Тайна шести подков (СИ) - Торин Владимир

Бромбель вскинул сжатые кулаки и двинулся к нему танцующей походкой.

— Клоунский бокс? — осклабился Бетти и поднял кулаки, встав в пружинящую стойку. — На циркового чемпиона лезешь, детка!

— Я надеру тебе нос! — отозвался Бромбель. — Меня называют Кулак-молния!

— И кто же тебя так называет? Ты сам?

— Нет, все те, кого я взгрел своим кулаком-молнией!

— А другой?

— Что?

— Другой кулак. У него есть имя? Думаю, он зовется Вялый Джонни!

Бромбель побагровел.

— А вот и нет! Его зовут Мистер Апперкот!

— А мои зовутся: Левый, Правый и Прихлоп.

— Что?

Бромбель не успел как следует задуматься о несоответствии количества рук и имен, когда на животе Бетти Грю открылась дверка, и из нее выпрыгнул кулак на гармошечном механизме.

Кулак стукнул Бромбеля прямо в нос. Бетти подскочил к главарю труппы уличных клоунов и пнул его между ног. Клоунский бокс никогда не был честным спортом.

Пока Бетти расправлялся сБромбелем, Реми-доходяга пришел в себя.

Он раскрыл зонтик и спрыгнул с крыши фургончика. Плавно приземлившись, он сложил зонт и набросился на Бетти Грю. Град зонтичных ударов обрушился на голову толстого клоуна, и тот начал отступать. Механический кулак забрался обратно в ящик на животе, но для того лишь, чтобы выскочить вновь для нового удара.

Доходяга был ловким и прытким — он увернулся, плюнул в Бетти и продолжил лупить его зонтом.

Но если этот носатый решил, что совладает с Бетти Грю, то он ошибся, зазнался и прокололся.

Толстяк выхватил из кармана шарик, за мгновение надул его и лопнул прямо у лица Доходяги.

От неожиданности, но больше от грохота тот отшатнулся, распахнул глаза и затрусил головой. В руке у Бетти появился нож, и толстый клоун сделал подлую и весьма коварную вещь — ту, что в среде уважаемых клоунов считается поступком, порочащим доброе имя любого клоуна. Впрочем, имя Бетти Грю добрым никогда не слыло, и если бы можно было повторить содеянное, он бы, не задумываясь, повторил его.

Толстяк стремительным движением вспорол шов на штанах Доходяги, и те рухнули на землю, обнажив дырявые и покрытые пятнами полосатые кальсоны.

Реми машинально наклонился, чтобы подобрать штаны, и тогда Бетти схватил его за нос.

В обычное время у Реми-доходяги в коллекции его гримас было всего два выражения лица: отвратительная трегольная улыбка и недоуменно тупая вытянутая морда. И сменялись они сугубо друг на друга, как в захудалом слайдшоу, в котором было лишь два фотослайда.

Что ж, Бетти Грю научил его кривить лицо по особому.

Доходяга выпучил глаза и заверещал, принявшись размахивать руками.

И все же толстяку удалось насладиться триумфом и унижением Реми недолго. Тому на помощь пришли Фифи и Шарлотта. Одна из клоунесс выхватила из-под боа флакон-пульверизатор и плеснула в глаза Бетти Грю облако жгучих духов, а другая, склонившись к ногам толстого клоуна, быстро связала ему шнурки на башмаках.

Бетти сделал шаг и рухнул — прямо на брюхо. Тупицы всем скопом, включая подобравшего штаны Доходягу и Бромбеля с расквашенным носом, набросились на него и принялись пинать его ногами, зонтом и клаксонами. При этом они вопили, забрасывали его ругательствами и подзуживали друг друга.

— На тебе!

— Получай!

— Бей его, Шарлотта!

— Бей его, Фифи!

— Да не меня! Его бей!

Бетти Грю ревел от боли: многие думают, что раз ты толстый — соответственно мягкий и тебе не больно, но это заблуждение. Трижды заблуждение! Бетти мог лично засвидетельствовать это.

И все же ему удалось достать из кармана короткий картонный цилиндрик, с торчащим из крышки шнурком. Толстяк дернул за шнурок, и прогремел взрыв.

Хлопушка отбросила Тупиц, но особо им не повредила. И тем не менее этого хватило, чтобы Бетти успел вскочить на ноги и пуститься наутек.

Тупицы быстро пришли в себя и ринулись следом.

Бетти забежал в переулок, у которого стоял его фургончик, преодолел почти дюжину футов и… встал, как вкопанный. Клоун уперся носом в облезлую стену тупика.

