И. Хо - 666. Рождение зверя

Полосин отрицательно помотал головой.

– Вы поменьше гашиш с пивом мешайте, Кирилл Ханович, – сухо сказал Кураев. – Это плохо заканчивается.

То ли от всей этой атмосферы секретности, то ли под влиянием гашиша в голове Потемкина начал складываться паззл. Он вспомнил, что Полосин пятнадцать лет назад чуть было не стал послом России в Ливане, где, по мнению Порохова, сейчас находится осиное гнездо ассасинов. Полосин очень хотел эту должность и предпринимал титанические лоббистские усилия, чтобы заполучить ее. Он почти добился своего – на него уже готовили агреман, однако в последний момент послом был назначен его близкий знакомый, бывший ректор дипакадемии Олег Пересыпкин. Собственно, после всей этой истории Полосин и перешел в ислам. Однако сейчас развивать эту конспирологическую линию не было никакого смысла. По тону и ужимкам двух отцов Кирилл понял, что ничего интересного для себя в этой компании он уже не узнает. Он был здесь лишним – два конфидента назначили встречу, чтобы обсудить какие-то закрытые для посторонних ушей темы, и его случайное общество их явно тяготило. Потемкин решил, что лучше всего самому дать им повод вежливо распрощаться.

– Послушайте, – дипломатическим тоном произнес он, – вы бывали в «Фениксе»?

Кураев с Полосиным переглянулись.

– Очень достойное место, – оживился отец Андрей. – Рекомендую посетить.

– Причем лучше всего прямо сейчас, – добавил Али. – Там в это время народу не очень много. Обед, знаете ли.

– Отлично! Последую вашему совету. Не желаете составить мне компанию?

Это была дань вежливости. Отцы предсказуемо замотали головами.

– Нет, Кирилл Ханович, я нынче не в настроении, – сказал Кураев.

Полосин клюнул носом, поддерживая своего приятеля. Потемкин поднялся с насиженного места, поклонился, сложив руки на груди, и двинулся в сторону отеля. По дорожке у пальмовой рощи катился пустой белый электромобиль с матерчатым тентом, укрывавшим ездков от солнца.

– Такси! – крикнул Кирилл.

Клаб-кар притормозил. Потемкин запрыгнул в него и бросил сидевшему за рулем чернявому халдею:

– В баню, шеф.

Игрушечная машинка заурчала и покатилась дальше. К удивлению Кирилла, они направились не сквозь нулевой этаж к Елисейским полям, а свернули налево и поехали вдоль здания отеля. Потемкин поначалу забеспокоился, что халдей его неправильно понял, но потом решил, что тому виднее. Когда электромобиль обогнул ресторанный комплекс, Кирилл понял замысел – прямо от входа в блок «А» через Эдемский сад уходила скрытая деревьями аллея, которая, судя по всему, вела непосредственно к «Фениксу». Халдей устремился было туда, но Потемкин резко схватил его за плечо:

– Тормозни-ка, братец!

Клаб-кар замер. Кирилл вышел из него, завороженно глядя поверх Эдемского сада – туда, куда вела дорога. Далеко впереди, в лиловом мареве, одиноко возвышалась невероятных размеров пальма. Он слышал о гигантских сейшельских пальмах, но такое увидел впервые. Дерево было, наверное, не менее пятидесяти метров в высоту. Оно превышало здание отеля и вообще все постройки на Беле. От пальмы исходили притягивающая энергия и мощь.

– Что это там? – спросил Потемкин, указывая в сторону пальмы.

– Это священное дерево острова Бела, – развернувшись, ответил халдей.

На его табличке было написано Orkhan. «Турок», – заключил Кирилл.

– Она искусственная?

– Что вы! – рассмеялся Орхан. – Живее не бывает.

– Мы можем сейчас к ней проехать?

– На этом, – халдей стукнул по баранке, – не получится. Пальма стоит посередине леса Paradise, там технику использовать нельзя. Можем доехать только до «Феникса», он примерно на полпути.

– Тогда поехали. – Потемкин залез обратно в машину.

Трасса оказалась весьма оживленной – по ней сновали электромобили и люди на сигвеях. «Очень разумно, – подумал Кирилл. – После чревоугодничанья прямая дорога туда, где можно расслабить тело и сбросить лишнее». Через несколько минут они уперлись в левый глаз смайлика – окруженную зеленью громадную сферу. То, что с высоты птичьего полета выглядело как радужка, оказалось держащейся на радиальных дугах-опорах крышей из голубого стекла, которая накрывала белоснежный остов. Над входом большими бронзовыми буквами было выложено слово PHOENIX и восседала означенная птица, держащая в лапе змею.

– Можете обойти здание, – Орхан показал на дорожку, которая огибала «Феникс», – или пройти сквозь термы, там с другой стороны выход есть.

– Спасибо, я разберусь.

Халдей улыбнулся и поехал обратно к отелю. Потемкин справедливо решил, что путь из пункта А в пункт Б по диаметру преодолеть быстрее, чем по окружности. «К тому же надо же узнать, с чем едят эту птицу», – подумал он и двинулся к входу в комплекс. Первое, что бросилось в глаза, когда он прошел через автоматически раскрывшиеся прозрачные двери, – люди в белых халатах, снующие по белоснежному полу. Как в регистратуре поликлиники. Однако, в отличие от медицинских учреждений, атмосфера здесь царила отнюдь не напряженная, а добрая и даже в некотором смысле домашняя. Во всю стену большого холла красовалось мозаичное панно, воспроизводящее «Рождение Венеры» Сандро Боттичелли. Кирилл подошел к халдею у стойки – его внешность и табличка Taro не оставляли сомнений в том, что это был японец.

