Потрясение - Лидия Юкнавич

Лайсве продолжает свой рассказ, сыплет фактами, перечисляет предметы и идеи.

– Мы решили проблему обеспечения домов энергией – используем энергию океана, солнца и ветра… А вот подводные фермы и дома – их нужно обсудить подробнее. С лабораториями и медицинскими модулями все в порядке, а вот общежития… они совсем некрасивы. А жилища не должны быть уродливыми. Жизнь под водой должна быть похожа на детскую мечту. Все должно быть красиво. – Она сушит волосы. – Но лунный пруд прекрасен.

– А почему его назвали лунным прудом? – Вопрос Индиго вплетается в монолог Лайсве. Они возвращаются в дом, стены которого раскрашены в индиго, небесно-голубой, аквамариновый и полуночно-синий.

– Хороший вопрос. Потому что в безветренные ночи в воде под платформой отражается лунный свет. Как будто океан светится. Как будто там портал, – говорит Лайсве. – А порталы – в них всё. Даже одна-единственная мысль может быть порталом. Одно слово. Именно поэтому иногда кажется, что поэзия движется.

Сказка на ночь

Большинству людей будущее представляется неизбежным, но это лишь потому, что они воспринимают прошлое, настоящее и будущее линейно. А Лайсве сердцем понимает, что все, чем мы можем стать в нашем мире или за его пределами, поначалу кажется невероятным, как выдуманная история, как сказка. Подобно прекрасной черной косатке, воображение выныривает из моря в небо и ныряет обратно.

Сказки, которые рассказывает детям на ночь Лайсве, отличаются от тех, что им рассказывали матери, сестры, жены и дочери. Дети окружают ее кольцом – разные дети всех форм и размеров, с разными телами, с разными изъянами, оторванные от корней.

Сегодня она приносит им сокровище – стихотворение Эммы Лазарус:

Новый колосс

Не Родосский гигант, поправший земли, —

Нет, нынче, привечая свет зари,

У порта станет женщина, не дремля —

Держа свой факел с молнией внутри.

Мать изгнанных! Их горьким воплям внемля,

У широко распахнутой двери

Бездомных и замученных приемли

И языком поступка говори:

«Гремевшие в истории державы!

Отдайте мне всех тех, кого гнетет

Жестокость вашего крутого нрава, —

Изгоев, страстно жаждущих свобод.

Стань маяком величия и славы,

Светильник мой у Золотых Ворот»[43].

Дети хлопают в ладоши, улыбаются, а у кого-то лица вспыхивают любопытством. Девочка встает и, не стесняясь, спрашивает:

– А изгои, страстно жаждущие свобод, – это мы?

– Думаю, да, – отвечает Лайсве. – А еще мне кажется, что гремевшие в истории державы… все они утонули. – Дети смеются.

– А факел? Его еще видно? – спрашивает застенчивый мальчик.

– Да. Иногда он уходит под воду. Но мы можем как-нибудь сплавать посмотреть. – Она достает что-то из кармана пальто – ком грязи. Ковыряет его пальцем; внутри обнаруживается грибница и червячок. – Видишь?

Дети встают и собираются вокруг ее ладони.

– Это корешки? – спрашивает косоглазый мальчик.

– Они похожи на корешки, – отвечает она, – но нет. Это грибница; из нее растут грибы. Грибы – гетеротрофы.

– Что это значит – гетерофы?

– Гетеротрофы получают энергию из окружающей среды, как люди. Крупнейший живой организм в мире – грибница медового гриба, произраставшая там, где раньше находилось Северо-западное побережье Тихого океана. Возможно, это даже старейший живой организм. Видите этого малыша?

– Червячок, – произносит мальчик в очках.

– Не просто червячок, – встревает другой мальчик. – Их много. Эйсения фетида – навозный червь. Дендробена венета – ночной выползок. Люмбрикус рубеллус – красноватый дождевик. Эйсения андреи – красный калифорнийский червь. Люмбрикус террестрис – обыкновенный дождевой червь, любимец Дарвина.

Лайсве улыбается.

– Геологическое время догнало человеческое, – продолжает она. – Взгляните на воду. – Дети как единый организм поворачиваются и смотрят на воду. – Повышение кислотности океана и таяние ледников случились при жизни моего отца; так время изменилось. Ускользнуло навек. Масштаб геологических изменений усох до границ одной-единственной истории, которую мы можем рассказать друг другу за несколько минут.

– Но перед нами стоит сложная задача. Нам придется вместе придумать слова этой истории.

Девочка садится и торжественно погружает руку в воду.

– Первыми многоклеточными животными были черви. Губки. Членистоногие. Мягкие желеобразные создания, похожие на красивые мешочки или хрупкие диски. Потом, после кембрийского взрыва[44], возникло большинство современных видов животных. Первые кораллы, моллюски и устрицы, наутилоиды, мшанки и эхинодермы. Первые виды планктона. Потом наземные зеленые растения и грибы. Словно земля и вода поцеловались, и итогом стал всплеск жизни и цвета.

– Рыба в океане. Кораллы, – говорит мальчик и улыбается, ощущая свое родство с этим миром.

– Верно, – отвечает Лайсве. – Потом появились мхи и папоротники. Семенные растения – их стало сразу много. Деревья. Первые наземные позвоночные. Лягушки. Мыши. Саламандры. Горы стали горами. Первые акулы и крылатые насекомые возникли внезапно, как вспышка – вспышка больше ваших ладошек.

Дети подняли ладони, подражая Лайсве.

– Была ли вода счастлива, что в ней зародилась жизнь? Было ли ей одиноко прежде, когда жизни не было? – спрашивает девочка с ножным протезом, больше напоминающим лягушачью лапку.

Там, под водой, одиноко?

– Думаю, вода очень обрадовалась, что в ней зародилась жизнь, – отвечает Лайсве. Непрошеные слезы грозятся брызнуть из глаз. – Но потом случилось что-то вроде всепланетного сердечного приступа: возможно, это было пермско-триасовое вымирание. Вымерла почти вся жизнь на планете. Вы только представьте этот миг. Вся жизнь вымирает, а ведь казалось, самое интересное только началось!

Дети таращат глазки. Некоторые раскрывают рты.

– Это тогда вымерли динозавры?

– Нет, это было другое массовое вымирание. Вероятно, оно случилось в результате падения астероида Чикшулуб. Большая комета или астероид – ее диаметр мог составлять от десяти до восьмидесяти километров – упал на полуострове Юкатан. В результате образовался огромный кратер и произошло мелово-третичное вымирание. Внезапно три четверти видов животных и растений Земли исчезли. Но массовые вымирания происходят постоянно. Смерть сменяет жизнь, а жизнь сменяет смерть.

Ее слова сеют страх в детских сердцах. Она садится рядом с ними на колени.

– Но в мире все время происходит и прекрасное, – говорит она. – Выжили кожистые черепахи и зеленые морские черепахи. Крокодилы. Выжили птицы. Столько прекрасных птиц выжило! Выжили мечехвосты. – Она изображает пальцами клешни краба, и дети смеются. – Акулы. Утконосы. Пчелы. Мелово-третичное вымирание опустошило планету, но оно же открыло путь эволюции; жизнь получила шанс радикально адаптироваться, внезапно и массово образовывать новые виды, менять форму и размеры. Медведи. Лошади. Летучие мыши.