Лорел Гамильтон - Пляска смерти

Ознакомительный фрагмент

Он взял ее за руку, и она присела в низком реверансе.

А мне что, отвечать реверансом? Или велеть ей подняться? Что делать-то? Что там такое устроила эта Менг Дье, что Жан-Клод так долго разбирается? Ох какой же у меня на нее зуб будет!

Не зная, что еще сделать, я протянула ей руку. Она приняла ее, подняв ко мне слегка удивленное лицо. Пальцы у нее оказались прохладные.

— Ты мне помогаешь встать как королева, сжалившаяся над простолюдинкой, или же ты признаешь, что я выше тебя?

Я помогла ей подняться, хотя двигалась она как танцовщица и помощь ей не нужна была. Отпустив ее руку, я сказала, что думала — так со мной обычно бывает, когда я не знаю, что говорить.

— Ну, если честно, я не знаю, кто из нас тут выше по рангу. Будь здесь Жан-Клод, ты могла бы предложить ему, но вместо него я, и не хочу никого оскорбить — но просто не знаю, кто здесь кого выше.

Бледная Теа была удивлена, но Сэмюэл выглядел довольным.

Огги рассмеялся — коротко, очень по-человечески, и я не могла к нему не обернуться.

— Жан-Клод говорил, что ты — глоток свежего воздуха, но к такому ветру честности мы, боюсь, не готовы.

— А мне нравится, — возразил Сэмюэл.

— Только потому, что ты в качестве обманщика безнадежен, — ответил Огги.

Сэмюэл посмотрел на него в упор:

— Никто из нас, поднявшихся до мастера города, без обмана обойтись не может, старый друг.

Веселья на лице Огги убавилось, потом оно исчезло. Я поняла, что ни у кого из мастеров вампиров, которых я видела, такого подвижного лица не было, такого выразительного, — поняла, когда оно стало совершенно пустым, как бывает только у очень старых вампиров.

— Верно, старый друг, но ты предпочитаешь честность.

— Это да, — кивнул Сэмюэл.

— Тебе нравится честность? — спросила я. — Тогда меня ты просто полюбишь.

Короткий взрыв смеха донесся из двух — как минимум — разных углов комнаты. В одном, живописно расслабившись, стоял Фредо, и черная футболка на нем чуть оттопыривалась там, где он прятал ножи. Другие ножи были на виду — два больших на каждом бедре, как у бандита давних времен. Смуглое лицо сморщилось от смеха, черные глаза сверкали из-под завесы темных волос.

А еще смех прозвучал почти из противоположного угла. Клодия — почти шесть футов шесть дюймов, самая высокая женщина на моей памяти и серьезно занимается штангой. Рядом с ней тощий Фредо кажется тростинкой. Черные волосы она завязала в свой обычный хвост. Косметики на ней никакой не было, и все же лицо поражало своей красотой. Клодия еще меньше заботилась о женственном виде, чем я, но даже при всех занятиях штангой тело ее было полностью женским. Если бы не рост и не мышцы, она была бы из тех женщин, которым на улицу не выйти, чтобы к ним тут же не пристали или хотя бы не пялились на них. Пялиться-то все же на нее пялились, но в основном мужчины ее боялись, и не зря. Наверное, она здесь единственная, кроме меня, женщина с пистолетом. Сейчас ее лицо поплыло от смеха, все еще булькающего в глотке. Смех у нее приятный — горловой и глубокий. Не знаю даже, слыхала ли я его до этой минуты.

— Что смешного? — спросила я у обоих.

— Извини, Анита, — ответила она все еще булькающим голосом.

— Ага, извини, — кивнул Фредо, — но ты — «честная»? Бог ты мой, «честная» — очень-очень слабое слово.

Мике тоже пришлось прокашляться, и даже у Натэниела лицо будто горело усилием не улыбнуться.

Я постаралась подавить в себе злость — и подавила. Очко в мою пользу.

— Я умею лгать, если надо.

И сама услышала, каким обиженным голосом это было сказано.

— Но это не в твоей натуре, — заметил Фредо. Слишком восприимчив для простого солдата.

— Он прав, — сказала Клодия, подавившая наконец приступы смеха. — Но я прошу прощения за эту выходку.

— Она вроде тебя, Сэмюэл, — сказала Теа. — Честное сердце.

— Это было бы хорошо, — сказал он.

И его интонация заставила меня обратить внимание на еще некоторых участников этой вечеринки. Мои мысли насчет предполагаемого свойства оказались чуть слишком точными насчет Сэмюэла и Теа: они в качестве pomme de sang предлагали мне на выбор трех своих сыновей. Мне это показалось жутковатым, но все вампиры мне объяснили дружно, что вампы по-настоящему старые — родом из тех времен, когда брак по сговору между власть имущими был нормой, а не исключением.

Близнецов заметить было легко, поскольку они были одинаковы. Их имена я знала: Томас и Кристос. Цвет волос им достался от матери, а небрежные короткие кудри — от отца. И оба они были выше отца, где-то пять футов десять дюймов, как мама. Но они были худощавые, еще мускулы не развились. Разглядев любопытные лица, я поняла, что они молоды. Очень молоды. Естественно, лет им должно быть не меньше, чем требует закон, иначе бы Жан-Клод не согласился, но с виду они казались моложе. Может быть, морской народ развивается медленнее людей.

Еще одного сына я не могла точно определить, потому что за креслом стояли двое темноволосых юношей. Один из них встретил мой взгляд не моргнув глазом, а другой смущенно покраснел. Я решила, что это наверняка он и есть. Может, ему это все казалось таким же диким, как и мне.

— Правда, мои сыновья прекрасны? — спросила Теа, снова привлекая мое внимание.

Я не знала, что на это сказать. В конце концов выбрала такое:

— Ну, да, наверное, конечно… я на них еще в этом смысле не смотрела…

Сама почувствовала, как краска ползет вверх по щекам, и выругала себя за это.

Она улыбнулась:

— Давай решим, кто из нас выше по рангу, и тогда я тебя смогу им официально представить.

Я подумала над ее словами, оглянулась на Мику и Натэниела. Они покачали головами — тоже не знали.

— У меня есть мысль, — сказала Теа, и по тону было ясно: она не думает, что эта мысль мне понравится. Голос ее был мелодичен, почти певуч.

— Я бы хотела ее услышать.

— Мы с тобой — зверь, откликающийся на зов, и слуга-человек, но я в браке с мастером города, а ты — нет. Не поможет ли это решить, чей ранг выше?

— Теа! — сказал Сэмюэл.

— Нет-нет, — ответила я, — это способ решить вопрос. Брак — это больше, чем роман. Я согласна.

Сэмюэл нахмурился:

— Нас предупреждали, что у вас горячий нрав, миз Блейк.

Я пожала плечами:

— Так и есть, но логика Теа не хуже всякой другой поможет нам решить, кто кому должен предложить.

— И вы не считаете оскорбительным признать, что она выше вас? — спросил он.

— Нет.

Он посмотрел на меня так, будто хотел проникнуть взглядом до самого позвоночника. Не вампирские фокусы — он просто пытался определить, кто я и какова я. В прежние времена я бы сжалась под таким взглядом, но с тех пор всякое бывало. Сейчас я стояла и спокойно смотрела в ответ.