Дорис Лессинг - Браки между Зонами Три, Четыре и Пять

Она вспрыгнула на коня и сразу пустила его в галоп, не глядя на свой эскорт. Она, наша бедная Эл-Ит, чувствовала себя очень подавленной. Этот период жизни был для нее самым тяжелым. Все в ее душе кипело от возмущения — от того, как обращались с бедным парнем; ну что же, таковы порядки в этой стране. Тогда, в тот тяжелый для нее период жизни, Эл-Ит и представить себе не могла, что с этими хамами возможно хоть какое-то общение. И, конечно, с ужасом воображала, что ее ждет у Бен Ата.

Они весь день скакали и скакали через равнину, она — во главе кавалькады. И на всем пути встречали только канавы и ряды кустарника. За ней следовал Йори, конь без всадника, рядом держался Джарнти, за ними — отряд. Все молчали. Эл-Ит ни слова не сказала об инциденте с подпаском, они же, зная, что скоро она встретится с королем, не могли рассчитывать на хороший отзыв о себе. Так что все были мрачные, хмурые. Иногда им встречались в пути жители страны — то на обочине дороги, то в плоскодонках в каналах, но те, кому повезло увидеть этот небольшой отряд, рассказывали, что ни на одном лице не заметили и следа улыбки; будто это была не свадебная, а похоронная процессия. Конь без всадника вызвал быстро разошедшиеся слухи, что Эл-Ит упала и разбилась насмерть, потому что никто и внимания не обратил на тоненькую фигурку всадницы во главе кавалькады. Эл-Ит, в ее простом темно-синем одеянии, в черной вуали на голове принимали за кого-то из обслуги.

Возникла даже такая легенда, якобы конь убитой Эл-Ит прискакал вместе с отрядом к королю, чтобы рассказать ему, что свадьба не состоится. В легенде говорилось, будто конь встал у порога брачных чертогов и трижды проржал: Бен Ата, Бен Ата, Бен Ата, — а когда тот вышел, конь сказал ему:

Свадебный пир, о король, отменить нам придется,Ибо невеста твоя обручилась со смертью,Холод и тьма воцарились в ее королевстве.

Эта баллада обрела популярность, и ее пели все, несмотря на то, что прекрасно знали: Эл-Ит жива-здорова, да и свадьба состоялась. О том, что этот брак был не из самых благополучных, конечно, тоже было известно с самого начала. Откуда? А откуда все всегда все знают? К балладе дополняли все новые и новые куплеты. Вот что, например, придумали в армейском лагере Зоны Четыре — в бараках семейных солдат:

Прекрасно и сильно твое королевство, король всемогущий,Я, слабая женщина, буду твоею рабыней,И стану безропотно мужа я ждать из походов.

Уж у нас бы точно никогда не сложили такие стихи, хотя об Эл-Ит было создано много жалостливых и чувствительных баллад. Кое-кто скажет, что где есть деспотичное государство, там обязательно возникает критика этого короля-хама. И даже не важно, каков сам по себе этот деспот, просто угнетаемые по своей природе всегда страстно желают заклеймить его. Мы подобное утверждение опровергаем, и пример нашей страны — Зоны Три — доказывает, что мы правы. Чтобы признать и воспеть обыденного, ничем не выделяющегося правителя, достаточно его просто не порочить.

Когда подобные баллады из Зоны Четыре дошли до нас, в верхнюю страну, их переделали, уже на нашей территории. И тут у нас имелось несомненное преимущество: мы не боялись своих, местных властей.

Хочу сразу объяснить, какого типа баллады у нас не имеют хождения: такие, которые основаны на сетованиях или оплакивании утрат.

И вот пример: зрелище коня без всадника в их зоне породило песни о смерти и печали; в нашей же — песни о нежной дружбе. Но вернемся к Эл-Ит.

Ровная, словно бы проложенная по линейке дорога, по которой скакали путники, шла все время по равнине. Почти в самой середине ее под прямым углом пересекала другая, такая же идеально ровная. Понемногу их дорога пошла вверх, стала подниматься на небольшой холм, хоть как-то разнообразивший унылый ландшафт. Каналы, полные стоячей воды, остались позади, в окружении обрезанных деревьев, напоминавших сплошные глыбы или тонкие прутики. Здесь же, на вершине холма, был разбит парк, а в каналах, вдоль которых они ехали, вода бежала быстро, падая с уступа на уступ, и вливалась в чаши фонтанов. Здесь воздух был свежим и прохладным, и вдруг впереди, к своей радости, Эл-Ит увидела летний павильон с раскрашенными стройными колоннами и арками. Но людей тут не было видно. По контрасту с безлюдным садом и явно необитаемым павильоном ей вспомнился свой дворец и двор, где всегда толпились дружески настроенные посетители, и тут, по приказу Джарнти, отряд остановился. Солдаты соскочили с коней и окружили Эл-Ит, которая, спешившись, оказалась в самой гуще солдат и почувствовала, что ее волокут вперед, как будто она военнопленная, — и сообразила, что у них уже есть опыт такого обращения с пленниками: ибо все было хорошо организовано и проделано оперативно.

