Таня Хафф - Дым и тени

— Я тебе угрожаю, потому что злой волшебник пытается обосноваться в этом мире. В моем мире. И уже тот факт, что я могу произнести весь бред с серьезным лицом, четко демонстрирует, как я ко всему этому отношусь, — глаза Генри потемнели; посмотрев на волшебницу и не отводя взгляда, он позволил Голоду выбраться на поверхность. — Я не собираюсь сидеть на месте и смотреть, как это происходит. И тебе не позволю.

Когда он наконец отвел взгляд, Арра вздрогнула:

— Ладно. При такой формулировке у меня действительно нет выбора.

— Как хорошо, что ты это заметила.

— Благодарю, — она поднялась с дивана, прошла мимо Тони, не обращая на него ни малейшего внимания, и направилась в альков рядом со столовой, где на длинном столе стояли два компьютера. На обоих экранах мерцал начатый пасьянс «Паук». — Тут мне мешает пиковая королева, — Арра указала на ноутбук. — Осторожность и немолодая женщина. С вашим приходом становится ясно, что это означает мой отказ вмешиваться в дело, — она протянула руку и вышла из игры. — Толку мне от него сейчас, все равно выбор делать уже не приходится. А вот в этом… — на семнадцатидюймовом мониторе в игру вошли уже почти все карты, — мне мешают красные двойки. Черви — любовь, бубны — постороннее воздействие, двойки — люди, неспособные принять решение, — она закрыла и эту игру. — Все очень мутно. Потом надо спросить еще раз.

— Ты гадаешь по компьютерным играм? — казалось, Генри заворожила сама идея.

— А почему нет? Три-четыре игры все равно вводят меня в транс, грех этим не воспользоваться, — она опустилась в кресло и протянула руку к мышке. — Я найду в интернете справочник по травам, и потом вы пойдете за покупками.

— Ли… — начал Тони.

— Вернется на площадку через… — Арра взглянула в нижний левый угол экрана, — чуть больше чем через четыре часа.

— Да, но сейчас он в городе под контролем тени и ведет себя ненормально! Ты же волшебница, не можешь найти его каким-нибудь заклинанием?

— Могу. Или я могу сварить зелье, которое, вероятно, позволит провести ему остаток жизни, не нося подгузник для взрослых и не питаясь только мягкой пищей. И то, и другое я сделать не могу. Выбирай.

Он посмотрел на Генри, который явно ждал, чтобы Тони принял решение. Отпад, то я принадлежу ему, а то он сваливает всю ответственность на меня. Это его поведение, которое можно было описать как «мне уже за четыреста пятьдесят лет, я принц и вампир, так что мне лучше все знать», и было одной из тех причин, по которым Тони ушел. Бывали моменты, вот например как сейчас, когда ему хотелось выбить Генри Фицрою пару клыков. Не то чтобы я когда-нибудь это и правда сделаю. Так, надо прекращать обращать на это внимание и начинать думать.

Они не знали, где сейчас был Ли.

Но знали, где он окажется через четыре часа.

И не знали, в каком он будет состоянии, когда тень оставит его.

— Ладно, готовь это дурацкое зелье.

Чудесно. Он звучал как двенадцатилетний, всем недовольный ребенок.

К счастью, Ли был актером. Странное поведение было свойственно им даже вне съемочной площадки. В месте, где актеров было хоть отбавляй, люди давно перестали обращать на это внимание.

Ладно, я все принес, — Тони захлопнул за собой дверь; обе кошки волшебницы уставились на него как на большую, страшную, любящую похлопать дверями зверюгу. — Теперь можно начинать?

— Девясил заставит духов отступить, — пробормотала Арра себе под нос, забирая у него пакет. — по крайней мере, так написано на www.teagardens.com. А где водка?

Он протянул ей бутылку:

— А это зачем?

— Заколебали, — она прошла мимо Генри на кухню. — Когда вы уйдете, напьюсь.

Когда они последовали за ней, Арра подняла взгляд и покачала головой:

— Никакого чувства юмора.

Она скрутила крышку и вылила водку в кастрюлю:

— Водка понизит сопротивляемость и позволит зелью подействовать в полную силу, — она добавила четыре чайных ложки размельченного корня девясила:

— Мелисса лимонная, чтобы избавиться от меланхолии. Лавровые листья защитят от колдовства — использовать осторожно, они вызывают наркотический эффект, что тоже может пригодиться. Что забавно, даже в самые ужасные супы добавляют лавровый лист. Может, чтобы под влиянием галлюцинаций они показались съедобными? Кошачья мята справляется с истериками и скукой, — она бросила целую пригорошню на пол, куда сразу же подскочили черно-белая и бело-рыжая кошки, — и немного валерьяны, чтобы… А просто так, ваши аптекари называют ее средством от всех бед, так что не помешает.

Тони наклонился к кастрюле и, сморщив нос, сразу же отступил обратно:

— Ну и вонь.

— Так оно всегда.

— И на волшебство не похоже. Скорее уж на…

— На то, что варила моя мать, — закончил Генри, — только без водки.

— Нет, без водки никуда, — Арра отхлебнула из горлышка.

— У меня такое чувство, что ты не воспринимаешь все это всерьез, — рявкнул Тони.

Она кивнула в сторону Генри:

— А ты у него спроси, воспринимаю я это всерьез или нет.

— Его-то ты всерьез воспринимаешь, но вот все это дело с тенями…

— И я через него уже прошла. И если бы я воспринимала это всерьез, как тебе того хочется, то сидела бы в шкафу, натянув на голову одеяло, и неспособна бы была пошевелиться от ужаса. Я видела, как умирает зеленая страна, а вместе с ней и ее жители. Поэтому чтобы ты понял раз и навсегда, я скажу на привычном в этом мире жаргоне: если ты считаешь, что я не воспринимаю это всерьез, можешь поцеловать мою старую задницу!

И тишина. Только мерное урчание двух кошек, гудение лампы над раковиной и шуршание одежды Тони, переминающегося с ноги на ногу. Он чувствовал, что должен извиниться, подозревал, что Генри ждет, чтобы он извинился, но делать этого не собирался. Он не чувствовал себя виноватым, он был прав. Арра покопалась в его памяти, позволила тени захватить Ли и, зная, что злой волшебник следит за ними, ничего не предприняла, лишь продолжила раскладывать пасьянсы. Если бы память к нему не вернулась, если бы он не привел с собой Генри, то она бы так и сидела на этой вышеупомянутой старой заднице.

И тишина продолжилась.

Генри умел выжидать, как терпеливый хищник, столько времени, сколько потребуется. Судя по всему, этим умением обладала и Арра.

Тони расправил плечи, поднял подбородок и тихо пробормотал:

— А я-то думал, что, увидев, как завоевали один мир, ты постараешься, чтобы подобная участь избежала второго.

Волшебница отвернулась от плиты и пристально на него уставилась, не отводя взгляд, пока Тони не начал судорожно перебирать воспоминания, дабы убедится, что они на месте.