Стивен Кинг - Полная тьма, ни одной звезды

Дарси подошла последней. Она нагнулась, подняла горсть рукой в своей черной перчатке, и кинула ее вниз. Она ничего не сказала.

Священник призвал молча помолиться. Скорбящие склонили свои головы. Ветер гремел ветками. Неподалеку, мчались машины по трассе 295. Дарси подумала: Господи, если Ты есть, пусть это будет конец.

19

Это был не конец.

Спустя примерно семь недель после похорон — новый год уже наступил, погода была ясная и морозная — в дверной звонок дома на Шуга Милл-Лейн позвонили. Когда Дарси открыла, она увидела пожилого джентльмена в черном пальто с красным шарфом. Перед собой в перчатках он держал классическую шляпу-хомбург. Лицо его было в глубоких морщинах (как от горя, так и от возраста, подумала Дарси), и то, что осталось от его седых волос, было на его бородке.

— Да? — сказала она.

Он полез в свой карман и уронил шляпу. Дарси нагнулась и подняла ее. Когда она выпрямилась, она увидела, что пожилой джентльмен протягивал обтянутое кожей удостоверение личности. В нем был золотой значок и фото ее гостя (выглядящего немного моложе) на пластиковой карточке.

— Холт Рэмси, — сказал он, извиняющимся голосом. — Офис окружного прокурора штата. Я чертовски сожалею, что потревожил вас, миссис Андерсон. Могу я войти? Вы замерзните стоя здесь в этом платье.

— Пожалуйста, — сказала она, и отошла в сторону.

Она заметила его прихрамывающую походку и то, как правая рука на автомате коснулась правого бедра — словно придерживая его — и четкое воспоминание всплыло у нее в голове: Боб, сидящий около нее на кровати, сжимая ее холодные пальцы своими теплыми. Боб рассказывающий — конечно со злорадством. Я хочу, чтобы они считали Биди неграмотным — и они так и считают. Потому что они тупые. Меня допрашивали только один раз, несколько лет назад, и то в качестве свидетеля, спустя примерно две недели после того, как БД убил Мур. Старый хромой парень, работающий на полставки. И вот этот старый парень был здесь, стоя не дальше полдюжины шагов от того места, где умер Боб. От того места, где она убила его. Холт Рэмси выглядел и больным и страдающим, но его взгляд, был острым. Он быстро посмотрел налево и направо все подмечая прежде, чем вернуться к ее лицу.

Будь осторожна, сказала она себе. Будь очень осторожна с ним, Дарселлин.

— Чем могу помочь вам, мистер Рэмси?

— Ну, один пустяк — если это не слишком сложно — можно мне чашку кофе. Я ужасно замерз. У меня государственная машина, и печка давно уже не работает. Конечно, если это сложно…

— Нисколько. Но мне интересно… могу я снова взглянуть на ваше удостоверение?

Он спокойно протянул ей удостоверение, и повесил свою шляпу на вешалку, пока она изучала его.

— Этот красный штамп под печатью… означает, что вы на пенсии?

— И, да и нет. — Его губы разошлись в улыбке, которая обнажила зубы, слишком прекрасные, чтобы не быть зубными протезами. — Должен был выйти, по крайней мере, официально, когда стукнуло шестьдесят восемь, но я потратил всю свою жизнь или в государственной полиции или, работая в офисе окружного прокурора, — и теперь я похожу на старую списанную клячу с почетным местом в сарае. Вроде талисмана, понимаете.

Полагаю, что вы намного больше чем талисман.

— Позвольте мне взять ваше пальто.

— Нет, нет, думаю я останусь в нем. Я ненадолго. Я повесил бы его, если бы снаружи не шел снег, а так я закапаю вам пол. Жуткий холод, знаете ли. Слишком холодно для снега, сказал бы мой отец, и в своем возрасте я чувствую холод намного острее, чем пятьдесят лет назад. Или даже двадцать пять.

Провожая его на кухню, медленно, чтобы Рэмси поспевал за ней, она спросила, сколько ему лет.

— В мае будет семьдесят восемь. — Он говорил с явной гордостью. — Если доживу. Я всегда добавляю это для удачи. До сих пор это работало. Какая милая у вас кухня миссис Андерсон — просторная и все на своем месте. Моя жена одобрила бы. Она умерла четыре года назад. Это был сердечный приступ, очень неожиданный. Как же я скучаю по ней. Так же, как вы, должно быть, скучаете по своему мужу.

Его поблескивающие глаза, — молодые и бдительные в морщинистых, от постоянной боли глазницах, — внимательно изучали ее лицо.

Он знает. Не знаю, как, но он знает.

Она проверила колбу кофеварки и включила ее. Доставая чашки из шкафа, она спросила:

— Чем могу вам помочь, мистер Рэмси? Или детектив Рэмси?

Он засмеялся, и смех перешел в кашель.

— Ох, много времени миновало, с тех пор как кто-нибудь называл меня детективом. Просто Рэмси, или еще лучше Холт. На самом деле, я хотел поговорить с вашем мужем, но его больше нет, — опять таки, мои соболезнования — и поэтому, об этом не может быть и речи. Да, абсолютно не может быть речи. — Он покачал головой и устроился на одном из стульев, которые стояли рядом со столом для разделки мяса. Его пальто зашуршало. Где-то в его небольшом теле, скрипнула кость. — Но вот что я скажу вам: старик, который живет в арендованной комнате — что я и делаю, хотя она неплоха — иногда, скучает в компании одного телевизора, и поэтому, я подумал, какого черта, поеду в Ярмут и все равно задам несколько вопросов. Она не сможет ответить на многие из них, сказал я себе, возможно ни на один из них, но отчего все равно не съездить? Тебе нужно наведаться прежде, чем ты сыграешь в ящик, сказал я себе.

— В день, когда температура не поднимется выше десяти градусов, — сказала она. — На рабочей машине с неисправной печкой.

— Да, но у меня есть химическая грелка, — сказал он скромно.

— У вас разве нет своей собственной машины, мистер Рэмси?

— Есть, есть, — сказал он, словно это никогда не приходило ему в голову. — Садитесь, миссис Андерсон. Не стоит жаться в углу. Я слишком стар, чтобы укусить.

— Нет, кофе будет готов через минуту, — сказала она. Она боялась этого старика. Боб тоже должен был бояться его, но теперь Бобу конечно не до страха. — Может, вы пока скажите мне, о чем вы хотели поговорить с моим мужем.

— Ну, вы не поверите этому, миссис Андерсон…

— Зовите меня Дарси, почему нет?

— Дарси! — Он выглядел восхищенным. — Не то чтобы хорошее, старомодное имя!

— Спасибо. Вам добавить сливки?

— Черный, как моя шляпа, вот как я пью его. Только на самом деле мне нравится думать о себе как об одной из белых шляп. Ну, я же могу так думать, верно? Преследуя преступников и все такое. Вот как я получил эту больную ногу. Автомобильная погоня, еще в 1989 году. Парень убил свою жену и обоих своих детей. Теперь подобные преступления, как правило, в приступе ярости, совершаются человеком, который или пьян или под наркотой или у него не все дома. — Рэмси почесывал свою бородку, покручивая ее с удовольствием своим артритным пальцем. — Не этот парень. Этот парень сделал это для страховки. Стараясь, чтобы все выглядело как домашнее вторжение. Не буду вдаваться в подробности, но я рыскал вокруг и рыскал. В течение трех лет я рыскал вокруг. И наконец почувствовал, что у меня было достаточно, чтобы арестовать его. Может не достаточно, чтобы осудить его, но ведь этого можно было и не говорить ему?