Гиблое дело - Кори Доктороу

давления, без нас они сами, считай, заложники. Никакой перестрелки и в помине не будет – их либо расстреляют из дронов, либо просто взорвут. Но на оружии полно ваших с Аной-Люсией отпечатков, и рано или поздно копы его найдут, и тогда…

– Черт, – сказал я. – Господи, какой же я мудак.

– Врать не буду, – сказала Фыонг, – вся эта хрень с оружием – с самого начала довольно мудацкий поступок. Надо было сразу отнести их в полицию, а не прятать.

Она явно злилась.

– Все просто, – сказала Ана-Люсия. – Всего-то и надо, что вернуться туда, стереть отпечатки, сбежать, вызвать полицию и подождать. Эти придурки и так вооружены до зубов, даже если копы найдут винтовки – решат, что это их.

Все замолчали, обдумывая ее слова. Молчание нарушила Ана-Люсия.

– Хороший же план, – сказала она.

– Хороший, – согласился я. – Тогда я пошел. Избавлюсь от отпечатков, вернусь, и можно будет вызывать копов.

Фыонг вскинула руки.

– Ты? Это почему это?

Я ждал этого вопроса.

– Чем меньше нас будет, тем больше шансов уйти незамеченными. У большинства даже масок нет, а у меня смотри какая. В «7-12» купил. – Я поправил маску с очками.

– Вот и отлично, дашь ее мне, я схожу сама. Почему ты вечно рискуешь? Втемяшил себе в голову, что раз это дом твоего дедушки, то ты должен все делать сам?

– Нет, – ответил я. – Втемяшил себе в голову, что есть третья винтовка.

– Третья? – Она посмотрела на меня немного сердито, но вместе с тем слегка озадаченно. Я очень любил этот взгляд.

– Винтовок было три, а нас только двое. Третью пришлось спрятать в мусорном мешке по пути туда. – Вместе с золотом, запоздало осознал я. Если честно, я даже не вспоминал о третьем автомате, пока не понадобился предлог вернуться – потому что, да, я втемяшил себе в голову, что раз это дом дедушки, то я должен делать все сам.

– Точно, – кивнула Ана-Люсия.

Фыонг с наигранным раздражением просверлила меня взглядом. Этот взгляд я тоже любил. Как и все остальные.

– Иди, – сказала она. – Только быстро. Почуешь опасность – возвращайся. Лишний раз не рискуй. Лучше я буду отмазывать тебя от тюрьмы за владение оружием без лицензии, чем плакать над трупом.

– Умеешь ты убеждать, – сказал я, надеясь разрядить атмосферу, но, когда она крепко обняла меня на прощание, в душе проснулся тот трепещущий ужас, который я испытал, когда думал, что лишил ее жизни.

* * *

Оружие лежало там же, где я его оставил. Я вытер его футболкой, смоченной антисептиком – методично, сидя на корточках, полуголый, но абсолютно, до жути спокойный.

Каким-то чудом я умудрился забыть о вооруженных людях, засевших в здании буквально в нескольких метрах. Другая мысль не покидала меня: всю свою жизнь я прожил в обмане. Я, рожденный в первом поколении за последнюю сотню лет, которое не боялось будущего, всегда боялся.

До ужаса.

В глубине души я был уверен, что умру на благо «Нового Зеленого курса», что стану мучеником. Так ведь и вышло, правда? С родителями. Так меня воспитал дед: в ожидании финального противостояния, полномасштабной войны, битвы за будущее человеческой расы и всей планеты. Он сам этого ждал, и только сейчас, пряча его оружие среди строительного мусора, я осознал, что дедушка мог ошибаться. Раньше эта мысль не приходила мне в голову. Раньше я думал, что у войны будет два фронта: дедушкин и мой. Я не ожидал, что в итоге война будет между людьми, которые не хотят воевать, и дураками, которые думают, что изменению климата можно пустить пулю между глаз.

Боже, каким же я был идиотом.

Дым немного рассеялся, и здание, которое я помогал строить, прояснилось. Воплощение красоты, воплощение чуда, достойное убежище, где еще много лет будут жить люди, построенное за несколько дней.

И в тот момент, завороженно глядя на здание, впервые за всю жизнь я мог честно сказать, что не боюсь будущего.

Глава 12

Кавалерия

Полицейские встретили нас в парке Вердуго. Услышав стук в дверь туалета, мы осторожно приоткрыли ее – в помещение тут же проник дым, – и полицейские передали нам запасные маски, которые мы раздали всем нуждающимся. Вместе с масками прибыл Веласкес – он, оказывается, принял вызов, как только услышал адрес.

– Вы мой любимый клиент, мистер Палаццо.

Полиция приехала на одной-единственной машине, но Веласкес успокоил, что еще несколько фургонов ждут на Кларк-стрит: спецназ, снайперы, беспилотники. Все готовы выдвигаться, но хотели бы сначала разведать ситуацию. Мы с Фыонг согласились поделиться информацией о местонахождении и вооружении ополченцев и вскоре уже сидели в патрульной машине и помогали спланировать проникновение.

Разговор вышел коротким. Говорила в основном Фыонг – в конце концов, она была там в заложниках. Я внимательно слушал, перерабатывая в голове план, который был у нас с Аной-Люсией. Судя по тому, что говорила Фыонг, если бы я прошел на террасу, как изначально собирался, то ополченцы встретили бы меня полным составом. Скорее всего, я не успел бы и пикнуть, как получил бы очередь в грудь.

Пока я переваривал эту мысль, телефон офицера пиликнул. Веласкес ответил, заметно напрягся, а потом коснулся наушника, и мы стали свидетелями отрывистого разговора, состоящего по большей части из всяких «Так точно» и «Понимаю».

– Шевелимся, – было сказано нам, как только разговор завершился. – Нужно выводить отсюда людей.

Мы поспешно выскочили из машины.

– Что такое? – спросил я, бросаясь догонять полицейского. – Снова ополченцы? Нам вернуться в туалет?

Остальных беглецов осталась опрашивать вторая приехавшая полицейская. К тому времени, как мы добрались до нее, она уже успела собрать всех в одном месте. Веласкес вскинул руки.

– Послушайте меня, – сказал он торопливо. – Послушайте! – Тревога в голосе граничила с паникой. Все замолчали. – Примерно час назад пожары достигли Сан-Вэлли. Несмотря на усилия пожарных, огонь добрался до крупного химзавода, противопожарные системы которого не были рассчитаны на катастрофу такого масштаба. Исходящий от него дым считается опасным для жизни – в нем полно диоксинов, которыми нежелательно дышать даже через маску. Да хоть через две. А теперь ветер переменился, и прямо сейчас весь этот шлейф направляется в нашу сторону.

Предупреждение подхватили сирены, расположенные у культурного центра и на фонарных столбах. Раздался жуткий стон, затем три гудка, а затем механический голос: «Оставайтесь в укрытии, оставайтесь в укрытии». Веласкес повысил голос.

– Наши машины не рассчитаны на такой уровень химической угрозы. Нам нужно в укрытие, немедленно.

Все это время Фыонг торопливо копалась в телефоне, а теперь сунула его под нос