Но, стоя среди толпы солдат с Джарнти во главе, Эл-Ит протянула руку и ухватила за шею коня Йори, полученного в подарок.

Такой ее и увидел со ступеней павильона Бен Ата, когда вышел из двери и встал в привычной позе: сложив руки на груди, широко расставив ноги; со стороны посмотреть — простой бородатый солдат, ничем, даже одеждой не отличающийся от Джарнти или любого другого. Бен Ата был крупным блондином, с могучими мускулами от постоянных воинских занятий, с загорелыми докрасна лицом и руками. Своими серыми глазами он смотрел не на Эл-Ит, а на коня, потому что поначалу и у него возникла такая же мысль — что его невеста мертва.

Эл-Ит быстро прошла сквозь строй солдат, подозревая, что здесь уже бывали прецеденты, повторять которые она бы не хотела, и предстала перед королем Зоны Четыре, все еще удерживая коня за гриву.

Теперь он перевел взгляд на женщину и удивленно нахмурился.

— Я — Эл-Ит, — представилась она, — а этого коня мне от доброго сердца подарил Джарнти. Прошу вас, отдайте приказ, чтобы с ним хорошо обращались.

Бен Ата просто потерял дар речи. Потом кивнул. Тогда Джарнти ухватил коня за шею и попытался увести. Но Йори попятился и постарался освободиться. Для того, чтобы конь позволил себя увести, Эл-Ит должна была успокоить его и пообещать, что вскоре навестит своего друга.

— Обещаю, я приду к тебе сегодня же. — И обернулась к Джарнти: — Вы не уводите его очень далеко. И, пожалуйста, прикажите, чтобы Йори покормили и хорошенько о нем позаботились.

Джарнти чувствовал себя полным идиотом, солдаты ухмылялись, правда, украдкой, потому что выражение лица Джарнти было довольно красноречивым. Как правило, в подобных случаях девушку, словно узел, бросали через порог или грубо подталкивали вперед, смотря по обстановке, а сейчас никто не знал, как следует поступить.

— Бен Ата, — заговорила Эл-Ит, — наверное, тут есть какое-нибудь помещение, где я могу уединиться, чтобы привести себя в порядок? Я целый день провела в дороге.

Бен Ата понемногу приходил в себя. Выражение его лица было жестким, даже озлобленным. Он не знал, чего ждать, был готов делать уступки, но эта женщина в траурных одеждах вызывала неприязнь. Она не сняла вуали, и ему было не разобрать, какие у нее черты лица, видел только ее темные волосы. Вообще-то правитель Зоны Четыре предпочитал блондинок.

Он пожал плечами, метнул взгляд на Джарнти, развернулся и ушел в дверь за своей спиной. А Джарнти повел Эл-Ит в другую дверь: там находилось несколько комнат, которые предназначались для нее, и позаботился обеспечить гостью всем необходимым. Она отказалась есть и пить, заявив, что через несколько минут будет готова встретиться с королем.

И действительно встретилась с ним: вышла из своей туалетной попросту, в том же темном платье, в каком приехала. Только сняла вуаль, и теперь ее заплетенные в косы волосы висели вдоль спины.

Бен Ата развалился на низкой тахте, в светлой просторной комнате, полной воздуха, не загроможденной мебелью. Эл-Ит поняла, что это была спальня новобрачных, специально приготовленная к торжественному событию. Однако жених, растянувшийся в одном конце тахты, опершись подбородком о ладонь, а локтем о колено, при ее появлении даже не шелохнулся. А сесть больше было не на что, так что Эл-Ит пришлось устроиться на краешке тахты, подальше от него, приняв позу человека, присевшего лишь на минутку и готового снова вскочить при первой возможности. Она серьезно смотрела на своего жениха. И в его взгляде тоже не было готовности улыбнуться.

— Ну, как тебе тут нравится? — небрежно спросил Бен Ата. Было ясно, что он не имеет представления, о чем говорить или что делать.

— Значит, вот это здание выстроили специально?

— Ну да. По Приказу Надзирающих строили точно по инструкции. Закончили только сегодня утром.

— Ничего не скажешь, элегантное сооружение, и приятное, — отметила она. — Никакого сравнения с теми, которые я видела по дороге сюда.

— Вообще-то оно совершенно не в моем вкусе, — признался он. — Но если тебе приглянулось, значит, получилось то, что надо.