Клайв Баркер - Явление тайны

— Это же дождевая вода. Что может быть чище?

Кэролайн пожала плечами.

— Как знаешь.

— Интересно, здесь глубоко? — спросила Джойс.

— Можно поплавать?

— Похоже, что да, — заявила Кэролайн.

— Мы не узнаем, пока не попробуем, — и Труди стала входить в воду. Под ногами на дне она видела цветы и траву. Каждый шаг поднимал тучи грязи, но она зашла в воду до краешков шорт.

Вода была холодной. Труди покрылась гусиной кожей, но это было лучше, чем проклятый пот. Она оглянулась.

— Здорово! Я пойду.

— Прямо так? — удивилась Арлин.

— Да нет, — Труди вернулась к подругам, на ходу вытягивая блузку из шорт. От озера к ней приятно тянулись струи теплого воздуха. Под блузкой у нее ничего не было, и она чувствовала себя слегка неловко, даже перед подружками, но озеро манило слишком властно.

— Кто со мной? — спросила она, приблизившись к прочим.

— Я, — Джойс уже расстегивала шорты.

— Глубоко лучше не заходить. Кто знает, что там внизу?

— Трава, — беспечно отозвалась Джойс. Она села и стала снимать туфли.

Арлин ее энтузиазм не понравился.

— Не хочешь с нами? — спросила Труди.

— Нет, — холодно отозвалась Арлин.

— Боишься, тушь потечет? — довольно ехидно осведомилась Джойс.

— Никто ведь не увидит, — поспешила вмешаться Труди. — А ты, Кэролайн?

Та пожала плечами.

— Я не умею плавать.

— Там не так уж глубоко.

— Ты этого не знаешь, — напомнила Кэролайн. — Ты прошла всего несколько ярдов.

— Тогда держись возле берега. Там безопасно.

— Наверно, — согласилась Кэролайн без особой уверенности. Ее колебания явно были связаны с нежеланием выставлять себя напоказ.

— Труди права, — ободрила ее Джойс. — Никто нас не увидит.

Однако когда она снимала шорты, ей вдруг показалось, что за деревьями кто-то прячется, но что с того? Жизнь коротка, говорил проповедник. Нельзя упускать приятных минут. Она решительно освободилась от белья и вошла в воду.

Уильям Витт знал всех четверых. Фактически он знал по именам всех женщин города моложе сорока, и где они живут, и где окно их спальни; он не делился своими познаниями ни с кем из товарищей. Хотя, заглядывая в окна, он не видел там ничего необычного, но и обычное было достаточно интересно. А что здесь такого? Раз уж Бог наградил его глазами, он имеет право пользоваться ими. Это ведь не воровство, не убийство, не обман. Он просто смотрит, что в этом плохого?

Вот и теперь он притаился в кустах, в полудюжине ярдов от края воды и вдвое дальше от девушек, и смотрел, как они раздеваются. Его разочаровало, что Арлин Фаррел держится позади. Если бы он увидел ее голой, то уж этим бы похвастался обязательно. Она была первой красавицей Паломо-Гроув: стройной, светловолосой и длинноногой, как кинозвезда. Две другие, Труди Катц и Джойс Магуайр, были уже в воде, и он переключил все внимание на Кэролайн Хочкис, которая как раз снимала лифчик. У нее были большие розовые груди, от вида которых у него вдруг стало тесно в штанах. Она уже снимала шорты, но он продолжал смотреть на ее груди. Он никогда не понимал, почему парни постарше — ему было десять, — с таким трепетом относятся к нижней части тела. Ему гораздо больше нравилась грудь, такая же разная у разных девушек, как их глаза или нос. А что внизу — поток волос с дыркой посередине. Что они в этом находят?

Он смотрел, как Кэролайн вошла в воду, легонько взвизгнув от холода, и окунулась, отчего ее плоть затряслась, как желе.

— Иди сюда! Здесь так здорово! — позвала ее Труди.

Собрав всю свою храбрость, Кэролайн сделала несколько шагов.

И тут — Уильям с трудом поверил такой удаче — красавица Арлин сняла шляпу и начала расстегивать блузку. Он забыл остальных и уставился на нее. Когда он понял, что девушки собираются делать — до этого он почти час следовал за ними незамеченный, — его сердце забилось так, что он даже испугался. Теперь, от предвкушения вида грудей Арлин, трепет еще усилился. Ничто, даже страх смерти, не могло заставить его в этот миг отвести глаза. Он старался запомнить каждое движение, чтобы потом правдоподобнее описать все это сомневающимся.

Она раздевалась медленно. Можно было даже заподозрить, что она знала о присутствии публики и это было показательным выступлением. Ее грудь его разочаровала — совсем небольшая, с темными сосками, как у Джойс. Но общее впечатление было потрясающим. Он испытывал почти паническое чувство, его зубы стучали, как при гриппозном ознобе, лицо горело, внутренности, казалось, подступили к самому горлу. Позже Уильям расскажет своему психоаналитику, что в тот момент он впервые осознал, что умрет. Но это пришло позднее, а тогда, при виде обнаженного тела Арлин, он испытал лишь какой-то безотчетный ужас и пожалел, что пришел туда и стал подглядывать, и еще многие годы после того перед его глазами стояло видение Арлин Фаррел, входящей в воды этого странного озера.

И он понял, что умрет, совсем не в тот момент; может быть, он лишь подумал, почувствовал, что смерть не так горька, если в ней тебе сопутствует красота.

Вода озера приятно расслабляла. Здесь не было волн, как на море, прибой не бил в спину, и соль не щипала глаза. Это был бассейн, сооруженный здесь лишь для них четверых, идиллия, которой в тот день не было больше ни у кого в городе.

Труди плавала лучше остальных и смелее отдалилась от берега, заметив с удивлением, что там глубже, чем она ожидала. Глубже, чем в обычной низине, залитой водой; впрочем, она не помнила здесь и такой низины. Под ногами теперь была не трава, а камень.

— Не заходи далеко! — крикнула Джойс.

Она оглянулась. Берег был уже далеко, в отблесках воды подруги казались ей тремя розовыми пятнами, полупогруженными в восхитительную прохладу озера. Жаль, что этот Эдем не удастся сохранить в тайне. Арлин сегодня же разболтает, и завтра об этом будет знать весь город. Тогда конец уединению. Думая об этом, она шла к середине озера.

У берега она видела Арлин, зашедшую в воду до пояса. Волна восхищения красотой подруги охватила ее. Неудивительно, что Рэнди Кренцмэн сходит по ней с ума. Она вдруг подумала о том, как приятно, должно быть гладить волосы Арлин, как это делают парни, или целовать ее груди и губы. Эта мысль так поразила ее, что она потеряла равновесие и очутилась целиком в воде. Тогда она отвернулась от Арлин и поплыла.

Труди что-то прокричала ей издали.

— Что? — переспросила Джойс.

Труди улыбалась.

— Теплее! Здесь теплее!

— Ты что?

— Плыви, сама увидишь!

Джойс поплыла к Труди, но та уже отдалялась от нее. Арлин тоже присоединилась к ним погрузившись в воду так, что ее длинные волосы окружили шею золотым кольцом. При мысли о близости Арлин Джойс испытала непонятный страх. Ей вдруг захотелось на берег.