– Рад вас приветствовать! – поклонился Таро.

– Вот, зашел посмотреть, что тут такое, – с любопытством оглядел зал Кирилл.

– О, это очень просто! Я вам сейчас все объясню.

За его спиной появилась интерактивная панель с планом здания.

– Вот здесь, – японец показал на первый этаж, где было написно Relax Thermae, – Римские термы. Там же, для любителей, есть русская парная баня, сухая финская сауна и наша традиционная японская сэнто.

– Прямо как в «Коньке-Горбунке»: «Завтра я хочу заставить на дворе котлы поставить и костры под них сложить…»

– «Первый думаю налить до краев водой студеной, – подхватил весьма, как выяснилось, начитанный японец, – а второй – водой вареной, а последний – молоком, вскипятя его ключом».

Оба рассмеялись и ударили по рукам.

– Воды вареной на первом этаже предостаточно, – продолжил Таро. – Но что касается кипяченого молока или горячего шоколада, то лучше подняться этажом выше. – Таро поднял палец к надписи Catharsis Wellness & Beauty. – Здесь находится фитнес-клуб с гимнастическими залами, косметические и массажные салоны. У нас работают лучшие тренеры и специалисты, представлены все методики омоложения и школы массажа. Рекомендую, например, «Ши Янг» – золото втирается в кожу, улучшается ее тонус, повышается эластичность, на выходе – потрясающий омолаживающий эффект! Талассотерапия, всевозможные обертывания, акупунктура. Также эстетическая медицина – как безынъекционная, так и с уколами препаратов. В общем, к вашим услугам все, что известно человечеству в сфере безоперационного улучшения внешности.

– Впечатляет. А что на третьем этаже?

Японец указал на верхний ярус с надписью Revival Clinic:

– Это наша клиника. Здесь можно пройти полную диагностику и подлечить то, что плохо работает, или улучшить какие-то свои параметры. Есть физиотерапия – лазерная, электромагнитная, ингаляции. Если нужно хирургическое вмешательство, имеется соответствующее отделение. Наши врачи выполняют сложнейшие операции. Но если по результатам диагностики они видят, что сами не справятся, подключаются мировые светила – они все работают по контракту с отелем и в случае вызова обязаны прибыть на остров в течение двадцати четырех часов. В общем, у нашего «Феникса» как бы три ступени: релакс – катарсис – возрождение.

– Ага, а третий этаж предназначен для тех, кому никакой тюнинг уже не помогает возродиться из пепла и надо запчасти менять.

– Совершенно верно! – улыбнулся Таро.

– Ну, тогда я пойду для начала попарюсь. Где вход в ваши Термы Каракаллы?

– Мужчинам вон туда. – Японец показал направо.

– А у вас что, бани раздельные? – удивился Кирилл.

После суток пребывания на острове даже намек на поведение, связанное с понятием «стыд», уже представлялся ему чем-то из ряда вон выходящим.

– Да нет, что вы! – замахал руками Таро. – Просто переодеваются порознь. Это для удобства, чтобы не перепутать.

В указанном японцем направлении располагалась внушительных размеров арочная конструкция, над которой висела бронзовая табличка Apodyterium. Потемкин двинулся к ней, предвкушая новые впечатления.

Капиталисты-идеалисты

Двери растворились, и Кирилл вошел внутрь. Он оказался в теплом, хорошо проветриваемом предбаннике. Помещение пересекали длинные ряды деревянных скамеек. Места обозначали крючки с плечиками, закрепленные на расстоянии метра друг от друга. На скамейках стопками лежали свернутые полотенца, белоснежные простыни и тапочки-вьетнамки. Часть мест – навскидку, около трети – была уже занята: там висела одежда, а казенные простыни отсутствовали. Впрочем, не все из пришедших попариться забрали простыни, что вполне понятно: это все-таки баня, и прикрывать срамные места здесь совершенно не обязательно. В предбаннике было несколько человек – кто-то собирался заходить в термы, кто-то, наоборот, уже одевался на выход. Прямо по курсу на лавке сидел легендарный футболист Дэвид Бекхэм. Голый форвард, весь покрытый наколками, согнувшись в три погибели, рассматривал свою неимоверно длинную и крючковатую, как кочерга, стопу. Кирилл присел на свободное место и начал снимать сандалии. Закинув ногу на ногу, он посмотрел вверх. Сферический потолок украшала фреска, представлявшая собой коллаж из шедевров соцреалистической эротики кисти Александра Дейнеки. В этот панорамный рисунок были мастерски вписаны типажи из «Бегущих девушек», «Обеденного перерыва в Донбассе», «Игры в мяч», «На балконе», «Будущих летчиков» и т. д. Голые девушки и юноши с отсутствующими гениталиями бегали по воде, купались и нежились на солнце. Вся картина, выполненная в пастельных тонах, буквально дышала светом, создавая очень позитивное и светлое настроение. Потемкин подумал, что в советскую эпоху это искусство наполняло людей жизненной силой. Это невозможно было придумать: энергия, воплощенная в творчестве Дейнеки, должна была отражать реалии жизни. То есть все было не так уж и мрачно, как теперь об этом принято говорить. От мыслей об искусстве и советском прошлом Кирилла отвлек халдей Tiberius.