Корпорация - Владимир Александрович Дараган

строчки. Прав был Иден, тут ничего нельзя было трогать. Ольга сказала, что она социолог и собирается сидеть в первом ряду партера, наблюдая за развитием действия. Нинель прислала мне файл плана, который предложил ее куратор, но я помнил судьбу этого плана и решил файл даже не открывать. Длинный обрадовался моей новой позиции, сказал, что надо не планы разрабатывать, а быстрее разогнать Совет, самим стать у руля, а дальше, как кривая вывезет. Иден просто послал меня подальше, сказав, что у него много работы – Ян болеет, и теперь он за главного. Что же делать? Может отменить трекинги и прочий контроль? Тогда лыжников в рабочее время станет еще больше. Отменить контроль за хобби и чтением? Я уже стал замечать пьяных на улицах, после такой отмены их станет много больше. Запретить продажу алкоголя? Смешно это будет выглядеть из моих уст. А что если… Я открыл текстовый редактор и напечатал первую строчку: Продавать не лицензии, а сам программный продукт. Напечатал и стер. Рыжий, конечно, откажется от такого варианта, а где я найду покупателей? Кому продает Рыжий и Со? Никогда он этого не скажет. Да и на разработку программы нужны деньги, то есть предоплата заказа. Замкнутый круг. Заменить оборудование в цехах промзоны на более продуктивное? Опять деньги. Корпорация в долгах, выплачивает сумасшедшие проценты по кредитам. Опять не то! Я встал, подошел к окну и стал смотреть на лыжников. Бросить бы все это, встать на лыжи и отправиться мимо елей со снежными шапками на ветвях, мимо стволов берез, красноватых в лучах заходящего солнца… А может права Ольга, бросить все и уехать отсюда, пусть они сами тут разбираются с контролем, контрактами и прочими скучными вещами. И вообще, почему я должен заниматься этим планом? Меня взяли контролировать Яна и с этим я справляюсь успешно. Сегодня ему позвонил, узнал, что у него прекрасное настроение, что он читает книжки и любуется из окна зимними пейзажами. Вернуться на старое место не получится, мой кабинет занял какой-то молчаливый парень, про которого говорят, что он непьющий. Да уж, ситуация! Достиг я уровня своей некомпетентности. Университетские знания, прочитанные книги бесполезны в этом кабинете. Уехать страшно, конечно. Ян говорил, что слухи об исчезновении уехавших – это вранье, но кто знает правду? Я могу приказать ему предоставить мне список адресов всех уехавших, но ведь он скажет, что не следит за ними, что его работа внутри города и будет прав. Есть у него такой список, но мне он не покажет. Что я могу тут, в пустом кабинете? Только указания раздавать, знать бы какие… А что я раньше понял? Выход из корпорации только наверху? Вот об этом и надо думать. Нужно выйти на уровень, когда никто не сможет мне отдавать приказы и давать указания. Когда я сам ничего не делаю, а поручаю разобраться, составить план. Желательно в двух вариантах, а я выберу лучший. А на заседаниях буду спрашивать все мнения, терпеливо их выслушивать и отмечать удачные. На таком уровне никто не будет интересоваться моей компетенцией. Вот так, только так! – Прошу всех садиться. Председатель плавным жестом пригласил меня сесть в кресло напротив, по бокам на такие-же кресла сели еще два члена Совета. Один сразу начал курить электронную сигарету, делая частые и глубокие затяжки, второй, сидящий слева, развалился в кресле, закинул ногу на ногу, и стал смотреть в окно, делая вид, что происходящее ему мало интересно. – Хочу вас ознакомить с предложением, представленным моим новым помощником. Сначала у меня к Марио вопрос – я вас просил составить план по улучшению работы корпорации. Для этого вы были должны встретиться с инициаторами таких предложений. Срок был неделя. Вы же через день выступили с другим предложением – ввести в состав Совета новых членов. Ольгу и Нинель. – И Яна, – добавил я. – Ян нам нужен на своем месте. Ольгу и Нинель мы хорошо знаем, они отличные профессионалы, но членов Совета не может быть больше тринадцати. Так записано в Уставе, принятом при создании корпорации. Вы предлагаете кого-то вывести из состава Совета? Мой сосед слева, отвернулся от окна и тихо, даже лениво сказал: – Я знаю троих, которые с удовольствием уедут из города хоть завтра. Вопрос только о гарантии их безопасности на Большой земле. – Безопасности… – Председатель посмотрел на говорящего. – Мне Ян сказал, что это все слухи, ничего странного с уехавшими не происходило. – У меня другие сведения, – сказал сосед слева. – У этих троих тоже. И они требуют гарантий. – Я знаю, о ком вы говорите, – сказал Председатель. – Их доля в нашем фонде… – он посмотрел на компьютерный экран, стоявший на соседнем столике. – Их суммарная доля в фонде больше двадцати процентов. Вряд ли эти милые женщины сумеют возместить такие потери. – Плевать они хотели на эти доли, – сказал сосед. – Их личные капиталы в разы больше. Личная безопасность – вот что их будет волновать. – Ян может гарантировать безопасность, – сказал я. – Им бы хотелось услышать про другие гарантии. – Согласен, – сказал председатель. – Но если мы решим вопрос с безопасностью, то никто не против введения Ольги и Нинель в Совет. – Это решит заседание Совета, – сказал любитель электронных сигарет. – Мы послушаем и решим все коллективно. Вот так решаются большие дела! В тесном кругу, в облаке вонючего сигаретного пара, равнодушным голосом, как будто решался вопрос о ремонте разбитого окна. – Тогда я хочу дополнить, – сказал Председатель. – Я тщательно ознакомился с досье Марио, долго с ним беседовал и хочу внести предложение о введении и его в наш Совет. Я разошлю членам Совета досье всех троих, сегодня лично переговорю с теми, кто собирается нас покинуть, а завтра утром все решим голосованием. Есть другие предложения? – Есть, – сказал сосед слева, – пусть Марио доложит нам все детали организации безопасности на Большой земле. Я думаю, ему не удастся привести весомые аргументы, но кто знает. Послушаем его. – Согласен, – сказал Председатель. – Марио, вам поручение – выяснить все детали организации безопасности. Срок – до девяти утра завтрашнего дня. К Яну я приехал на такси. Около дома стояла знакомая машина. За рулем сидел шофер и что-то читал в телефоне. Валентин лепил снежную