Кости мотылька. Книга 7. Глаза падших - allig_eri

потом поцеловал сухие искусанные губы, обхватил её холодные пальцы, крепко сжал, пытаясь согреть, постоял, пробуя выдавить ещё хоть что-то, а потом молчаливо развернулся и ушёл.

Рядом заскрипел снег и я почувствовал знакомое присутствие. Даника присела рядом.

— Как дела у Первой? — спросил я, намекая на их «особую связь перерожденцев», о которой она сама мне и рассказывала.

Волшебница вздохнула.

— Связь разорвана, — ответила девушка.

Я окаменел. Через некоторое время с трудом вздохнул.

— Стало быть, Зилгард погиб? — боже, надеюсь, что именно так! Потому что альтернатива в виде смерти вообще всех… Нет…

— Не знаю, — поморщилась она. — Галентос продолжает пытаться выйти на связь, но боюсь, усталость понижает эффективность процесса. Мы не чувствовали предсмертного крика нашего побратима, а уж его-то мы бы наверняка ощутили, Изен.

— Возможно Зилгард попал в плен, — предположил я.

— Возможно. Лейтенант, если Кердгар Дэйтус придёт завтра, эти крестьяне, Нанвские Добровольцы, дорого заплатят за свою сделку. Их может не хватить для… для…

— Даника? — прищурился я.

Она повесила голову.

— Прости, не могу заткнуть уши. По-моему, они заблуждаются. Даже если мы обойдём последние холмы и выйдем на прямой тракт, до Магбура останется пятнадцать километров.

— Я разделяю твои сомнения. Эти люди не сумеют нам помочь и просто умрут со всеми остальными. Но… это жест доброты, понимаешь? Тогда, когда мы стояли и смотрели друг на друга, когда бросили всё к их ногам… Они поняли это. Увидели наше отчаяние, от которого не смогли отвернуться.

— И теперь беженцы посчитали, что уже спаслись! — зло буркнула она. — Слишком рано, Изен!

— Возможно, но с этим мы ничего не можем поделать. Лучше надежда, чем горечь и слёзы.

Новые звуки, шаги, мы одновременно повернулись. От лагеря к нам спешили люди. Они шёпотом переругивались, но спор быстро затих, когда делегация подошла ближе.

Я медленно поднялся, Даника сделала то же самое.

— Надеюсь, мы не прервали вас в самый неподходящий момент, — ехидно сказал Илазий Монтнар.

— Я бы предложил Совету Знати ложиться спать, — холодно бросил я. — Завтра нас всех ждёт долгий и тяжёлый переход.

— Именно поэтому, — поспешно перебил меня Кронрич Ертус, — мы и пришли.

— Те из нас, у кого ещё остались некоторые средства, — объяснил Монтнар, — сумели приобрести у этих смешных «наёмников», — презрительно проговорил он эти слова, — свежих лошадей для своих экипажей.

— Мы хотим выступить немедленно, — добавил Делрес Клайзис, отец Кейны, женщины Маутнера, которая тоже находилась где-то среди беженцев. — Наш небольшой отряд, таким образом, поспешит в Магбур…

— Где мы будем настаивать, чтобы архонт Гуннар отправил силы для охраны остальных, — закончил Монтнар.

Моргнув, я более пристально посмотрел на аристократов, затем на дюжину фигур у них за спинами. Как будто бы… кого-то не хватало?

— Где Геварди Нородон? — припомнил я старика.

— Увы, три дня назад он слёг по болезни, и его уже нет среди живых. Все мы глубоко скорбим об этой утрате, — Кронрич Ертус склонил голову.

Не сомневаюсь, — мысленно поморщился я. Нородон был единственным из их кодлы, кому я мог доверять, пусть и не во всём. И, скорее всего, его убили. Почему-то мне искренне казалось, что всё прошло именно так.

— В вашем предложении есть благородство, но я вынужден его отвергнуть, — решительно махнул рукой.

— Но… — Илазий Монтнар выпучил глаза.

— Илазий, если вы выдвинетесь сейчас, начнётся паника, — пояснил я, — а этого никто из нас не может себе позволить. Нет, вы поедете со всеми и должны удовлетвориться тем, что первыми из всех беженцев въедете во врата Магбура во главе колонны.

— Это возмутительно! — крикнул он.

— Прочь с глаз моих, Монтнар, а иначе я закончу то, что начал подле реки, — зло произнёс я.

— О, колдун, не думай, что я об этом забыл! — в его голове ощущалась ярость.

— Вот и дополнительная причина, чтобы отказать, — усмехнулся я, готовый в любой миг сотворить чары, провалившись под землю, дабы избежать внезапных уловок. — Возвращайтесь к своим фургонам и выспитесь — завтра будет тяжёлый марш.

— Вот уж точно! — прошипел Кронрич Ертус. — Кердгар Дэйтус ещё не закончил с нами! Теперь, когда Логвуд мёртв, а с ним вся его армия, мы должны доверить свои жизни кучке безмозглых юнцов и вонючих дикарей? — презрительно и демонстративно посмотрел он на Данику. — Или надеяться на этих Нанвских Добровольцев? Аха-ха! Это же сброд! Что будет, когда они нас бросят? Пятнадцать километров до Магбура! Ты, лейтенант, нас всех отправишь на смерть!

— Да, — прорычал я. — Все или никто. Разговор окончен. Убирайтесь.

— Так ты теперь возомнил себя главным в нашей колонне? — Ертус потянулся к рапире у пояса. — Или факт того, что ты трахаешь Плейфан, должен что-то знать? Я вызываю тебя на дуэль…

Камешек с земли стремительно сорвался и врезался в висок Кронрича Ертуса плоской стороной. Аристократ повалился на землю без чувств.

— Главным? — прошипел я, специально игнорируя вторую часть фразы. — Нет. Просто магом. Презренным версом с последними днями жизни. Но я обеспечу колонне безопасность, пусть это и будет моим последним делом.

Даника заговорила, глядя на неподвижное тело:

— Вашему Совету придётся дорого заплатить, чтобы исцелить эту рану, Монтнар.

— Наверное, стоило ударить посильнее и сберечь вам деньги, — зло бросил я. — Мне повторить⁈ Прочь отсюда! — сжал я кулаки, ощутив, как земля вокруг зашевелилась, повинуясь моей воле.

Аристократы ожидаемо дрогнули и разбежались. Лишь несколько из них притормозили, забрав тело потерявшего сознание Кронрича Ертуса.

— Даника… можешь приказать соклановцам проследить за ними?

— Сделаю.

* * *

Деревенька, подле которой обитали Нанвские Добровольцы, оказалась убогим собранием глинобитных домишек, в которых обитало около сорока жителей, но все они бежали ещё несколько дней назад. Единственным строением, которому исполнилось меньше ста лет, была богато выстроенная арка, возведённая дедом Гуннара — архонтом Нобием. За ней начинался торговый тракт — широкая, насыпная военная дорога, возведённая ещё в те времена, когда Нанв был един.

По сторонам от тракта тянулись глубокие канавы, наполовину засыпанные снегом, а за ними — высокие, плоские земляные отвалы, на которых росли — на всём отрезке пути — два строгих ряда кедров, привезённых с леса подле