Почти идеальный мир - Лоран Гунель

фальшиво. Что-то не складывалось. Совсем не складывалось…

У него началась паника. Надо было срочно придумать что-нибудь другое.

И вдруг мысль пришла сама собой. Аватар послужит ему до того, как он сообщит о несчастье, поможет подготовить почву прежде слов, а не поднять дух после, как планировалось поначалу.

Давид открыл сумку, вынул планшет, включил, нашел приложение и развернул экран к Эве:

– Узнаете этого человека?

– Да, это мой дядя. А что?

– Можете с ним поговорить… прямо здесь. Обращайтесь к нему, словно он с нами.

Давид подошел к ней и встал лицом к экрану.

– Здравствуйте, месье Соло, со мной здесь ваша племянница, Эва.

– Привет, Эва, – сказал Робер Соло. – Какая радость тебя видеть!

Девушка улыбнулась:

– Привет, Робер! Ты решил мне сделать сюрприз и появиться на экране?

Она выглядела еще веселее, чем минуту назад, и Давид засомневался, так ли хороша его идея.

– Как поживаешь, племяшка?

– Отлично! Просто необходимо, чтобы ты к нам приехал! Клубники нынче столько, что мы не знаем, куда ее девать. И потом, зацвели все розовые кусты. Это такая красота!

Давид почувствовал себя плохо, очень плохо.

– Я думаю, мне удастся вырваться… Мои исследования подходят к концу, но мне не нужно прикрываться работой, чтобы навестить любимую племянницу.

Лицо девушки осветила широкая улыбка.

– Ах ты, подлиза! У тебя других племянниц нет! – засмеялась она. – И потом…

Давид оборвал ее, повернув экран вниз.

По телу катились тяжелые капли пота, и хотелось провалиться сквозь землю.

– Должен сказать, – с трудом выдавил он, – ваш дядя вас не слышит. Я виноват перед вами: не объяснил, как на самом деле обстоят дела. С вами говорил виртуальный аватар… То есть некая разновидность голограммы, которую создали специально, и она может с вами говорить, отвечать вам, но это не ваш живой дядюшка. Его здесь нет.

Эва, все еще улыбаясь, недоуменно нахмурилась; смущение и неловкость Давида явно ее забавляли.

– Скажите наконец, в чем дело.

– Видите ли… как говорится…

– Вы можете объяснить, зачем вы здесь? – спросила она, покачав головой. – Я не понимаю, к чему вы клоните.

Давид окинул взглядом кухню, словно ища слова. Мысли безотчетно метались в его омраченном сознании. Он сделал глубокий вдох и собрал все свое мужество, чтобы с трудом заглянуть ей в глаза:

– Разумеется, я поступил скверно, простите меня. Вообще-то, я хотел сказать вам, что… – он сглотнул и сделал над собой нечеловеческое усилие, – ваш дядя умер.

Улыбка на лице девушки застыла, а потом и вовсе исчезла. Она продолжала пристально смотреть на Давида, и взгляд ее затуманивался, мрачнел, а потом и совсем погас. Давид был очень удручен.

Эва закусила губы, дыхание ее участилось. Она молчала, сохраняя потрясающее достоинство, и Давид расценил его как подтверждение собственной ущербности.

– Мне очень жаль… – пробормотал он, умирая от смущения.

У нее на несколько мгновений перехватило дыхание, и он не осмеливался ни заговорить, ни шевельнуться.

– Когда это случилось?

– Вчера утром.

Она смотрела куда-то в пустоту, и глаза ее медленно наполнялись слезами, которые отказывались скатываться вниз.

– Я буду по нему скучать.

Давид понимающе кивнул.

– Поэтому и создали аватар усопшего. Это позволяет… продолжить общение с ним, растянуть прощание.

Эва молчала. Он расценил это как согласие и протянул ей планшет:

– Вот, возьмите, вы сможете с ним разговаривать и…

– Прекратите!

Эти слова она произнесла сердито, и глаза ее сверкнули гневом. Она вдруг резко оттолкнула планшет, он выскользнул из рук Давида и упал на пол.

Удивленный такой импульсивностью, Давид застыл.

– Вы что, действительно верите, что эта обманка смягчит реальность? – мрачно бросила она. – Что ложь принесет с собой покой и ясность?

Давид ничего не ответил. Если оправдываться, выйдет только хуже. Если ты доброжелателен, это еще не означает, что правда на твоей стороне. Сейчас он хотел одного: поскорее отсюда уйти.

Он пробормотал слова прощания и поспешил к двери. Он уже повернул дверную ручку, когда у него за спиной раздался голос Эвы:

– Отчего он умер?

На миг Давид застыл.

– Остановка сердца. Он не мучился.

И Давид быстро и бесшумно исчез за дверью.

8

Среди леса небоскребов, бросающих вызов ночи и вздымающих к самой луне свои сверкающие силуэты, особенно притягивала взгляд сияющая розовым светом цилиндрическая башня.

– Вот я был уверен, что тебе захочется сегодня сюда! – сказал Миотезоро, входя в здание.

– Это еще почему? – спросил Давид, раздраженный уже одной мыслью о том, что он до такой степени предсказуем.

– Да черт побери, тут тебе и Эрос, тут тебе и Танатос![5]

И Миотезоро согнулся пополам, хохоча во все горло – будто дверная ручка заскрипела.

– И что с того?

– Вот ты побыл вестником смерти, и тебе сразу неосознанно захотелось окунуться в жизнь! Все нормально, старина, у нас на медицинском вечно такая же история…

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В «НОМЕРА»

Давид и Миотезоро заняли очередь под светящимся экраном, по которому ползли буквы приветствия.

«НОМЕРА» – храм сладострастия, огромная башня, целиком отданная на откуп любителям мимолетных свиданий. Просторный монументальный вход напоминает современный кафедральный собор, узкие арки над розовым мраморным полом уходят в вышину, туда, где по застекленным шахтам во тьму летят лифты. Гигантская, выше десяти метров, окутанная колдовским ароматом мускуса, позолоченная статуя Венеры Милосской… Музыка, льющаяся неведомо откуда, располагает к неведомым приключениям.

– Однако я побывал в аду, – сказал Давид. – Не рассчитывай, что я соглашусь еще раз оказать тебе услугу.

– И сразу – красивые слова! Зато ты познакомился с хорошенькой девушкой. Я уверен, что она тебе понравилась.

– Я такого не говорил!

В КАКОМ

ИЗ НОМЕРОВ ВЫ НАЙДЕТЕ

СВОЕ СЧАСТЬЕ?

– Ну да, блондинки тебя никогда особенно не интересовали. Погоди-ка, я тут видел синеглазую брюнетку, но сомневаюсь, стоит ли тебя с ней знакомить.

– Почему?

– Думаю, эта затея до добра не доведет.

– У нее что, скверный характер?

– Скажем так, ты рискуешь найти ее несколько холодноватой.

Давид пожал плечами:

– Мне как раз не нравятся женщины, которые кипят, как чайники.

– Понимаю, но эта и до двух градусов не нагреется.

Наступило ледяное молчание.

– О господи, Миотезоро…

– В любом случае сожалеть не о чем. В ее номере двое не разместятся.

– Ну и мерзкий же ты тип!

– А ты как думал? Тебе бы мое ремесло! Без чувства юмора ты бы и восьми дней не продержался…

НОМЕР НА ЗАКАЗ

Народу становилось все меньше, и наконец настал их черед.

– Да елки-палки…

Давид почувствовал, как его лоб покрылся испариной.

– Эй, что с тобой