный триллер. Сцены волшебства, любви и веры противостоят жестокости, насилию и террору. Это мастер-класс по созданию дискомфортной атмосферы, баррио-нуар, сырая криминальная история, в которой присутствуют призраки, культура и традиции народов, о которых идет речь. Это захватывающая история о мести со смертельным виражом, который не оставит читателя равнодушным. Насилие жестокое и наглядное, но история остается лиричной и ослепительно прекрасной. Это увлекательный роман, который заставляет задуматься о человеческих принципах и монстрах, находящихся в их основе». ― Library Journal
«Захватывающий баррио-нуар, заставляющий читателя задуматься о глубине тьмы в этом мире, о последствиях и циклах насилия, в которые мы снова и снова вступаем, по своей воле или нет. Смесь религиозных, суеверных и мистических элементов придают роману такое измерение, которое усиливает ужас происходящего. И это, конечно, не веселый роман, но тем не менее в нем можно заметить проблески любви, людской привязанности и сияние красоты. Даже если они и не могут спасти нас, они все равно являются маяком, который напоминает, что при определенных усилиях и удаче можно найти выход». ― NPR.org
«Роман, который по кругу переключается между остросюжетным триллером, дьявольским ужасом и жестокой литературой о наркоторговцах… Те, кого цепляют мотивы героев и оккультизм, быстро проглотят книгу целиком». ― Kirkus Reviews
«Автор эффектно изображает хрупкое душевное состояние Марио и плетет тонкую, но сложную мифологию истории из леденящих душу деталей. Читателям стоит приготовиться к обильному количеству сцен насилия. Любители жутких, но эмоционально глубоких книг останутся довольны». ― Publishers Weekly
«Здесь присутствуют и реальные ужасы, и сверхъестественные, и все это – в стремительном и головокружительном путешествии». ― Austin American-Statesman
«Жуткое путешествие по Техасу и ближайшим мексиканским городам. Автор называет свою фантастику “баррио-нуар”, подразумевая под этим сочетание криминала и ужасов. Несочетаемость преданности семье с жестоким самосудом создает пугающее напряжение, когда Марио вновь и вновь подвергает проверке свой моральный компас». ― Washington Post
«Брутальное путешествие через границу с Мексикой и обратно, сквозь преступный мир, в котором неземные силы используются в своих целях (например, сцена с болторезом, которая будет сниться нам в кошмарах). Это сокрушительная книга о цикличности насилия, бедности и любви, которая приводит нас к выводу, что истинным испытанием жизни в Америке становится выбор того, какому именно дьяволу ты продашь свою душу». ― NY Magazine / Vulture
«Удивительная смесь жанров, наполненная необузданным и праведным гневом. Отчасти ужасы, отчасти криминальный триллер. Автор использует свежий взгляд на социальные проблемы и ощущение “чужого”. Еще более гениально то, как он использует неполноценность своего героя, чтобы погрузить читателя в атмосферу и побудить его на действия. Это мрачная и захватывающий роуд-муви, в котором нет простых ответов и легких выходов из ситуаций для всех героев вплоть до горько-сладкого финала». ― Bloody Disgusting
«Это одновременно и стремительный триллер, и проникновенный, элегический рассказ о человеке, которой находится в постоянной борьбе за свое существование в чужих, негостеприимных краях, будь то страна, где он стал “другим”, или кишащий монстрами подпольный мир». – The Big Thrill
«Эта история начинается с боли. Как и жизнь, она начинается со слез. А заканчивается изменениями. В промежутке между ними нас ждет одно из лучших, страшных и душераздирающих произведений, которые вы прочтете. Иглесиас, подобно старым мастерам испанского барокко, рисует гиперреалистичные образы прямо у вас в голове. Образы, которые заставят вас плакать, заставят вас задыхаться, заставят вас увидеть мир в новом свете». – С. А. Косби
«Незабываемый нео-нуарный кошмар, написанный сердцем поэта». – Стив Кавана
«Автор, не похожий ни на кого другого, с мощным, самобытным и дерзким голосом, выходящий за рамки жанра. В своей книге он соединил элементы нуара, триллера и ужасов в жестокий и восхитительный роман. Приготовьтесь – это его лучшая работа». – Дженнифер Хиллер
«Этот роман как ритмичная песня, острый, как бритва и совершенно безбашенный. Автор, будучи настоящим мастером, держит ногу на педали, временами сбрасывая скорость, но потом неизбежно вдавливая ее в пол и приковывая нас к месту». – Дэвид Джой
«Пристегнитесь покрепче, отправляясь в путешествие с этим удивительным романом, представляющим из себя галлюциногенную смесь из преступлений и ужасов. Незабываемые персонажи, будоражащий сюжет и парочка сцен, которые будут преследовать вас до конца дней». – Дэвид Хеска Уэнбли Уэйден
Книга содержит нецензурную брань
– Ты знаешь, с этим все будет в порядке, – сказал Брайан. – Я тебе сказал – мы в деле, приятель. Мы тебя не подведем.
