Дом - Оксана Геннадьевна Бутузова

— И не жалею. К октябрю первый этаж должны закончить. Ну и перекрытия, разумеется.

— Думаешь, въедем?

— Определенно, — Саша ставит мои вещи на табурет и уходит, плотно затворяя за собой дверь.

Милый старый дом. По всей видимости, к середине осени ты прекратишь свое существование. Да мы уже давно и не живем здесь. То есть, конечно, живем — спим, едим, укрываемся от непогоды, — но только физически. А мысленно мы уже новоселы.

Нужно пройти метров десять, чтобы попасть на стройплощадку. Она огромная — метров двадцать пять на шестнадцать. На одну территорию ушло больше тысячи рублей. И то еще не все участки между фундаментом и дорогой выкуплены. Есть подход слева, где мы продолжаем вести старое хозяйство, и справа, где проложены коммуникации. Между ними растет силуэт нашего будущего жилища. По сравнению с ним старый домишко выглядит коробкой из-под обуви. По-моему, один только новый цоколь превышает его по высоте. За цоколем скрывается вместительный подвал, в котором мы будем хранить все, что не впишется в интерьеры. Пахнет скошенной травой и известью. По периметру расставлены мешки с песком и цементом. Выстроились, словно львы, стерегущие еще слишком открытый и уязвимый дом.

— С приездом! — из-за печного угла появляется Ася и чмокает меня в щеку. Ей очень идет строительный комбинезон. Она его практически не снимает. И не покидает площадку. А что ей еще делать? Своего дома у Аси нет, а на нашем она сможет заработать хоть на сарай, чтобы пережить зиму. А там, глядишь, начнет все сначала. Мы ей, естественно, поможем. Услуги художника-дизайнера здесь оцениваются достаточно высоко.

К вечеру появляется радостный Веня. С цветами. Оранжевые георгины на длинных ножках.

— Привет, привет! Это тебе.

— Врешь ты все! — шутя принимаю от него букет. — Это же тебе подарили.

— Какая разница кому? Я-то тебе принес. Пешком топал от автобуса полтора часа. Кстати, Шурка, пора нам второй машиной обзаводиться. Что ж мне, все время на своих двоих разъезжать?

— А тебя разве никто из поклонников не подвез? — посмеивается Саша.

— У моих поклонников денег только на цветы хватает, и то небось собственноручно выращенные. Они беднее меня. Впрочем, кумиры всегда выше своих почитателей.

— Конечно, — подтверждаю я. — И дома у них высокие и основательные. Настоящие дома.

Знаю, Саша опять будет смеяться — сколько у меня было этих настоящих.

Мои принципы

Не всегда можно понять, что такое настоящее, а что будущее. Я поняла это по нахмуренному лицу главного редактора, читающего мой репортаж. С каждой страницей оно становилось все холоднее и неприступнее. Мне уже захотелось вырвать из его рук записи, но он первый отбросил их в сторону.

— Бред какой-то! — выдохнул он с негодованием и закурил. — Вы действительно видели все эти строения?

— Конечно. И вы можете увидеть. Фотографии прилагаются.

— Любопытно!

С подозрением он открыл конверт и углубился в изучение снимков, возводя вокруг себя одну за другой дымовые завесы. Сквозь них я пытаюсь угадать, где он сейчас бродит — у реки или в лесу? А может, его удивляют катящиеся дома?

— Но я ничего не вижу, кроме вполне обычных пейзажей, — редактор кинул последний озадаченный взгляд на фотографии и протянул их мне: — Вот на первой, например, где хоть один дом?

— Это всё дома, — объясняю я. — Только стены заслонены ветками. На то и рассчитано, чтоб не быть слишком заметными.

— А тут холмы заслонили?

— Нет, это не холмы, а жилища. Вот вид изнутри. Вышло темновато, поскольку солнечный свет сюда не проникает и с выдержкой я не угадала.

— Я бы сказал, просто темно, — нарочито сочувственно кивает редактор. — Ну а это что за сумасшедшие?

— Не угадали. Это совершенно нормальные люди. Жильцы одного из катящихся домов.

— И где же сам дом?

— По всей видимости, отъехал.

— Поздравляю! — осклабился он и подытожил уже серьезно: — В общем, про поезд, гостиницу и привокзальные дома еще пойдет, а остальное… переделайте.

— Переделать на что? — не поняла я.

— На действительность! — не сдержался он. — Ваши фантазии никого не интересуют.

— Странно. Я думала, наоборот.

— Ничего подобного. Читателям нашей газеты нужна почва под ногами. Что они смогут вынести из вашей статьи? Полное крушение идеалов дома? К чему стремиться, сели кругом одни фантомы, дома-пародии, дома-призраки, не видимые невооруженным глазом? У вас же самой, насколько я знаю, вполне нормальный традиционный дом.

— Он только строится, — поправила я.

— Тем более. Попробуйте поизгаляться над ним, а не над нашими читателями. Увидите, как трудно жить вне реальности. Желаю успеха!

Разговор был закончен. Все прожекты снова оказались при мне, и, сколько я ни билась после над подгонкой их под действительность, ничего не выходило. Вернее, выходила безликая, скучная картина обыденности. Взгляни в окно — увидишь то же самое. Зачем же еще множить это на бумаге? Деньги мне выдали только через месяц. За репортаж с открытия нового заливочного цеха на алюминиевом заводе. В тот же день я зашла в отдел рекламы и дала объявление в рубрику «Продается».

«Продается дом из битого кирпича, два на четыре, с печью, верандой и деревянным сараем. Возможна реконструкция на месте». И наш телефон.

Объявление — не статья, в нем все коротко и ясно. И оно означает только одно — что мы въезжаем. Первый этаж с перекрытием готов, и в одной из комнат вставлено окно с двойными рамами. Оно обошлось нам в двести рублей, но зато теперь мы будем любоваться на зиму сквозь герметично запаянное стекло. Вся мебель из старого домика легко разместилась в двадцатичетырехметровой комнате. Широкий плацдарм трехспальной кровати и диван с этажеркой встали по обе стороны от окна. Платяной шкаф, развернутый поперек, отгородил спальное пространство от импровизированной гостиной, в правом углу которой кухонный стол с плитой и холодильником. Над ними посудные и продуктовые полки. Между этим хозяйством и диваном — тумбочка, увенчанная телевизором. Рядом табурет с телефонным аппаратом. Напротив у стены круглый стол, в дни праздников свободно выдвигающийся в центр комнаты. Возле него слева посудный шкаф, и у самой двери вешалка. Вся остальная территория дома по причине беспрепятственного сообщения с внешним миром пока являлась нежилой.

Новоселье выдалось тихим и скромным. Не по сервировке стола, а по количеству присутствующих. К наемным рабочим, всяким Борям и Васям, мы не очень-то привязались, потому и не приглашали. Петя с Пашей спешат закончить первый этаж нового дома, который они взялись возводить по нашему примеру. Он, конечно, не такой масштабный, с фундаментом шесть на четыре, но тоже двухэтажный. Сейчас они