Икосаэдр 2.0 - Андрей Валерьевич Скоробогатов

— Ты не прав, он нужен именно для того, чтобы делать пыль, и не для чего другого. Придёт время, и он понадобится.

Боба не интересовали старые пыльные мешки — ведь он пришёл сюда, чтобы охотиться на механических кур. После того, как они оба утолили жажду водой из принесённой канистры, охотник, немного повеселев, развернул свой спальный комплект на старой скамейке и спросил Толстого:

— Толстый, а мне по голове, когда я буду спать, эти ваши бидончики не прилетят?

Проводник покачал головой.

— Точно такой же вопрос ты задал вчера. Ты не прав, когда сомневаешься в этом — бидончики всегда падают рядом, но не по голове.

— А ты спать ляжешь, или опять нет?

Толстый снова покачал головой:

— Ты не прав, я наверх пойду, и буду следить.

0.6

Боб спал неровным сном — как и в прошлые разы, всё время просыпался от звуков падающих бидончиков. Да и вообще, спать было немного страшно — он не до конца верил в честность Толстого, ведь разве можно доверять огромному, полупрозрачному и аморфному толстяку с рожками-воронками на голове? В отрывках снов он видел белый потолок какого-то помещения, чьи-то лица, размытые силуэты, но каждая попытка осмыслить сновидение прерывалась очередным падением консервной банки где-то неподалёку.

А Толстый не спал. Забравшись по хлипкой лесенке на крышу, на самый верх, он глядел на поле, на блестючие консервные банки на потолке мира-курятника, и видел множество механических кур, суетливо бегающих по полю перед замком. Он посыпал их сверху пылью из Великого Генератора и радовался.

0.7

— Чего такой пыльный? Только не говори мне, что видел кур, когда я спал! — сказал недовольный Боб, натягивая сапоги.

— Ты не прав, как я могу молчать об этом, — проговорил Толстый. — Я видел их, их было очень много, они были восхитительны, как всегда.

— Так какого фига ты меня не разбудил⁈

Толстой похлопал охотника по плечу, пытаясь успокоить.

— Понимаешь, в чём дело, Боб. Ты опять не прав. Мне кажется, ты ещё не окончательно готов к тому, чтобы встретиться с ними. Ты не прав, ведь ты ещё не научился радоваться жизни. Механические куры — они любят радость, понимаешь, им не нужно уныние. Вспомни, зачем ты решил посетить этот мир. Ты же сам сказал, что попал в наш мир по путёвке, так?

Боб чихнул, задумался и сел на одну из скамеек.

— Я уже и сам не помню, как попал сюда. Вроде бы, по путёвке, через систему виртуальных туров. А может… и нет? Я помню какие-то аппараты… таблетки… Много людей. Мост… Машины с мигалками. Но ничего конкретного. Я даже не помню, на каком языке я разговариваю. И действительно ли меня зовут Бобом. Что произошло, ты не знаешь?

Проводник молчал. Он вообще не любил отвечать на вопросы.

— Ну что ты молчишь, Толстый? — нахмурился охотник. — Уж ты-то лучше меня помнишь, зачем и как я сюда попал! Ты же наверняка всё знаешь обо мне.

— Ты не прав, Боб. Откуда мне знать. Я всю жизнь прожил здесь, в нашем мире, в стране Механических Кур. Я плохо представляю, что происходит за его пределами, и уж тем более не знаю, что случилось у тебя в жизни такого, что ты попал сюда.

— Как меня это всё достало! — в очередной раз психанул охотник, вскочил и пнул новую упавшую консервную банку. — Ничего не знаешь, ничего не хочешь говорить. Всё, Толстый, мне это окончательно надоело! Веди сюда своих механических кур! Я что, зря сюда приехал?

Охотник скинул с плеча ружьё. На одутловатом лице Толстого отразилось недоумение и какое-то детское огорчение. Он пошевелил ушами-рожками и проговорил:

— Ты… ты не прав, Боб, я же хотел как лучше. А курочки — они такие, понимаешь, что их сложно обнаружить. Я же говорил. Они прячутся, то там, то тут.

— «Ты не прав, ты не прав!», — передразнил его охотник. — Может быть, нету этих твоих курочек вообще? Вот скажи-ка мне, Толстый, а ты — ты сам бываешь не прав? Ты же всё время врёшь мне! Вот конкретно сейчас, в эту минуту, ты же не прав, правильно?

Толстый обиженно нахмурился и сказал:

— Если ты считаешь, что я, твой проводник и учитель, не прав, то я вынужден уйти отсюда.

С этими словами толстяк поднялся, подошёл к одному из выходов из замка-курятника, и вышел куда-то в темноту, хлопнув старой, расшатанной дверью.

— Стой, ты куда! — Боб открыл створку, но за ней не оказалось той темноты, куда вышел Толстый — там было пустое поле, истоптанное множеством трёхпалых лап.

Дверь, ведущая из мира механических кур, больше не работала.

0.8

— Ну и пусть проваливает, — ворчал Боб, шагая дальше по грязи. — Всё равно, толку от него было, как от ежа на резиновой фабрике.

А между тем, охотник чувствовал душевный дискомфорт. Оказаться одному, посреди бескрайних, бесконечных и безлюдных просторов мира-курятника было, с одной стороны, немного страшно, а с другой — невообразимо скучно и тоскливо. Боб пытался напевать себе под нос весёлые песенки, но настроение от этого сильно лучше не становилось.

Внезапно он вспомнил, что ещё в самом начале Толстый говорил, что главных закона-постулата в стране Механических Кур три, а названы были только два из них. Пришла дурацкая мысль — вдруг, если разгадать третий закон, третий постулат этого мироздания, то механические куры сами прибегут? Звучит, конечно, абсурдно, но на четвёртые сутки нахождения в мире-курятнике подобное рассуждение кажется вполне логичным.

— Что-то связанное с небом? — бормотал охотник себе под нос. — Например «Небесная лампа тусклая и противная»? Нет, глупо звучит. Хорошо, тогда, может быть… «Куриный навоз вонюч, и был здесь всегда»? Хм, а это больше похоже на истину. А может, это как-то связано с тем грязным старым мешком?

Снова возникло чувство голода. Словно по заказу, рядом упала большая белая консервная банка без этикетки.

— А может… Может и нет её, этой страны Механических кур, — проворчал охотник, присел на ближайшую доску, вскрыл «бидончик» и принюхался.

— Трюфели? — удивился Боб. — Похоже, что трюфели. Странно.

0.9

В бидончике действительно оказались консервированные трюфели. Боб не мог припомнить, ел ли он раньше трюфели или другие грибы — он вообще слабо помнил всю свою жизнь до того момента, как перед ним появился Толстый, сказал: «Я — Толстый» и добавил: «А ты не прав». Сохранились какие-то обрывочные воспоминания о путёвке в страну Механических Кур, о рекламе виртуальных туров, но попытки прорваться через пелену воспоминаний ничего не давали. Возможно, мысли о путёвке возникли потом, а