Нил Гейман - Все новые сказки

— А зачем?

— Потому что он тоже сбрендил. У него с Мэгги был роман.

— Фу.

— Чего-о? Думаешь, мы так и родились стариками? Мы были практически в твоем возрасте. А Мэгги — лет на двадцать постарше…

— Горячая бабулька! — захохотал Зак. — А чего она к тебе не подьезжала?

— Ха-ха, — Робби отпихнул порожнюю бутылку. — За Леонардом все женщины увивались. Фиг знает, почему. Даже твоя мама какое-то время с ним встречалась. Тогда у нас с ней еще ничего не было…

— Ох, заткнись! — прошипел Зак, театрально изображая скуку.

— Мы сами подумали, что Леонард и Мэгги — это странно, — признался Робби. — Но для олдовой хипушки Мэгги была очень даже хороша собой. — Он покосился на экран, подсчитал в уме. — Значит, теперь она разменяла восьмой десяток. Леонард кое-что о ней разузнал. У нее рак. Рак груди.

— Слышу, не повторяй, — сказал Зак. Скатился на пол с кресла, раскрыл телефон, начал набирать СМС. — Ну ладно, я — спать.

Робби еще долго сидел, глядя в монитор. Потом выключил компьютер. Прошлепал на кухню, открыл шкаф, достал кварту «Джим Бима», спрятанную за бутылками с уксусом и растительным маслом. Сполоснул водой стакан, из которого пил вчера вечером, налил бурбон на донышко, выпил одним махом и пошел спать, прихватив бутылку с собой.

На следующий день после работы Робби сидел в баре торгового центра и пил вторую порцию за вечер. К нему подошел Эмери.

— Привет, — Робби указал на табурет рядом. — Сидеть подано.

— Машину вести можешь?

— А то, — огрызнулся Робби. — Ты кто мне — контролер?

— Да нет, просто хочу тебе кое-что показать. У меня дома. Леонард приедет. Встречаемся у меня в полседьмого. Я пытался до тебя дозвониться, но у тебя мобильник выключен.

— А-а-а. Ну да. Извини, — Робби попросил у бармена счет. — Заметано, приеду. Он что, маникюр нам сделает?

— Ага, конечно. Слушай, у меня тут одна мысль появилась, я тебе дома расскажу. Мне надо заехать в «Королевский Дели», возьму поесть. До скорого!

Эмери жил в просторном кооперативном таунхаузе, где пахло «Умеренно Преуспевающим Холостяком». На стенах висели фото Капитана Марво и Корнеплода в рамках, а также картина маслом — Лесли Нилсен в образе командора Дж. Адамса[135] в натуральную величину. Но в полуподвале обстановка была совсем иная — в кладовой с устройствами климат-контроля хранились товары с символикой «Капитана Марво» и упаковочные материалы, в просторной студии стояло всевозможное оборудование: стереосистема, мониторы, пульты, архив выпусков, копии фильмов категории «Зет», которые Эмери включал в передачу. Там-то Робби и увидел Леонарда: он горбился над монтажным столом «Стинбек», который Эмери купил и отремонтировал.

— А, Робби, — приветственно помахал ему Леонард и вернулся к работе: он надевал пленку на вал. — Эмери привез ужин?

— Вроде да, — Робби пододвинул стул и сел рядом с Леонардом. — Что делаешь?

— Вставляю в проектор нитроцеллюлозную пленку, которую вчера показывал.

— А она, часом, не взорвется?

— Нет, Робби, она не взорвется, — Леонард поджал губы. — Эмери с тобой уже поговорил?

— Сказал только, что есть идея. Что вы затеяли?

— Пусть лучше он тебе скажет.

Робби побагровел от обиды, но прежде чем он успел ответить как полагается, в дверь постучали.

— Поспали — можно поесть! — Эмери помахал двумя бумажными пакетами, от которых шел пар. — Леонард, можешь на несколько минут оставить пленку?

Поужинали они на диване в соседней комнате. Эмери рассказывал о своем плане возрождения «Капитана Марво» в формате для мобильных телефонов:

— Идея супер! Осталось придумать, как мне срубить на ней хоть немножко денег.

Леонард отмалчивался. Робби подметил, что манжеты его белой туники, как и ногти, заляпаны пятнышками оранжевой краски. Вид у Леонарда был усталый, на лице отчетливо выступали морщины, глаза запали.

— Ты высыпаешься или как? — спросил Эмери.

Леонард слабо улыбнулся:

— Высыпаюсь.

Наконец с едой и пивом было покончено. Эмери шлепнул руками по коленям, отодвинул в сторону пустые тарелки, подался вперед:

— Ну, слушайте мой план. Я снял на Кауане дом на неделю, начиная с этой субботы. Посмотрел в Сети по картам: часов за десять доберемся. Если отправимся в пятницу, как только отработаете, и будем ехать всю ночь, рано утром в субботу окажемся на месте. Леонард, говоришь, у тебя в принципе все под рукой, остается упаковать. Все остальное у меня здесь. В «Приусе» тесновато, поедем на двух машинах. Все необходимое берем с собой. У нас будет неделя на съемки, монтаж и что там еще понадобится. На обратном пути заскочим в Фейеттевилль и покажем готовый продукт Мэгги. Что скажете?

