Моя Жизнь - Сплошной Плагиат - Сони

class="p1">– Давайте вы сразу скажете номер телефона и Сони вам перезвонит. – кажется, она нашла способ справиться с ними. Я тяжело выдохнул. Мне несколько некомфортно доставлять проблемы своей семье. Но, смотря как Фоч, Белли, Салли, папа и Эмпир читают “Месяц”, я не мог перестать улыбаться. У меня было ощущение что я сделал уже очень много, правда, незаслуженно. Мне немного совестно от того, что я использовал чужое творчество ради обогащения, но сейчас мне хочется принести хоть и плагиат, но хороший и нужный этой стране, миру и времени.

Мне стало жарко и я вышел на задний двор и начал тяжело дышать. Папа вышел ко мне. Он был немного обеспокоен тем, что я вышел из дома.

– Тебе Пилмрих только что звонил, просил вместе девочками прийти на шоу. – я был рад, что старик меня пригласил на свое шоу. Мне у него больше всех понравилось.

– Я думаю мы придем. Только сначала спрошу у них. – отец обрадовался моему ответу, все таки он фанат Катриха Пилмриха.

– Беспокоишься? – спросил отец.

– Я, просто… не готов был, даже к славе… ну, что Гарри Поттер выстрелит. Я не был готов ни к чему. – Вельт-старший только легко улыбнулся.

– Я тоже был не готов, когда началась война в Старом Свете. Меня и трёх моих братьев забрали в армию. Не был готов к встрече с твоей мамой или твоему рождению. Я не был готов ни к чему к этой жизни. Никто не говорил мне, что через десять метров будет засада и половина отделения поляжет. Никто не говорил мне, что половина крови твоей матери сыграет с тобой злую шутку. Мне никто не говорил, что взрослым быть сложно. Мне никто, никогда не говорил к чему я должен быть готов, кроме как держать удары жизни. – папа закурил и я впервые увидел у него взгляд полный боли и тяжести.

– Я нормально держусь? – спросил я у отца, он хрипло засмеялся, сначала тихо, а потом уже во весь голос.

– Как говорил мой сержант, так, что сам Дайн бы позавидовал! – папа заставил меня улыбаться. – Просто немного больше думай головой, чаще молчи и старайся отвечай нейтрально на вопросы, ответ на которые ты не знаешь.

– Я просто балабол по жизни. – папа покивал.

– У нас это семейное. Я не самый симпатичный, но говорить умею. Твоя мама красавица. Я так долго ее обхаживал. – Вельт выглядел счастливым вспоминая маму.

– Она хоть жива? – он тяжело выдохнул и кивнул.

– Да. Я не хотел тебе говорить, она сидит в тюрьме в Кабалии за партизанство. Там же после падения демократии вернулся монархический режим. Всё как всегда. Старый Мир в вечном конфликте идеологий. Хотя у нас не лучше. – ответил отец, я посмотрел на него.

– Может, напишем ей письмо? – спросил я у папы, он пожал плечами.

– Не было ни одного ответа. Я писал, даже знаю в какой она тюрьме. Но их режим не слишком дружелюбен к Ирии, так что я не знаю доходят ли письма. – сказал папа и мы вдвоем уставились на облака. – Ты тоже иногда задумываешься о том, что облака на что-то похожи? К примеру, вон то похоже на лошадь. – я удивленно посмотрел на отца и улыбнулся ему.

– Конечно. Почему же не должен? – он пожал плечами.

– Я даже не знаю как ты мыслишь, Сони. Я уже ничего о тебе не знаю и не понимаю. Хотя, наверное, так и должно быть? – я задумался на пару секунд.

– Я сам себя иногда не понимаю. – отец снова посмотрел на облака.

– В этом мы с тобой похожи. – уверенно ответила мне копия Мак’Конахи.

– Па, хочешь сняться в детективе? – он улыбнулся.

– Я думаю, что скоро уже не смогу работать в полиции из-за твоей популярности. Папарацци теперь меня не отпустят. Но, на самом деле, я хотел бы сыграть какого-то прожжённого жизнью детектива. – папа сделал глубокую затяжку, я уже знал какой сериал сниму. Жесткий, интересный и очень загадочный, как всегда.

– Тогда поехали летом в Албаму, снимем сериал и это поможет нам понять друг друга? – он почесал голову.

– Семейный отпуск или чисто между нами, мужиками? – я улыбнулся.

– Между нами мужиками, снимем мужской сериал. – он закивал.

– Хорошо, я согласен. Мне надоела эпоха бабских сериалов для домохозяек посредственного качества и дешевых вестернов. – мы оба снова засмеялись. Я уже сам от них устал, кинематограф сейчас весьма беззубый и мягкий. Думаю, я смогу получить лучший вариант, если начну переговоры со студиями. Все же знают что я псих касательно сюжетов книг и кино.

– Отлично. – я глянул на отца, а папа потрепал меня по голове, впервые проявив ко мне такую мягкость. Обычно он всегда жесткий отец или молчун, только с мамами и дочерями общается по душам. Он точно больше любит их, чем нас, пацанов.

– Я люблю тебя, Сони. Помни, что если будет больно или что-то не будешь понимать, обращайся к своему старику. – я не удержался и обнял отца.

– Спасибо, пап… – не знаю почему, но я всегда хотел семью и чтобы у меня был может не самый лучший, но отец.

– Всё, всё. Мужики в Ирии не плачут. – я отцепился от него, а затем отвернулся и злобно шмыгнул носом.

– Умеешь же ты портить моменты. – папа злобно улыбнулся.

– Я бетонный батя Поколения Победителей, закаленный кровью и потом. – он отвесил мне щелбан.

– Ау! – я начал возмущённо тереть лоб.

– Пойдем жрать, а то я уже устал ждать когда ты проснёшься к обеду. – я хотел продолжать дуться, но живот выдавал мой голод злостным урчанием.

– Да, сэр. – ответил я ему.

Каади, Хай и Эротия приехали ко мне домой, мы готовились отмечать наш триумф. Пришли их родители, братья и сёстры, даже пришлось вытаскивать столы из кладовки и кухни на задний двор.

Девушки готовили, мужчины стояли на заднем дворе. Курили сигареты, обсуждали политику, спорт или просто рассказывали смешные истории и анекдоты.

Я ни с кем не общался и был немного отрешен. Сидел на траве, смотрел на облака и думал какие они разные и на что похожи. Фоч стояла