– Хорошо, – сказал Хуанка. – Хорошо. С этого момента с нами боженька, – сказал он и поднял левую руку с татуировкой Христа в муках, с лицом в крови прямо над большим серым крестом, обернутым в кусок материи, на котором начертано EN LAS MANOS DE DIOS[106]. Он закончил, показывая на татуировку, изображавшую Сатану, – я уже приметил ее на другой его руке. – И теперь, когда придет время и дела пойдут наперекосяк, мы будем con El Chamuco[107]. Потому что иногда твой второй пилот – бог, но домой тебя доставляет дьявол.
Глава 11
Через полчаса после завтрака мы подъехали к одноэтажному деревянному дому в Истсайд-Промис-Нейборхуд.
– Где мы? – спросил я.
– Вот это, – сказал Хуанка, еще не остановив машину и показывая пальцем на дом, – наша церковь.
Когда-то дом был белым, но краска за долгие годы отшелушилась, обнажила доски. Под двумя окнами на фасаде висели просевшие ржавые кондиционеры, похожие на здоровенные металлические опухоли. Я этого дома не видел прежде, и в то же время я видел его миллион раз в пригородах Остина, Далласа, Хьюстона, Сан-Хуана, Каролины и Сан-Антонио. Этот дом говорил о нищете и стариках, доживающих свой век перед старыми телевизорами в окружении фотографий членов семьи, которые здесь редкие гости. Этот дом говорил о детях, не имеющих ни малейшего шанса поступить в колледж, о рассерженных матерях, которым приходится мили две идти пешком до автобусной остановки, чтобы доехать до работы – кто кассиром в магазин, кто в химчистку. Да, это был жалкий домишка – часть ДНК страны.
– Чертовски странная церковь, – сказал я.
– «…ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них»[108], – сказал Хуанка, выключив зажигание.
– Но я-то думал, мы едем к Деве Гваделупской. – У меня возникло такое чувство, будто горло мое перехватило.
– Эй, – раздался голос Брайана с заднего сиденья, – ты не мог бы оставить включенным кондёр?
Хуанка повернулся к нему.
– А ты не идешь?
Брайан отрицательно покачал головой.
– Я еще не перегрелся.
– Что с тобой случилось, иностранец? Боишься оказаться слишком близко к Богу и узнать вдруг, что он не белый Иисус?
На лице Хуанки застыла улыбка, правда, скорее уж это была маска, а не улыбка.
– Да нет, приятель, просто я устал – только и всего.
Несколько секунд Хуанка молчал, вперившись в потное лицо Брайана. Фальшивая улыбка погасла, губы выпрямились.
