Юрий Леж - Бульвар

Что-то здесь, на бульваре, было не так, как всегда, что-то резко и беспощадно бросалось в глаза, но все еще под влиянием блаженного чувства слияния с непонятной волной Мишель никак не мог этого понять, пока не увидел, наконец, как по проезжей части, гордо и неприступно, грозно и встревожено, движется бронетранспортер. Многочисленные автомобили, старательно спасая жизни своих владельцев, шустро сворачивали в ближайшие переулки. Мишелю показалось, что за считанные десятки секунд улица с обеих сторон от бульвара опустела.

А вслед за бронетранспортером по тротуару, старательно держась подальше от стен домов, передвигались плотной группой с офицером во главе солдаты в мешковатых полевых комбинезонах, с укороченными автоматами, в бронежилетах и касках.

Все еще не понимая, в самом деле происходит этот кошмар наяву, или это последствия гормонального взрыва в его организме, Арнич заторможено смотрел, как вскакивают с лавочек и с лихорадочной быстротой собирают разбросанные игрушки бабушки с внуками, как молодые мамаши с детскими колясками притормаживают и резко разворачивают экипажи своих отпрысков, как старички-пенсионеры с шахматными досками, торопясь, сваливают внутрь фигуры неоконченных партий … Все они испуганно и дружно, как стайка воробьев, устремлялись к переходам через улицу, чтобы поскорее достигнуть узких щелей старых, средневековых переулков. И были правы, потому что уже через пару минут на другом конце бульваре раздалась частая беспорядочная стрельба.

Кто и в кого там палил, в самом конце бульвара, за прудом с испуганно захлопавшими крыльями утками, Арнич не рассмотрел. А вот пробежавших мимо него, топающих, как стадо бизонов, и дышащих, как загнанные лошади, солдат не заметить было трудно. Мишель разглядел даже парашютно-десантные полевые эмблемы на петлицах. Военные не обратили на Арнич никакого внимания, спеша поддержать своих в начавшейся стрельбе, но перестрелка окончилась также внезапно и быстро, как и началась. То ли это не в меру ретивый полицейский с одним пистолетом решился было навести порядок и притормозить бронетранспортер, то ли кто-то с перепугу принял своих солдат за иноземных агрессоров и решил погеройствовать.

Переждав несколько минут после окончания стрельбы и пробежки мимо него группы парашютистов, Арнич поднялся со скамейки, огляделся по сторонам, заметив, как все прибывающие группы солдат занимают перекрестки, и неторопливо двинулся в сторону того самого кафе, в котором уже побывал сегодня.

По сравнению с утренним совсем недавним временем, сейчас в кафе было полно народу, в основном скрывшегося с бульвара и яростным полушепотом обсуждающего увиденное. Все столики были заняты, и Мишель с трудом нашел себе свободный табурет у самого дальнего угла стойки. Успевший слегка очуметь и окончательно проснуться от внезапного наплыва посетителей и принесенных ими новостей бармен невидящим взглядом скользнул по лицу Арнича, не узнавая его.

Впрочем, и сам Мишель не стремился быть узнанным в этом заведении. Легкий шок от происходящего в Городе выгнал из организма остатки той гормональной волны, что вынесла его из переулка на бульвар. И теперь Мишель был готов в полной мере постоять за себя… конечно, если на его пути в ближайшее время вновь не попадется эта блондинка.

Заказав коньяк, поменьше, чем в первое свое посещение, но гораздо больше, чем предпочли заказать случайно попавшие в кафе люди, Мишель старательно отсекал от своего слуха вздорные фантазии перепуганных горожан об иностранной интервенции и нашествии инопланетян. Иные варианты развития событий в голову простым обывателям не приходили, и Арнич даже слегка заскучал, потягивая коньяк и наблюдая, как люди рвутся к единственному в баре телефону, позвонить домой или близким знакомым, что бы узнать хоть какие-то новости в дополнение увиденному ими лично, ну, и проинформировать заодно, что они живы-здоровы. Когда толчея возле телефона преобразовалась во вполне терпимую друг к другу, компактную, но огромную для такого помещения очередь, из включенного телевизора, громадой своего старого ящика нависающим над бутылками, и продолжавшего транслировать какой-то старый, лет двадцать назад снятый фильм, послышались звуки государственного гимна, и все временные обитатели кафе притихли, уперевшись взглядами в экран, в ожидании новостей, априори полагая их ужасными.

Тем временем на экране, на фоне цветов государственного флага, возникло всем хорошо знакомое лицо бывшего премьер-министра, выходца из могущественнейшей, до расформирования на девять частей, спецслужбы страны, подавшего в отставку всего несколько дней назад. Бармен, привстав на табуретку, дотянулся до телевизора и включил максимальный звук. И по мгновенно притихшему кафе разнесся, казалось бы невзрачный, тихий, но очень уверенный в себе голос.

«Сограждане! Друзья! В этот час тяжелых испытаний для всех нас… неслыханное предательство интересов страны… преклонение перед ложными ценностями…. связь с зарубежными разведслужбами… саботирование процессов создания процветающего общества… формирование организации по беспрецедентному разбазариванию природных богатств, принадлежащих всему народу… Временно вводится военное положение в столице и губернских городах… воинские формирования направлены на помощь полицейским силам… для охраны правопорядка… в целях обеспечения безопасности… закрыта на неопределенный срок государственная граница… комендантский час с двадцати двух… частичная мобилизация…»

…На улице странным образом посвежело, или Мишелю так показалось после душного, прокуренного, забитого растерянными людьми помещения кафе. Небо вновь, как и утром, заволокли серой драпировкой откуда-то набежавшие облака. И вечные спутницы Города — огромные вороны громко кричали в оголяющихся ветвях деревьев.

Стараясь не торопиться — зачем привлекать совсем ненужное сейчас внимание наводнивших бульвар солдат и офицеров? — Мишель второй уже раз за сегодняшний день прошелся от кафе до поворота в переулок. На противоположной стороне бульвара, задрав высоко в небо тонкий хобот крупнокалиберного пулемета, стоял бронетранспортер, возле брони, в строгой позе, с оружием наизготовку расположился солдат. На углу, у самого поворота, массивными глыбами возвышались пятеро парашютистов, перекинувших автоматные ремни с плеча на шею и возложившие на оружие руки почти также, как это показывают в кинобоевиках, наверное, именно там они и подсмотрели эту позу, потому как никакими уставами она не была прописана. Парашютисты стояли прямо на пути Арнича, и он осторожно, не делая резких движений и старательно не глядя в сторону солдат, обошел их, углубляясь в переулок.