Таня Хафф - Дым и тени

По всему столу были разбросаны современные фетиши. Маленькие пластиковые телепузики. Осьминог всего с шестью щупальцами. Красная тряпичная лягушка, пахнущая в равной степени корицей и пылью. Чи-Би понятия не имел, что именно искал, и вдруг почувствовал себя смешным.

Внезапный скрип лестницы заставил его круто обернуться. Он молча и сердито уставился на уборщицу, которая застыла, не пройдя и трети лестницы. «Чи-Би» в названии фирмы означало «Честер Бейн». Он имел полное право находиться там, где ему было угодно.

Работодателю стало ясно, что уборщица не двинется с места без его разрешения.

Бейн поманил ее к себе и прорычал, когда она шагнула с последней ступеньки:

— Делайте свою работу и уходите!

Босс сложил руки на груди и наблюдал, как она спешила к столу и поднимала корзину для мусора. Когда женщина опрокинула ее содержимое в зеленый пластиковый мешок, принесенный с собой, он нахмурился:

— Погодите!

Крошечная статуэтка в зеленом халатике снова застыла.

Бейн одной рукой выудил из корзины полдюжины листов бумаги.

— Это не мусор. Сценаристы могут писать на другой стороне.

Уборщица кивнула, хотя явно не соображала, с чем именно она соглашается.

— Продолжайте.

Работница двинулась вверх по лестнице удивительно прытко для своего возраста. Чи-Би следовал за ней куда медленнее. Колени, положившие конец его футбольной карьере, болезненно протестовали, когда он тащил свою тушу на первый этаж. Он выключил свет в подвале, снова пересек постановочный отдел и помедлил у двери, за которой располагался загон для сценаристов.

«Нет, я отдам им эту бумагу утром и ничего не буду объяснять этим ребятам».

Бейн вернулся к себе, швырнул бумагу на стол, помедлил, подобрал верхний лист.

«Толстый, слегка шероховатый. Чертежная бумага. Чистая с обеих сторон и выброшенная в мусорную корзину. Может, пришло время перемолвиться словом с…»

Он включил настольную лампу и направил круг света прямо на бумагу. На ее поверхности виднелись призрачно-серые линии. Они только что были вот тут, а потом исчезли. Хотя, осторожно прикасаясь к бумаге, можно было ощутить глубоко отпечатавшиеся линии рисунка.

Что-то явно происходило.

— Бесполезно.

Генри откинулся в кресле, позволил Тони отвести взгляд и прервать контакт между ними.

— Что-то явно блокирует твои воспоминания.

— Шок?

— Возможно. Когда-то я уже сталкивался с чем-то в этом роде. Ты имеешь весьма богатый опыт в отношении… необычного, но раньше никогда не видел, как труп подруги падает у твоих ног.

— Вообще-то она не была моей подругой, — вздохнул Тони.

— Ты чувствуешь вину оттого, что она мертва?

— Нет. Может быть.

Тони пощипывал полинявшую джинсовую заплату на бедре.

— Не знаю. Генри, а вдруг это не шок?

— Понятия не имею.

— Есть какие-то догадки образованного человека?

Князь тьмы исчез. Фицрой, занявший его место, улыбнулся, встал и подтащил свое кресло обратно к обычному месту у стола обеденной комнаты.

— Ты, должно быть, считаешь, что я получил неплохое образование, Тони.

— Да. Во всяком случае, у вас интересный жизненный опыт.

— Что правда, то правда. Но в данный момент мой опыт, похоже, неприменим.

Тони не до конца в это поверил. Однако ему было нечего возразить, не считая того, что Генри проводил слишком много времени, ерзая в кресле. Парень опустил взгляд на часы, чтобы лицо не выдало его мыслей. На осознание того, что именно они показывали, у него ушло всего мгновение.

Потом Фостер встал:

— Вот дерьмо. Почти три часа. Неудивительно, что я так туплю. Мне нужно идти.

— Почему бы тебе не остаться здесь? — Генри как будто не услышал его. — Здесь есть еще одна кровать и смена одежды. Отсюда ненамного дальше до Бернаби, чем от твоей квартиры. Когда ты должен быть завтра на работе?

— Мм… Вторая группа собирается к девяти тридцати.

— Это довольно рано, учитывая, что уже почти три часа ночи.

То, что Тони мог разглядеть на лице Генри, было лишь участием, почти нейтральным. История их взаимоотношений была долгой и сложной. Фостер покончил с прошлым. Они остались просто друзьями. Приятели часто имеют ключи от квартир друг друга. Один из них предлагал другому место, где можно переночевать. Вот и все.

— Почему бы мне и вправду здесь не остаться?

— Хорошо.

— Вы отправляетесь…

Забавно, как дистанция, которую проложили между ними восемнадцать месяцев, проведенных врозь, внезапно превратила вопрос, некогда совершенно обычный, в реплику из фильма ужасов.

— Вы отправляетесь на охоту?

— Нет. — Генри дернул за край кремового свитера. — Уже слишком поздно.

Недавние колебания Фицроя насчет того, какую рубашку выбрать, внезапно приобрели смысл. Тони почувствовал, что у него заалели щеки. Он знал, что Генри ощущал этот внезапный прилив крови, и покраснел еще больше.

— Вы как раз собирались выйти.

— Да.

— Чтобы покормиться.

Последовал изящный кивок в знак согласия.

— Я завтра позвоню ей и извинюсь.

— Простите.

— На одной чаше весов — недавняя знакомая, на другой — старый друг. Тут даже нечего выбирать, Тони.

— Вы за меня не в ответе.

Одна золотисто-рыжая бровь слегка приподнялась.

— Знаю.

— Я паршиво чувствую себя из-за того, что вы остались голодным.

— Я могу подождать до следующей ночи.

«Вы не должны ждать».

Тони чувствовал, как эти слова вертелись на кончике языка, и не сомневался в том, что Генри тоже это воспринимал. Если и нет, то наверняка слышал стук его пульса. Проблема состояла в том, что Тони не мог придумать, как ему сделать предложение, не уподобившись отчаявшейся героине из плохого чувственного романа.

Парень сроду не читал такие или вообще хоть какие-нибудь. Просто он думал, что именно так сказала бы отчаявшаяся героиня, потому что восемнадцать месяцев ушли к чертям собачьим. Теперь Фицрой видел в нем личность, человека. Это наверняка означало, что они могли — хорошо, он мог вести себя как взрослый. Тони больше не нуждался в ощущении зубов, пронзающих кожу.

Неловкий момент тянулся, длился — и прошел.

— Спокойной ночи, Тони, — улыбнулся Генри.

— Да, спасибо.

— Это отличная музыка, Зев, почти идеальная, но ты же знаешь, что Чи-Би много за нее не заплатит.

— Нет проблем. Это местная группа. Они отчаянно нуждаются в рекламе. Я могу получить права на музыку почти за одно упоминание их в титрах.

Музыкальный редактор поднял глаза и улыбнулся, когда Тони двинулся через офис. К тому времени, как юноша добрался до стола Эми, улыбка Зева слегка угасла.