Корпорация - Владимир Александрович Дараган

другого на его месте не представляю, – я удивлялся, своему спокойствию. Страх, который был в коридоре, там и остался. – Сейчас он болен, но врач сказал, что через два дня он может вставать. Зная его, допускаю, что он сразу начнет работать. – Я в курсе, звонил ему утром, пожелал скорейшего выздоровления. А вы, кажется, еще и программист? – Это моя основная специальность по диплому, – сказал я, удивившись, что разговор идет обо мне. – Прочитал ваше досье, – сказал Председатель, – хорошо, что у вас техническое образование. У таких специалистов прекрасное логическое мышление. Вам нравится у нас работать? – Трудно представить лучших условий для работы. – А контроль за качеством, не считаете это избыточным? И контроль за отдыхом и профессиональным ростом вас не напрягает? – Как человека – напрягает. Как сотрудник корпорации считаю, что это необходимо. Председатель кивнул. Ему явно нравилось со мной беседовать. Да и кому не понравится, если хвалят его работу. – Вы отвечаете так, как я хочу услышать, – Председатель сказал то, что я думал. – А если забыть про корпоративную этику? – Как могу ее забыть, находясь в здании корпорации? – Прекрасный и честный ответ! Председатель выглядел довольным, он сцепил пальцы, задумался. – Ян мне рассказал о вашем визите в промзону. И о требованиях, которые он выдвинул, не согласовав с нами. Ваше мнение? Вот оно, главное! Надо подобрать правильные слова. – Ян сказал то, что считает большинство сотрудников. Это не его мнение, не его требования. – Я еще слышал… – тут Председатель сделал паузу, – что сотрудники считают, что нам надо выйти из руководящего Совета? Вы знакомы с таким мнением? – Да, Ян говорил мне это. Он знает, о чем говорят сотрудники. – Не сомневаюсь в его профессионализме, но мнения не становятся правильными от того, что с ними многие согласны. А вы тоже так считаете? – Хотите знать мое мнение? – я вдруг решил говорить, что думаю. Почему-то разговор с Ольгой, ее решение уехать придало мне храбрости. – Буду откровенным, – сказал я, – мне кажется, что Совет мало занимается промзоной, нашим производством. Все держится на отделе программистов, но мы продаем лицензии, а не продукты. Теряем, вернее, отдаем прибыль неизвестно кому. – Хорошо, что вы откровенны. А у вас есть план, как поднять производство? Об этом легко говорить, но трудно претворить в жизнь. – У меня плана нет, я программист, как вы знаете. Но я знаю людей, которые об этом думали и даже вам предлагали. – Вы имеете в виде Нинель и ее куратора? Черт! Он хорошо запомнил этот доклад. Ничего в архив не сдано, это Ян зря сказал. Мне согласиться? Не подставлю ли я Нинель? Вроде нет, отвечу кратко. – Да, и ее тоже. – Мы ознакомились с этими планами и посчитали их преждевременными. Есть ли сейчас другие планы, более реалистичные? Я чувствовал, что наступает главный момент в разговоре. Только бы не ошибиться! – Есть, но они пока существуют как бы в воздухе. Не оформлены в виде документа, предложения. Мало кто верит, что Совет их рассмотрит. – Продолжайте, я внимательно слушаю. И подробнее о нашей отставке. – Речь может идти не об отставке, а об изменении работы Совета. Его, вероятно, можно расширить, ввести в него новых членов, которые будут проводить необходимые для Корпорации реформы. Председатель неожиданно кивнул. – Здравая мысль. Я об этом тоже подумал, когда Ян сказал, что ко мне придете вы. Скажу откровенно, я долго изучал ваше досье. Мне, например, понравились ваши визиты на швейную фабрику и к воротам в бункер. Тут у меня по спине пробежал холодок, откуда он это знает? – Не каждый на это решится, – спокойно продолжил Председатель. – Ваша смелость и явная заинтересованность в улучшении работы корпорации – все это большие плюсы. И я хочу для начала сделать вам предложение… Тут он замолчал, глядя мне в глаза. Я вспомнил наш первый разговор с Яном дома у Ольги. Тот тоже смотрел мне в глаза, перед тем, как сделать предложение. И что сейчас? – Я хочу вам предложить стать моим помощником, – сказал Председатель. – Я согласен, что Совету надо подумать о реформах. Вот вы и будете об этом думать, рассказывать мне о планах ваших друзей. Так… Вот этого я не ожидал! Думал, что мне предложат сделать доклад или организовать какое-нибудь совещание. А что будет с Яном? Или он специально меня сюда послал, зная все наперед? – С Яном я все согласовал, – Председатель как будто прочитал мои мысли. – Он найдет другого помощника, с этим проблем не будет. Вы согласны? – Неожиданно… А чем я буду заниматься? – Тем же, что и сейчас – социальной безопасностью. Будете, например, курировать службы Яна. Ну и его самого. – Мне? Контролировать Яна? – тут я совсем опешил. – Ничего страшного, у вас мягкий характер, как я выяснил. Уверен, что будете абсолютно справедливы к бывшему начальнику. А мне вы нужны именно для проведения реформ, о которых вы говорили. Я хочу лично встретиться со всеми инициаторами этих реформ, спокойно обсудить детали, и мы вместе примем оптимальные решения. Желаю успеха. Он протянул мне руку. Пожатие было крепким, я не ожидал, что в нем сохранилась такая сила. Вернувшись в кабинет, я позвонил Ольге. – Ты не шутишь? – спросила она. – Тогда, пожалуй, я никуда не уеду. Жалко будет пропустить такое представление. Вошедшему в кабинет Идену новость не понравилась. Он выслушал мой рассказ, подошел к бару, налил два бокала коньяка, один протянул мне. – Поздравляю, – сухо сказал он и, не чокаясь, выпил. – Нас будешь курировать? – спросил он довольно равнодушно. – Это даже хорошо, будет у нас наверху защита. Потом задумчиво пробормотал: – Реформы, говоришь? Ты уж постарайся не гнать, развалить все просто, как бы потом не пришлось жалеть.

Еще выше

Мой новый кабинет был копией старого. Единственным отличием был вид из окна – вместо двора я мог любоваться заснеженным парком, по которому бегали лыжники. «Сейчас же рабочее время», – удивлялся я. Потом вспоминал, что в корпорации ничему удивляться не надо и шел к своему столу. Мне было поручено составить план «мероприятий по улучшению работы корпорации». Я вздыхал, понимая, что не могу написать ни