– Возьми себя в руки, чувак. Это твой единственный шанс побыть в присутствии чего-то особенного, чего-то святого, но поступай как знаешь. И никакого кондиционера. Я приспущу немного окна, но не оставлю машину с работающим движком в этом гребаном районе, пока ты дремлешь на заднем сиденье. Ее угонят, а ты так и будешь там дремать, пока они миль на сто не отъедут.
Мы с Хуанкой вышли на изнурительную жару и закрыли наши двери. Жар, поднимающийся от асфальта дороги и тротуара, навел меня на мысль о собачьем дыхании. У моего лица и рук жужжала какая-то мошка, я отмахнулся от нее, но жужжание осталось у меня в ушах.
Брайан на заднем сиденье машины опустился пониже, обхватил себя руками, словно одеялом, и закрыл глаза. И это его движение снова напомнило мне Аниту. Правда, она была мягкой и здоровой, а судя по виду Брайана, он сейчас под трибунами на стадионе посреди дня разбирался с La Huesuda.
Хуанка подался ко мне и заговорил голосом чуть громче шепота.
– Я думаю, он пытается уйти в завязку. Está fatigado, cansado. Parece que dejо́ el hielo. Luego hablo con е́l[109]. Я думаю, ему лучше продолжать сидеть на этом говне, если он помогает ему оставаться начеку, ты меня понимаешь. Se ve mal el cabrо́n…[110]
Мы подошли к двери, и Хуанка постучал три раза. Доски крыльца застонали под нашими ногами и общим весом. Прошло около минуты, прежде чем с той стороны двери донесся звук неторопливых шагов.
– ¿Quiе́n llama?[111]
Голос был тихий и раздраженный, голос старухи, которая накричалась за жизнь и теперь хочет, чтобы ее оставили в покое.
– Es Juanca, Sonia. Vengo a recoger el encarguito de Don Vázquez[112].
Раздался щелчок замка, потом звук снимаемой цепочки. Наконец дверь со стоном раскрылась. Седая старуха со строгим ртом и волосами, собранными в неровный пучок на голове, посмотрела на нас. Росту в ней было меньше пяти футов, и стояла она в футе от порога, глядя на нас глубоко посаженными, горящими черными глазами, которые принадлежали лицу лет на пятьдесят моложе нынешнего, лицу, испещренному морщинами, тонкими, высохшими руслами жизненного опыта.
– ¿Yestequiе́nes?[113] – спросила старуха, посмотрев на меня.
– Соня, это Марио. Он будет работать со мной, чтобы достать Дону Васкесу то, что ему нужно. Марио, это Соня, La Protectora[114]. Она содержатель El Milagrito – нашего маленького чуда.
Соня ничего не сказала. Ее глаза впитывали меня с интересом, какой обычно демонстрируют люди, читая сведения о питательности на бутылке воды. На Соне были синее платье с белыми цветами и шлепанцы. И то, и другое напомнило мне мою бабушку. Из-под подола ее платья торчали тонкие ноги, похожие на сучковатые ветки. Соня издала горловой звук, прозвучавший как неандертальское одобрение, и отошла в сторону, потом жестом узловатой руки пригласила нас внутрь.
Внутри дома стоял полумрак. Свет нигде не горел, а окна были закрыты и плотно занавешены тяжелыми синими занавесями. Пространство, в которое мы вошли, явно имело двойное назначение – спальни и общей комнаты. В одном углу дивана лежала подушка, а рядом с ней – скомканная простыня. Диван казался древним, а вот телевизор был громадный, с плоским экраном. Между телевизором и диваном расположился прямоугольный кофейный столик, уставленный горящими именинными свечами, отчего пространство вокруг столика было залито приплясывающим оранжевым светом.
Перед нами была небольшая кухня с современной бытовой техникой из нержавеющей стали, которая казалась здесь такой же неуместной, как горящие глаза на старческом лице Сони.
Соня закрыла за нами дверь, заперла четыре замка, потом повернулась к нам и снова подняла свою узловатую руку ладонью вверх, показывая, что нужно идти по коридору, начинающемуся от
