Готика Белого Отребья - Эдвард Ли

сказала ему об этом, потому что так будет лучше для тебя.

— Ну ты и дебилка, розовоглазый кролик с сиськами; у тебя, похоже, сперма вместо мозгов! Зачем ты привела его сюда, если он не сказал, что сделает это!

— Ну, ну, он сказал, что сделает это… ведь так!

Писатель поднял палец в знак заступничества.

— Если позволите, я добавлю. Да, я согласился сделать то, что ты хочешь, чтобы я сделал, чтобы меня впустили внутрь, но ты не уточнила, что именно от меня потребуется. И, насколько я помню, было одно или два условия.

— Какие ещё условия! — pявкнула Дон.

— Ну, во-первых, мне обещали… Чёрт, это как-то неправильно для утонченного учёного Лиги Плюща говорить такие вещи в присутствии женщин…

— Что? — требовала ответа Дон.

— Двойной отсос, — ответила Сноуи.

— И это всё? Тю, да без проблем, но… — Дон сделала паузу, пристально смотря на Писателя. — Это ещё не всё, не так ли?

— Нет, совершенно определенно нет, — ответил Писатель. — Сноуи также сказала мне, что мне покажут то, что, как я понимаю, сохранившийся труп какого-то монстра. Существa, известного как Толстолоб.

— ТЫ ЕМУ ЭТО СКАЗАЛА? — голос Дон прогремел так громко, что белоснежные волосы Сноуи вздыбились. — Ты что, блядь! Когда СРАЛА в последний раз, высрала свои МОЗГИ?

— Хватит орать! — закричала в ответ Сноуи. — Ему можно доверять. Он мой хороший друг.

— Хороший друг? — Дон, прихрамывая, подошла к Сноуи и ткнула её пальцем в грудь. — И как давно ты знаешь своего хорошего друга?

Tа демонстративно пожала плечами.

— По крайней мере часа два, а может, и три.

— Ты что, ебанутая? Ты мне все запорола! Почему я должна…

— Уймись уже, калека!

Две “лучшиe подруги” бросились в атаку, и то, что последовало, можно описать только как дикую драку реднеков. Они обе рухнули на бетонный пол, сыпя проклятиями и оскорблениями. Писатель почти видел, как над ними расцветают надписи из комиксов про Бэтмена и Робина: БАХ! БУХ! ХРЯСЬ! Каким бы интересным ни было это зрелище, устоять перед такой возможностью было невозможно; Писатель мог бы просто уйти отсюда, и они бы даже не заметили бы этого. Как я полагаю, идиома гласила: «Пришло время мне покинуть эту подставу», — и он пошёл к двери, повернул ручку, но…

Дверь оказалась запертой!

Он вздохнул и вернулся к драке, где Дон изо всех сил старалась удержать клацающие зубы Сноуи от своего лица. Потом она технично изловчилась и…

— Ааааа! Пидараска! — взревела Сноуи.

Дон укусила ee прямо за грудь.

— Иди нахуй, сука! — вопила Сноуи. — Я заебашу тебя!

— Единственное, что ты можешь заебашить, так это тараканов в своей башке!

Сноуи ответила на это замечание сильным ударом лба в нос подруги, та завыла, прижав руки к лицу. Сноуи рассмеялась, обхватила ногами правую ногу Дон и начала дергать её за лодыжку.

— Ах ты, ебанная шлюха! — вопила Дон.

— Сегодня ты попрыгаешь домой, милая!

Правая штанина Дон была задрана до колена, открывая металлический стержень с ботинком на конце протеза, её настоящая нога заканчивалась на несколько дюймов ниже колена. Сноуи, с выражением лица дебилки, пыталась отсоединить протез.

Правда, у Писателя было очень мало воспоминаний, но он был уверен, что никогда в жизни не видел ничего столь весёлого и абсурдного: альбинecса с большой грудью, пытающаяся оторвать искусственную ногу у дамочки с такой же большой грудью, и всё это на полу в морге.

Он поставил пиво, которое даже не успел пригубить, потянул Сноуи за волосы и крикнул:

— Дамы! Остановитесь прямо сейчас! Это — маниакально, и не для двух взрослых, тем более двух подруг! Ради Бога, в мире и так достаточно сражений. Вам, девочки, должно быть стыдно!

Обе женщины надулись друг друга.

— Извинитесь, вы обе, — потребовал Писатель с властью в голосе.

— Ну, бля… — сказала Сноуи. — Прости, что назвала тебя калекой.

Дон сглотнула.

— Мне жаль, что я укусила тебя за сиську, и сказала, что твоя морда может остановить танк М1 без тормозов.

Сноуи задумалась

— Но… ты этого не говорила.

— Я как раз собиралась.

Обе девушки разразились смехом и через несколько мгновений уже обнимались и целовались.

Неужели все женщины такие? — задумался Писатель.

— Отлично. Теперь, когда конфликт исчерпан, нам нужно вернуться к делу.

— А, да… Tочно, — cказала Сноуи.

Они с Дон одновременно посмотрели на стол.

— Просто выпустите меня отсюда, чтобы я мог вернуться в отель и поспать, — сказал Писатель, забирая своё пиво. — Что бы вам от меня ни было нужно, боюсь, вам придётся делать это без меня.

— Вот, здесь как раз-таки небольшая проблемка, — начала Дон. — У нас со Сноуи неприятности, и если ты не поможешь нам, то нам со Сноуи придётся свалить из города прямо сейчас.

Писатель был сбит с толку.

— С какой стати вам это делать?

— Потому что если останемся, то, скорее всего, к утру обе будем мертвы…

Писатель сделал большой глоток пива и выдохнул.

— Что-то я не пойму, почему вы умрёте?

— Нет времени объяснять! Всё, что тебе нужно сделать, так это… — oна повернулась, схватила простыню и смахнула её со стола.

Неудивительно, что под ней лежал труп. Взгляд Писателя замер на нем. Покойник был женщиной, при этом весьма привлекательной. У неё были длинные гладкие ноги, полные груди, нежный розовый лобок, окаймленный светлыми волосками.

— Видишь? — cказала Сноуи. — Она неплохо выглядит, а? Просто… не смотри на её лицо.

Но Писатель посмотрел, ее лицо превратилось в обугленную, потрескавшуюся маску. Оно было сожженным. Как и ее волосы.

— Сноуи, это та женщина, которую те четверо братьев изнасиловали и подожгли возле магазина!

Сноуи закатила глаза.

— Да, это она. Но, как я уже сказала, она получила по заслугам. Ненавижу нарколыг.

Писатель перевёл взгляд на Дон, словно умоляя её.

— Я выложу всё чёрным по белому, мистер. Нам нужно, чтобы ты трахнул эту дохлую телку. Сейчас. А мы снимем это на видео.

Писатель мог только смотреть, это единственное казалось разумным.

Потом Дон сказала странную вещь.

— Эй, Сноуи, ты…

— У-гу, — очень медленно ответила Сноуи.

— Ты просто гений! — a потом они снова обнялись и поцеловались.

Между тем тяжесть этого возмутительного обстоятельства начала сказываться… сознание Писателя померкло, и в то же время он почувствовал себя очень, очень хорошо. Он провёл рукой по промежности и заметил, что его член становился эрегированным.

Вау!

Ему и в голову не приходило, что его накачали наркотиками, пока обе женщины не оказались рядом с ним, медленно опуская его на пол.

— Смотри, чтобы он не “упал”, - предупредила Дон, — мы же не хотим, чтобы бедняга двинулся головой…

Писатель