Рэйчел Кейн - Последний вздох

Женщина за стойкой, хоть и имела материнскую внешность, явно нам не сочувствовала.

— Хорошо, — сказала она оживленно. 0 Вторая дверь справа. Там есть два кресла. Я пойду позову кого нибудь, чтобы вас обслужили.

— Да, насчет этого… Не могли бы вы послать к нам человека? — спросил Шейн. — Меня пугает, когда из меня выкачивает кто-то кровь, а в это время я слышу урчание в его животе.

Клер ударила его по руке, заставив замолчать, и улыбнулась женщине, потащив его к двери, в которую их направили.

— Серьезно, — сказала она ему, — что было тяжело сдержать, чтобы не сказать чего-нибудь?

— Вроде того. — Он пожал плечами, потом открыл дверь и придержал для нее. — Дамы вперед.

— Я действительно начинаю думать, что ты просто испуганная кошка.

— Нет, я просто до безупречности вежлив. — Он косо взглянул на нее, и очень серьезно сказал, — Я пойду первым в любой бой ради тебя.

Шейн был тем человеком, кто выражал свою любовь через защиту, но теперь это было осознанно, его способ компенсировать ту злость и агрессию, которая была в нем ранее, забравшая все лучше в нем. Даже в самые худшие дни он никогда не причинял ей боль, но он становился все ближе и ближе к тому состоянию, и это очень пугало, следовало за ним как тень.

— Шейн, — сказала она и остановилась, чтобы посмотреть ему в лицо. — Если уж на то пошло, я буду сражать рядом с тобой. А не позади тебя.

Он слегка улыбнулся и кивнул, когда они снова начали двигаться. — Я все равно прыгну под первую пулю. Надеюсь с этим все в порядке.

Она и не должна была переживать, в действительности, но мысли и эмоции заставили ее покрасней когда она вошла в комнату. Как и везде, в банке крови, здесь было тепло и комфортно. Откидные кресла из кожи или чего то винилового. В динамиках над головой играло что-то звучное и нежное, и это заставило Клер расслабиться, а Шейн напротив, извивался в кресле и не знал, что делать.

Он стал совершенно неподвижным, когда открылась дверь, и зашел тот, кто должен был их обслужить.

— Не может быть, — сказала Клер. Во-первых, тот кто зашел был вампиром. Во-вторых, это был Оливер. Ох, на нем был белый халат, а в руках он нес принадлежности для сбора крови и выглядел очень официально, но это был Оливер. — Что именно заставляет второго по главности вампира в городе собирать кровь?

— Да, и разве вам не нужно делать эспрессо в кафе? — Добавил Шейн с излишним раздражением. Оливера чаще всего можно было найти за стойкой, но этого не требовалось. Ему просто нравилось делать это, и Шейн это знал. Когда вы (предположительно) богатый (конечно) и могущественный вампир, как Оливер, вы, черт возьми, вольны делать все, что захотите.

— Там везде ходит грипп, — сказал Оливер, игнорируя тон Шейна, потом он достал принадлежности и положил их на специальный поднос. — Я знаю, что они работают очень мало. Поэтому я берусь за работу сам.

Так или иначе, чувствовалось, что эта была не вся история, даже если была и правдой. Она недоверчиво за ним следила, пока он быстро ставил свой стул рядом с ней и завязывал жгут на плече, затем протянул ей красный резиновый мячик, чтобы сжимать пока он подготавливал иглу.

— Я так думаю, что ты будешь первой, — сказал он, — учитывая обычное отношение Шейна ко всему этому.

Это прозвучало как грубый сарказм на слова Шейна, и Шейн открыл рот, потом спохватился, просто сильно сжав губы. Хорошо, подумала она. По крайней мере он пытается.

— Конечно, — сказала она. Ей удалось не вздрогнуть, когда его холодные пальцы прощупывали руку, чтобы найти вену, и она сосредоточилась на его лице. Оливер всегда казался старше, чем многие из вампов, хотя она не могла вполне понять почему: его волосы, возможно, которые были с серыми полосками, и которые он скреплял в "конский хвостик" в стиле хиппи. На самом деле, было не так уж много морщин на его лице, но она всегда думала о нем как о мужчине средних лет, и когда она действительно смотрела на него, не могла сказать почему именно он создавал такое впечатление.

В основном он казался более циничным, чем другие.

Сегодня он был одет в серый свитер поверх черной футболки и в синих джинсах, очень удобно; практически его одежда не сильно отличалась от одежды Шейна, но только Шейну удавалось смотреться резко и модно.

Игла вошла быстро, с резкой болью, но затем становилась все меньше и меньше, Оливер взял со стола пакет и прикрепил к руке. Он развязал жгут и зажимы, и Клер увидела как темно-красная кровь стекает вниз, заполняя пакет для крови.

— Хорошо, — сказал он. — У тебя отличное кровообращение.

— Я… не совсем уверена, как мне стоит к этому относиться.

Он пожал плечами. — У нее прекрасный цвет и давление, да и запах весьма четкий. Очень приятный.

Клер почувствовала себя еще хуже, как только он сказал — он произнес это как ценитель вина, восхищающийся своим любимым сортом. В действительности, она почувствовала легкую слабость, положила голову на мягкие подушки и уставилась на веселый плакат, висевший на двери.

Оливер перешел от нее к Шейну, и как только она сделала пару глубоких, успокаивающих вдохов, она перестала изучать котенка на плакате и посмотрела на своего парня. Он был напряжен, но старался этого не показывать — она могла прочесть это по слегка бледному, застывшему лицу и по тому, как его плечи были зажаты, подчеркивая мышцы под его свитером. Он закатал рукав, не говоря ни слова, и Оливер — тоже молча — завязал жгут и протянул ему еще один мяч для сжимания. В отличие от Клер, которая была едва в состоянии сдавить мячик, Шейн едва не расплющил его, когда надавил. Его вены были видны даже через всю комнату, и Оливер лишь слегка прикоснулся к ним кончиками пальцев, вообще не встречаясь с взглядом Шейна, затем вставил иглу так быстро и гладко, что Клер едва не упустила этого. — Две пинты, — сказал он Шейну. — Ты все равно будешь отставать от своего графика, но, полагаю, мы не должны выкачивать из тебя гораздо больше за один раз.

— Ты кажешься разочарованным? — голос Шейна был слабым и прерывистым, и он положил голову обратно на подушки, когда зажмурил глаза. — Черт, я ненавижу это. Действительно ненавижу.

— Я знаю, — произнес Оливер. — Твоя кровь отдает этим.

— Если ты продолжишь в том же духе, я тебе врежу. — Шейн сказал это мягко, но он не шутил. Мускул на его челюсти был сжат туго, как стальной трос, а его рука качала резиновый мяч в конвульсивных сжатиях. Оливер снял жгут и зажимы, и кровь Шейна двинулась вниз по трубке.

— Могу я указать получателя для своего пожертвования? — спросила Клер. Это привлекло внимание Оливера, и даже Шейн приподнял веки, чтобы взглянуть на нее. — Раз уж я сдаю добровольно.