Книга дождя - Томас Уортон

другие люди? —

спросил Балабол. —

Как горящее дерево?»

«Этот шум – не люди, —

сказал мальчик. —

Это просто воздух».

«Другие люди слишком далеко,

чтобы мы могли говорить с ними, —

сказала женщина. —

То, что ты слышишь, —

это буря, бушующая

между нами.

В другом месте,

далеко-далеко,

возможно, идет дождь».

Балабол сказал:

«А вы можете поговорить с бурей

через это полуживое

и попросить ее принести этот дождь

в водный край?»

«Если бы», —

сказала женщина.

Когда пришло солнце,

женщина с внуком

пустились в путь.

Они пошли туда, куда уходит солнце,

по направлению к небесным зубьям.

С ними отправились многие птицы.

Быстрая Тень,

черный стриж,

знал дорогу

и вел их.

Они путешествовали три дня туда,

куда уходит солнце.

Птицы полетели с ними.

Мелкие и быстрокрылые

унеслись вперед.

Летающие высоко парили над головами

и высматривали опасность.

Они находили лучшие тропы,

самые легкие

для людей.

Охотники находили мелких живых:

кроликов, мышей, рыб —

и делились ими с людьми.

Каждый раз на привале

Балабол говорил с мальчиком.

Он рассказывал ему истории,

которые слышал птенцом.

Он учил мальчика

видеть многое,

давая вещам имена

на Истоке.

Порой им встречались

камнереки,

созданные людьми давным-давно.

Балабол спросил:

«Зачем были нужны камнереки?»

Мальчик рассказал ему,

что у прежних людей

были пустые полуживые,

которые носили их туда,

куда им хотелось попасть.

Когда-то камнереки

полнились полуживыми,

снующими туда-сюда

с людьми внутри.

Были и другие полуживые,

они носили людей

по небу,

как птицы.

Балаболу не верилось,

что люди летали, словно птицы,

но он ничего не сказал.

Однажды ночью мальчик спросил Балабола:

«Откуда птицы всегда знают,

с какой стороны придет солнце

и куда уйдет,

если его не видать?»

«Небесная река, —

ответил Балабол. —

Благодаря ей мы знаем.

Людям не видно небесную реку?»

Мальчик ответил, что не видно.

Он спросил Балабола,

на что похожа небесная река.

«Она как водный поток, —

сказал Балабол, —

многоцветная.

Мы видим ее

и чувствуем ее.

Когда входишь в поток,

чтобы попить,

ты чувствуешь, как вода

затягивает тебя,

хочет, чтобы ты шел туда,

куда течет она.

Так мы чувствуем

небесную реку.

С одного берега солнце приходит.

На другой берег солнце уходит.

Так мы всегда знаем,

где мы».

На четвертый день пути

от водного края

они пришли к песчаным холмам.

Там не было деревьев.

Там не было крошечных живых,

чтобы ловить их и есть.

Когда они пошли по холмам,

солнце палило их.

Некоторые птицы испугались,

вспомнили рассказ Далекого Грома

о сотнях смертей.

Они повернули назад.

Полетели назад, к водному краю.

Женщина с мальчиком

пошли дальше.

Быстрая Тень, черный стриж,

вел их.

Многовошка, мохноногий сыч,

полетел с ними.

Бредущий-по-Реке, оляпка, полетел.

Снежнобровый, ястреб-тетеревятник, полетел.

Путница, белошейная овсянка, полетела.

Дятел полетел.

Крачка, ворон,

филин —

все они полетели.

Холодно стало ночью,

как в середине зимы.

Те, кто полетел,

нашли приют, где смогли.

В темноте они кричали друг другу:

«Ты еще здесь?» —

«Да, я еще тут».

Женщина с мальчиком прятались

от холода

под нависающими скалами

и колючими кустами.

Балабол держался рядом.

Он говорил с мальчиком

и учил его Истоку.

Снежнобровый, ястреб-тетеревятник,

и орел парили высоко-далеко.

Они искали

проблески воды.

И не находили их.

Наконец

Бредущий-по-Реке, оляпка,

нашел струйку воды,

текущую среди камней.

Они пришли к ней

и пили.

Каждый раз, когда уходило солнце,

если на небе были облака,

женщина доставала вещи

из сумки.

Она складывала вещи вместе,

создавая большую вещь,

еще одно полуживое,

как «тар-бар»,

но больше.

У него было лицо,

гладкое и темное, как лед,

в котором Балабол видел сам себя,

и хвост,

который торчал веером,

как у тетерева.

У него были длинные ноги,

как у журавля или цапли,

только у него их было три,

и он стоял на них[24].

Женщина поставила полуживое

на три ноги.

Балабол спросил ее,

не птицу ли

сделали люди.

«Это полуживое, – ответила она, —

оно говорит на языке

облаков».

«Мой сын, – сказала она, —

отец Звездного Мальчика,

сделал эту вещь.

Его отец был моим другом

в том времени, где я родилась,

когда эти облака только возникли.

Он следил за ними

и знал, что можно

говорить с ними.

Мой сын никогда не видел своего отца,

но я постаралась,

чтобы он узнал о нем

и о его знаниях,

которые он собрал

до того, как те были утеряны

в Поломанные годы.

Телом мой сын был слаб

от рождения,

но его разум был остр.

Его разум летал

там, куда не могли проникнуть

умы других.

Он смотрел

и собирал знания.

Он нашел способ,

как нам прислушаться

к этим полуживым облакам

и заговорить