Ким Харрисон - На несколько демонов больше

—   Откуда мне знать? — Миниас поднял флакончик, понюхал пробку, передернулся. — Он с фокусом управится получше тебя. Сделано было для вервольфа, не для колдуна. Принять его в себя — это была глупость с твоей стороны. Как бросить кусок металлического натрия в ведро с водой.

Зазвенел поставленный на комод флакон.

   Я неловко пошевелилась, не зная, верить ему или нет.

—   И он... как? — спросила я.

—   Лучше всех, — протянул Миниас, вертя в пальцах следу­ющий флакончик. — Отдать фокус вервольфам — это тебе еще аукнется, но пока что исполнилось то, чего ты хотела. — Козли­ные глаза обратились ко мне, и напряжение у меня возросло. — Вервольфы довольны, а вампиры думают, что фокус уничтожен. Так ведь?

Так.

—Со мной все в порядке, — сказала я сдавленным голосом. — Так что ты можешь идти.

—Это сделала  эльфийка, — ответил  он,  покачивая  головой. — У Ала  больше таланта  и умения  преподавателя, чем я за ним числил.  Он ее отлично  выучил, раз она смогла расплести проклятие  подобной  силы и  оставить  тебя... практически  не изменившейся.  Не удивляюсь, что он ее тысячу лет держал при себе.

Скривившись, он понюхал еще флакон и его тоже поставил на место.

—   Ал рвет и мечет, — сказал он небрежно, и даже фальши­вая моя бравада испарилась. — Его поймали через пару секунд после того, как ты выбросила его на нашу сторону линий. Сей­час у него свой личный ад. А ты по-прежнему должна ему услу­гу. — Понюхав еще один флакон, он глянул на меня из-под на­хмуренных бровей. — Интересно, что это будет?

—   Я в порядке, уходи, — повторила я.

—   А можно мне взять вот это? — спросил он, показывая мне флакон.

—   Все возьми, только уйди.

      Флакон исчез в его пальцах.

—Еще только одно, — сказал он со странным блеском в глазах. — Насчет фокуса.

Я закаменела, и страх чуть зашевелился в самой глубине моего существа:

—Да?

—Это не за ним приходила Тритон, когда разнесла твою церковь.

И он начал таять в воздухе — я в страхе шагнула вперед.

—Что она искала?

Понятия не имею, прозвучал ответ у меня в мыслях,

—Постой! — заорала я. — Она меня помнит? Миниас! Она меня помнит?

Я прислушивалась к тихому воздуху ночи, к своим безмол­вным мыслям, но Миниаса не было. Еще секунда — и погас свет, исходящий из моего зеркала.

Черт побери, что же она искала, если не фокус?

Гулко закрылась входная дверь, эхо зазвучало в рассветном воздухе, я посмотрела в ту сторону. Загудел мотор, и я выпрямилась, узнав тихие шаги Айви,

—Айви... — сказала я и поднесла руку к горлу, потому что оно заболело.

Дверь в мою комнату распахнулась, ворвался серый столб света.

—Рэйчел?

Лицо Айви трудно было разглядеть против света.

—  С утра была она, — ответила я, решив, что про Миниаса рассказывать — никому пользы не будет.

—  Ты живая, — прошептала она, стискивая мою руку. — И это ты, правда? Только ты? — Глаза у нее стали большие в полутьме, на шее была повязка. Увидев мой непонимающий взгляд, она вдруг обняла меня. — Слава богу!

Напряжение, рожденное неожиданностью, растаяло, я успокоилась. Совсем близко к ее лицу, я впивала в себя ее запах как воду. Мне плевать было, если это только выброс феромонов, чтобы я расслабилась, чтобы ей легче было меня укусить. Не ради этого она меня обнимала. Она тревожилась — и она была жива. Мертвой вампирше плевать было бы, осталась я собой или нет. Айви жива. Может быть, и Кистей жив. Пусть окажется, что Пискари врал!

—Это я, да, — сказала я, вспомнив,  как Айви и Эдден  боролись со мной на заднем сиденье машины, когда я сдалась проклятию. — Послушай, мне нужно в туалет.

Айви отступила:

—Знаешь, как я перепугалась?

—  Я сама перепугалась, — ответила я, опираясь на кровать и с трудом с нее поднимаясь.

—Дженкс! — крикнула Айви в коридор, когда я пошлепала к двери босыми ногами. — Дженкс, она жива и здорова! Она встала!

—  А что это за вонь? — спросила я, с отвращением вдыхая тяжелый запах плохого ладана.

—  А это с церкви снимали скверну, — ответила она, выходя из комнаты следом за мной. — Только что уехал этот тип. Похоже, ты его пристыдила, так что он поискал и выяснил, что достаточно будет найти и заменить исходный клок освящен­ной ткани, в котором святость и фокусировалась. Дети Дженкса его нашли, а дальше было проще.

Я кивнула, подумав, что странное ощущение, когда я проснулась — это было ощущение уходящей скверны. Интересно, что этот колдун сделает с оскверненной тканью. Может, заки­нет ее в безвременье? Я бы так и поступила.

Одолев еще три ступеньки по пути к туалету, я обернулась.

—    А ты живая? — спросила  я, вспомнив, как реаниматоры оставили усилия.

Айви рассмеялась от дверей моей комнаты. Наверное, действительно за меня очень перепугалась — никогда не видела, чтобы она демонстрировала столько эмоций. И улыбнулась... да, счастливой улыбкой.

—    Пискари  меня не... —  Она перевела дыхание. —  Я  отключилась,  когда  он мне  влил столько  вампирской слюны, что она остановила мне сердце,  но ребята  из  ФВБ  поддерживали  во мне жизнь,  а потом  реаниматоры  ввели  антитоксин. Я  ни секунды не была мертва, — сказала она радостно, — и моя душа при мне.

Отлично, подумала я. Хоть что-то для разнообразия случи­лось правильное. Но спрашивать про Кистена я боялась.

—    Мне нужно в туалет, — пробормотала  я,  потому  что  ситуация становилась критической.

  —Ой! — сказала  она,  вдруг  смутившись. —  Конечно. Я...

Но  ее речь  оборвало  появление  влетевшего  из  глубины  церкви Дженкса.

—    Рэйч! — заверещал  он, рассыпая з олотые искры. — Живая? Тинкин  бордель,  бешеная  ты баба!  В жизни  не видел, что­ бы кто-нибудь такое  проделывал.  Кто тебя научил ругаться по-латыни?

Он неистово запорхал между мной и Айви, и мне пришлось опереться на стену, чтобы не упасть, следя за ним взглядом.

—Это проклятие ругалось, а не я.

—    Как колени? — спросил он, спускаясь к ним, и тут же взлетел к потолку — у меня голова так и мотнулась. — Ты ими здорово стукнулась, когда Кери тебя опустила на пол.

—    И этого я тоже не помню, — сказала я, скрестив ноги и держась из последних сил. — Не уберешься ли ты с дороги, мне в сортир надо?

—    Черт возьми, — сказал Дженкс, взлетая над головами и летя за мной и Айви. — Я думал, ты убьешь Эддена. Это он тебе фонарь поставил под глазом.

   Вот почему морда опухшая, подумала я, шаркая по коридору.

—    Какой сегодня день? — спросила я, думая, сколько же времени я уже ничего не ела.