Тайна дома №12 на улице Флоретт - Владимир Торин

мисс Полли скоро соберет чемодан и вернется обратно, в свой Льотомн, но пока что это были лишь мечты…

Стоило доктору оказаться в прихожей, как до него донесся смех упомянутой племянницы экономки.

«Ну вот, она проснулась», — угрюмо подумал он.

Войдя в гостиную, доктор на миг даже замер от удивления: помимо Полли Трикк, здесь была еще какая-то незнакомая девушка в коричневом твидовом платье.

«Кто она такая? — спросил он себя. — И что тут делает?»

В отличие от мисс Полли, которая, к неудовольствию доктора, чувствовала себя как дома, незнакомке здесь, к его удовольствию, было неуютно. Она сидела на краешке кресла, сжимала дрожащие руки на коленке и нервно покусывала губу. Когда племянница экономки воскликнула: «О, доктор, а вот и вы! Мы как раз вас ждем!» — девушка в коричневом платье вздрогнула и испуганно уставилась на Натаниэля Доу.

Доктор разжал пальцы, и освобожденная пчела, радостно жужжа, полетела к приоткрытой двери кухни, в которой ее встретило ворчание миссис Трикк: «Клара, ты ведь знаешь, что нельзя так просто улетать когда вздумается!»

— И почему же вы меня ждете? — спросил доктор, бросив многозначительный взгляд на напольные часы и подразумевая, что время для любых визитов слишком уж раннее.

Незнакомка намек поняла и сползла с кресла еще немного. Полли Трикк, в свою очередь, конечно же, ничего не поняла.

— Позвольте представить, доктор, — с улыбкой сказала она. — Это моя подруга мисс Браун. Она пришла именно к вам.

Натаниэль Доу нахмурился: мисс Полли была в Габене всего ничего, но уже успела обзавестись подругой. В мыслях доктора ее воображаемые чемоданы щелкнули замками, открываясь, и принялись распаковываться. Кажется, она и правда намерена здесь задержаться…

Подавив раздраженный вздох, он прошел к своему креслу и сел. Неверно будет утверждать, что при этом доктор нацепил на себя официальный вид, — по правде, он его никогда не снимал и даже спать отправлялся собранным и готовым к деловым встречам.

— Если вы пришли ко мне в столь раннее время, мисс Браун, полагаю, дело важное. — Доктор кивнул на свой старенький варитель: — Позвольте предложить вам кофе.

— О, с удовольствием! — ответила вместо гостьи Полли и, вспорхнув с дивана, включила «Хноппиш», после чего засуетилась у варителя, громыхая жестянками с корицей, гвоздикой и рафинадом. — Китти, расскажи пока господину доктору, что у тебя случилось.

Доктор Доу стер суматошную Полли Трикк из своей упорядоченной вселенной гигантским воображаемым ластиком и уделил все внимание мисс Браун. Та поежилась от его взгляда и опустила глаза.

Гостья сразу показалась доктору довольно занятной особой. От него не укрылись заплаты на ее платье и пара пуговиц, которые явно были взяты с другой одежды. Также он отметил синяки у нее под глазами, судя по всему от недосыпания, и явные признаки легкого голодания на бледном лице.

— Быть может, вы позавтракаете с нами?

— О, нет-нет, благодарю, господин доктор, — торопливо сказала мисс Браун, бросив быстрый взгляд на Полли. Видимо, на самом деле ей очень хотелось принять предложение.

«Заслуживающая уважения скромность», — подумал доктор.

Наиболее любопытным в мисс Браун были ее паровые роликовые коньки — громоздкие механические штуковины на тонких ногах. Сейчас они были выключены. И хоть доктор весьма скептически относился к столь легкомысленному, в его понимании, средству передвижения, он довольно быстро догадался, почему девушка сидит в гостиной в роликовых коньках. Причину выдавали изгиб ее ног и то, что она, как ей казалось, незаметно подтягивает их руками при смене позы.

— Хрупкость костей Хромма? — спросил он. — Полагаю, вы можете передвигаться только благодаря данным устройствам. Это врожденное, не так ли?

Мисс Браун чуть порозовела и стыдливо поправила подол платья. Полли, застыв с банкой в руке, пораженно ахнула, — очевидно, она не знала о ее недуге.

— Вы правы, — тихо сказала гостья. Было видно, что ей неприятно говорить о своей болезни. — Но я пришла к вам не поэтому.

Мисс Браун неуверенно поглядела на Полли, и та ободряюще ей кивнула:

— Не бойся, Китти. Ты можешь все рассказать. Доктор по четным дням недели не кусается.

— Я и по нечетным дням недели предпочитаю не кусать дам, — уточнил доктор. — Это мой осознанный выбор: подобное было бы крайне невежливо. Итак, мисс Браун, я вас внимательно слушаю.

— Что ж, — собравшись с духом, начала Китти Браун. — Я живу с бабушкой в доме у канала. Это тихий дом, в котором практически никогда ничего не происходит; даже появление жужжащей мухи там уже целое событие. Жильцы погружены в себя, все заняты своими делами, никто ни с кем особо не разговаривает, и я не сразу придала значение тому, что некоторые в нашем доме заболели. Но когда заболевших стало слишком много, не заметить этого было уже невозможно. Из-за дверей раздается кашель, жильцы постоянно чихают, сморкаются и, пытаясь согреться, обвязывают шеи шарфами. У всех распухли носы. Поначалу я думала, что это обычная простуда, но потом… Никто будто и не думает лечиться, а болезнь между тем добралась уже и до нашего этажа. На днях заболел констебль Шнаппер из квартиры по соседству: у нас тонкие стены, а от его громогласного кашля, похожего на паровозный гудок, дрожит мебель и звенит посуда. Позавчера я встретила мистера Шнаппера на лестнице и поинтересовалась его самочувствием, но он велел мне убираться куда подальше и доставать своими глупыми расспросами кого-то другого, например «доходягу Типпина». Мистер Типпин, о котором говорил констебль, уже почти неделю не показывался из своей квартиры. Он и прежде не отличался крепким здоровьем, и я решила узнать, как он там. Дверь мне никто не открыл, и из-за нее не раздавалось ни звука, как будто мистер Типпин ушел или… или…

Китти Браун перевела дыхание, немного помолчала и продолжила:

— Бабушка от всех моих подозрений просто отмахнулась. «Не лезь не в свое дело, — сказала она. — Ну хочется людям болеть, пусть себе болеют!» Понимаете, она очень строгая дама, и я не решилась спорить. Но вчера… — мисс Браун запнулась. — Она тоже заболела. Все началось с мигрени, насморка и кашля. А потом я застала ее, когда она чихала в своем кресле. Это было ужасное судорожное чихание, оно длилось около пяти минут. Сегодня все стало хуже: бабушка обмоталась с ног до головы длинным шарфом, который прежде ненавидела. Ее лицо… Оно позеленело, на нем выступили жуткие вены, похожие на ветви деревьев… Я очень переживаю за нее, господин доктор. Такое чувство, будто бабушка надеется, что все само пройдет. У нас совсем нет лекарств, но она не позволила мне пойти в аптеку: бабушка не верит аптекарям и считает их шарлатанами. Я