Лорел Гамильтон - Сны инкуба

— Как ты? — спросили одновременно Нечестивец и Смит. Полисмен бросил на вампира сердитый взгляд, но лицо вампира было безразлично-красивым.

— Просто за последнее время слишком много крови отдала. А так все нормально.

Чтобы это доказать, я отступила прочь от руки Истины, сделала несколько глубоких вдохов и встала твёрдо. Но, кажется, действительно надо проверить, могу ли я хоть ночь провести, не открывая вены

— Я ощутил силу твоего мастера, — сказал Нечестивец. — Мой брат связан с ним, но я — нет. Ты обещала взять нас обоих.

— Я это сделаю. Жан-Клод сделает, но не сегодня. На эту ночь банк крови закрывается.

Нечестивец бросил на меня взгляд, показывающий, что он мне не верит и не доверяет. Брат его уже стоял рядом с ним, будто поднялся на ноги левитацией. Может, так оно и было. Одной рукой он обнял Нечестивца за плечи.

— Она выполнит обещание.

Истина улыбался.

— С чего ты взял? Потому что она помогла тебе отбить ardeur?

— Отчасти.

Нечестивец покачал головой:

— Наверное, ты ещё искуснее, чем я ощутил, раз Истина настолько тебе доверяет.

— Я спасла ему жизнь. Как правило, это производит хорошее впечатление.

— Не на него. Не на Истину.

— Все это хорошо, но я должна допросить подозреваемого в убийстве. И прямо сейчас.

— Мы идём с тобой, — сказал Истина.

— Прошу прощения, это дело полиции. Спасибо за помощь в задержании преступника.

— Твоя сила воззвала к нам, когда ты коснулась Эвери.

— И когда я сказала «держите его», вы должны были повиноваться?

Оба они кивнули.

— Мне очень жаль.

— А мне нет, — ответил Истина.

Нечестивец одарил меня ещё одним недоверчивым взглядом.

— Я тебе дам знать. Пока что мне тоже не жаль.

— Слушай, я тебе даю слово, что как только это будет в человеческих силах, я передам тебя Жан-Клоду.

— Передашь?

Я нахмурилась:

— Я даю слово, что, как только это будет в человеческих силах, я сделаю так, что ты будешь привязан кровью к нашему Мастеру Города. Так годится?

— Пообещай мне, что ты привяжешь меня так же, как привязала моего брата.

— Я только что обещала.

— Нет, не так. Насколько мне известно, ты могла бы передать меня кому-нибудь другому в вашем хозяйстве. У нас с братом — куда один, туда другой. Чтобы быть вместе, мы должны идти одним путём.

Хотелось бы мне спросить Жан-Клода, что за проблема в моем обещании, но сейчас он был занят, изо всех сил развлекая публику в «Запретном плоде». Я подумала о том, чего просит Нечестивец, и не увидела подвоха, поэтому я сказала:

— Окей, обещаю, что привяжу тебя так же, как твоего брата. Теперь ты доволен?

Он едва заметно кивнул и ещё менее заметно улыбнулся.

— Тогда оставь карточку или телефон в одном из клубов Жан-Клода, и мы договоримся о встрече.

— Мы там будем, — сказал Нечестивец.

— О да, — поддержал его Истина. — Мы там будем.

Я повернулась к двери в соседнюю комнату. Смит направился за мной. Я протянула руку, не оборачиваясь:

— Пистолет.

Он подал мне мой пистолет. Я сунула его в кобуру, направляясь к двери, за которой ждали меня преступник и полицейские. Было у меня неясное чувство, что я чего-то не поняла насчёт Истины и Нечестивца. «Нечестивая Истина», — назвал их Жан-Клод. За что? Только за то, что они перебили свою линию крови? Или я что-то упустила из виду, о чем потом буду жалеть? Я снова прогнала в голове последний разговор, и все, что я обещала — это дать Нечестивцу своей крови и привязать его к Жан-Клоду и к себе. Больше ничего, так откуда же у меня ощущение, что братья будут ожидать большего, чем я предложила? «Жан-Клод, что я сейчас сделала?» — подумала я.

К моему удивлению, он ответил — осторожно, будто закрывал меня щитом.

— Теперь у нас есть воины, ma petite, как ты и хотела.

— Не может быть, чтобы ты уже напитал ardeur.

— Действительно, ma petite, но я помню Нечестивца прежних дней, и потому решил, что глупо было бы не проверить лишний раз, как ты там.

— Ты сдерживаешь ardeur, когда говоришь со мной мысленно, и при этом в зале, полном распалённых женщин?

— Oui.

— Приятно знать, что наш тройной сеанс тебе что-то дал.

— Ты говоришь так, будто сама ничего не получила, ma petite. Это же ты привела Нечестивую Истину к нам, к себе, до того, как они пришли ко мне. Ты только вчера говорила, что нам нужны люди, умеющие драться, а не только соблазнять, и не проходит и двух суток, как ты приводишь двух легендарнейших воинов. Это, ma petite, не просто впечатляет — это пугает.

Насчёт «пугает» я пропустила мимо ушей и задумалась над первой частью. Я не помню, чтобы думала о бойцах или воинах. Помню, я подумала, что нам нужно больше мускулов.

— Так теперь они у нас есть, как ты и хотела.

Я не могла с этим спорить, но придётся быть аккуратнее с желаниями. Последнее время, кажется, я получаю именно то, чего желаю. И вдруг фраза «аккуратнее с желаниями» приобрела совершенно новый смысл. Мне, черт побери, придётся быть куда как аккуратнее со своими желаниями.

Глава шестьдесят девятая

Конечно, чего я желала, входя в комнату, так это чтобы мы поймали наших серийных убийц раньше, чем они убьют опять. В этом желании я была больше чем уверена, и с таким, кажется, можно жить.

Вампира усадили на стул, и наручники пропустили через перекладину спинки. Конечно, это тоже только задержка, но две задержки подряд могут спасти нам жизнь, если дело повернётся плохо.

Я всмотрелась в лицо вампира. Волосы у него были темнее, чем у Эвери — шатен, которого многие назвали бы брюнетом, правда, не в моем присутствии. Глаза карие, тёмные. Выглядит неплохо — по типу «ну уж сотни таких лиц я точно видел», — но не поэтому я на него уставилась. Я его знала. Сперва просто какое-то воспоминание вертелось на заднем плане сознания, потом лицо стало знакомым, и вдруг все вспомнилось.

— Вы — Иона Купер. Помню, меня расспрашивали репортёры о моих чувствах по поводу того, что мой коллега-охотник убит вампирами. Это было — когда же? Два года назад, или три?

Выражение его лица и взгляд, до того безразличные, стали враждебными.

— Четыре.

— Вампиры тогда были на легальном положении, Купер. Почему вы не вышли из чулана и не сообщили людям, что не погибли в том пожаре?

Он опустил глаза, поднял снова, и они стали темнее, засверкали гневом и вампирской силой. Я наклонилась к нему поближе, улыбаясь. Зная притом, что эта улыбка не доходит до глаз, они остались холодны и мертвы. Ствол моего пистолета был прижат к его груди — не слишком сильно, но напротив сердца.

— А может, дело в том, что вы допустили гибель — сколько их было? — шестерых полисменов в огне?

— Анита, что происходит? — спросил Зебровски.