— Времени в обрез, — сказал Леонард. — Но управиться можно.

Эмери обернулся к Робби:

— У тебя машина в нормальном состоянии? Надо проехать тысячу двести миль в оба конца.

Робби вытаращил глаза:

— Что ты затеял?

— «Беллерофонт». У Леонарда есть раскадровка, куча рисунков, старые кадры — подготовительного материала предостаточно. В агентстве, через которое я снял дом, мне сказали, что сезон только начинается, отдыхающих немного. Между прочим, года два назад был ураган, много чего порушил, а на восстановление нет денег. В общем, на острове мы сможем хозяйничать как заблагорассудится.

— Что ты сегодня курил, а? — засмеялся Робби. — Я не могу просто так свалить. У меня работа.

— А отпуск тебе полагается, нет? Возьми неделю. Отлично съездим. В агентстве говорят, там уже под тридцать градусов. Пляж, вода теплая — чего еще желать?

— Ну-у-у… от пляжа я бы не отказался, если бы там, кроме вас с Леонардом, и другие люди были… — Робби уставился на пустые пивные бутылки в тщетной надежде, что среди них найдется хоть одна недопитая. — Да не могу я ехать — на следующей неделе у Зака весенние каникулы.

— Ну да, — пробурчал Эмори. — Значит, ты будешь торчать весь день в магазине, а он будет торчать весь день дома, от травы. Возьми его с собой. Мы его работать заставим.

Леонард нахмурился, но Робби посерьезнел:

— Да, ты прав. Об этом я не подумал. Нельзя оставлять его без присмотра. Ладно, я еще подумаю.

— Не думай — делай. Сегодня среда. Скажи на работе, что на следующей неделе уходишь в отпуск. Не уволят же тебя!

— Могут и уволить.

Леонард вмешался:

— Я не собираюсь няньчиться с какими-то…

— Вставил пленку? — прервал его Эмери. — Пошли смотреть кино.

Они гуськом вошли в студию. Леонард уселся за «Стинбек». Другие внимательно наблюдали, как он поправляет пленку. Леонард обернулся к Робби, указал на черный проектор в середине стола.

— Эмери во всем этом разбирается, но тебе я объясню. Тут стоит кварцевая галогенная лампа. Я ее пока не включал: если кадр в проекторе нагреется, пленка сгорит, и мы вместе с ней. Но фрагмент длится всего четыре секунды, так что рискнем и посмотрим один раз. Ты по музею фильм помнишь?

— Да, — кивнул Робби, — я его видел. Реже, чем «Голову», но достаточно часто.

— Отлично. Эмери, выключи свет, пожалуйста. Все готовы? Не моргать — прозеваете.

Робби вытянул шею, уставился на пустой белый экран. Раздался стрекот: проектор перематывал пленку.

В нижней части экрана подрагивал горизонт — яркие блики солнца на широкой водной глади. Затем появилась размытая фигурка в выцветших янтарно-коричневых тонах, облепленная наростами — точно жук с оттопыренными лапами: Робби опознал в этой абсурдной машине настоящий «Беллерофонт». И аппарат двигался — летел! — его бесчисленные шестеренки, пропеллеры и крылья крутились, вращались, совершали маховые движения. Казалось, от вибрации это нагромождение вот-вот развалится на мелкие составные части. Под фюзеляжем — темная фигурка в небезопасной позе, сидящая в седле велосипеда. Ноги движутся, как черные ножницы: нарезают ветер. Из левой части кадра выпрыгнул язык пламени — точно метеор или горящий фейерверк, — целясь в человека на велосипеде. Пилот накренился и…

Пустой экран. Фильм оборвался так же резко, как начался. Леонард поспешно выключил лампу и немедленно снял бобину с пленкой.

Робби почувствовал, как по затылку пробежали мурашки: он и забыл, каким странным, даже зловещим был этот фильм.

— Да-а, чудеса в решете, — протянул Эмери.

— Выглядит неубедительно, — заметил Робби, глядя, как Леонард перематывает пленку на бобину и убирает в банку. — Я хочу сказать, человек похож скорее на манекен с моторчиком.

Эмери кивнул:

— Да, понимаю. Похоже на старые немые фильмы — «Затерянный мир», всякое такое. Но это не фальшивка. Я его смотрел, когда его крутили по сто раз в день в нашем зале, совсем как ты смотрел «Голову». Фильм определенно подлинный. По крайней мере пилот, Макколи — живой человек. Я как-то взял большую лупу и пристроился у экрана. Посмотрел несколько раз. Так вот: было видно, что он дышит. Аэроплан тоже настоящий, насколько могу определить. Я другого не пойму: кто умудрился все это снять на пленку? И с какой точки?