За спиной раздался смех.

— Добегался, толстяк?! — спросил кто-то из Тупиц, и Бетти Грю обернулся.

Все четверо стояли в переулке, перегородив выход. Все торжествующе ухмылялись.

— Я знаю, кто вас послал, — ответил Бетти. — Надеюсь, он вам заплатил достаточно, и это стоит ваших унижений!

Бромбель прогнусавил (расквашенный нос несколько подпортил триумфальную речь):

— Футы-нуты! Унижений? Да для нас это смех один! Тупицы Бромбеля, как всегда… где, Реми?

— На высоте, босс, — подсказал Доходяга, придерживая штаны.

— Верно! На высоте! А ты, Грю, так просто не отделаешься. Твоя песенка спета! Карта бита! Партия сыграна! И если ты еще и сыграешь во что-то, то только в ящик! Тебе от нас никуда не деться — мы тебя загнали в ловушку!

Бетти Грю рассмеялся. Его смех был таким беззаботным, таким радостным, что улыбки Бромбеля и его прихвостней куда-то испарились. Уличные клоуны переглянулись. Фифи с Шарлоттой почесали носы.

— Вот ведь тупицы! — провозгласил Бетти Грю. — Это не вы загнали меня в ловушку, а я вас!

Бромбель нахмурился.

— Что? О чем это ты?

Бетти всесто ответа кивнул на что-то под ногами Тупиц. Они, не сговариваясь, опустили головы, и увидели на камнях мостовой прямо на том месте, где они стояли, нарисованный белым мелом крест.

После чего, содрогнувшись, уставились на толстого клоуна. Тот схватился за свисавшую откуда-то сверху на цепочке деревянную рукоятку и потянул за нее.

В тот же миг над головами Тупиц раскрылся большой холщовый мешок, и прямо им на головы из него выпала стая разъяренных уличных котов.

Выражение про кота в мешке вдруг обрело для Бромбеля и его прихвостней особое значение.

Коты, пронзительно воя, принялись рвать и метать. Когти и зубы вонзались в головы и плечи, в выставленные в попытках защититься руки. Причем звери не спешили разбегаться — кажется, они решили отомстить за свое заключение хотя бы кому-то.

Тощий серый кот вцепился когтями в лицо Фифи, еще парочка, полосатых и зловредных, пытались откусить уши Шарлотте. Схватившись зубами за нос Реми, как прищепка, на нем повис грязно-рыжий котяра. Ну а сам Бромбель не на жизнь, а на смерть сражался с остальными: на него напали, по меньшей мере, пятеро плешивых и хвостатых злыдней.

Вожак банды клоунов схватил одного из котов за шкирку и куснул его за хвост. Другого кота он укусил прямо за его наглую морду. Еще одного он пнул ногой, и тот, пролетев пару шагов, вонзился когтями всех своих четырех лап в спину Реми, отчего тот заорал еще сильнее.

Побоище стало напоминать свалку. Кошачий ор, крики клоунов-Тупиц и смех наблюдавшего за всем действом Бетти Грю разносились по переулку.

Из-за всей этой сутолоки, никто не обратил внимания, как на площадь выехал старенький полосатый «Трудс». Экипаж подкатил к фургончику Бетти Грю и остановился. Скрипнула, открывшись, дверца…

Толстый клоун тем временем хохоча обошел Тупиц и направился к выходу из переулка, но не смог не позлорадствовать напоследок. Он обернулся и воскликнул:

— Так вам и надо! Будете знать, как лезть к Бетти Грю! Вздумали шутить со мной?! Я не понимаю шуток!

— Добрый день, — раздалось за спиной. — Я, конечно, сильно извиняюсь…

Бетти повернул голову. Рядом стоял высокий, как фонарный столб, субъект в котелке и с резиновым клоунским носом.

— Да что б вас… — успел бросить толстяк, когда дубинка в руке долговязого опустилась ему прямо на макушку.

Бетти Грю совсем забыл, что Тупиц Бромбеля пятеро: остальные члены банды нечасто брали с собой Жильбера — он был занудой и медлительным флегматиком. Пятый Тупица всегда появлялся лишь, когда то или иное дельце уже было обстряпано. Впрочем, сейчас он появился как нельзя вовремя.

Толстый клоун рухнул в грязь как подкошенный.

Жильбер уставился на схватку приятелей с котами и еще около пяти минут рассуждал, нужна ли им его помощь. После чего, решив, что нужна, неторопливо достал из сумки большой медный клаксон и, направив раструб на дерущихся с котами клоунов, лениво сжал резиновую грушу.