Икосаэдр 2.0 - Андрей Валерьевич Скоробогатов

его жители — в безопасности, можно спускаться вниз. Сейчас, Джонатан спустится, и его встретят как героя. Но главное — он наконец-то сможет почесать себе нос.

ЗАРИСОВКИ. Яна, жена Симурга

«Была такая восточная поэма, — сказал Татарский, — я ее сам не читал, слышал только. Про то, как тридцать птиц полетели искать своего короля Семурга, прошли через много разных испытаний, а в самом конце узнали, что слово „Семург“ означает „тридцать птиц“.»

В. Пелевин, " Generation P "

Остальных размазало по тракту на подлёте к Яне — она же TRAPPIST-1e. Точно так же зовут твою жену. Она летела следом.

Ты лежишь в капсуле в лёгком анабиозе; перед лицом — логи систем кротовой дыры. Ты веришь, ждёшь команды.

…пара дней.

[… найден фр. 102 a, дефрагментация… ]

…пара недель.

Скоро соберут блоки жизнеобеспечения. Разрешат выйти, искать остальных.

[… выслан об. 235]

…пара лет.

[… выход разрешён]

До горизонта пустая равнина.

— А где?.. — слова беззвучны.

Ищешь блоки, собираешь радиовышку.

[… доступно письмо]

Ты робот.

Страшно быть первым на чужой планете. Ещё страшней понять, что тебе врали, и никого больше в экспедиции и не было.

Эрлик и Умай

Имена персонажей не вымышлены, взяты из истории поездок такси. Все совпадения случайны.

В районном городке Хухры-Хурма, открытом всем среднеазиатским ветрам, прорвало трубу прямо напротив акимата.

Драгоценный в засушливых местах минерал хлестал небольшим фонтаном под грустным взглядом следователя, товарища капитана Актилека Нурдинова, наблюдавшего из окна местного отделения полиции, примостившегося напротив.

— Третий пропавший без вести в городе, — пробормотал он. — За неделю. Никаких зацепок. Никаких. А уже пятница.

— Может… цыгане? — предположил его верный помощник, старший сержанта Сманалы уулу Сабырбеков, приходившийся ему двоюродным племянником.

— Что⁈ — Актилек резко развернулся, с пренебрежением глядя на своего товарища. — В каком смысле? Что за бред?

— Ну… Читал. Что крадут людей. И заставляют выступать в этих… в бродячих цирках.

— Меньше читай фейсбук. Эти вон… правильно сделали, что запретили. Тоже пора бы. Был бы я полковником… Эх!

— Что бы сделал? Фейсбук запретил?

— А то! И толку от него. Никаких зацепок.

Товарищ капитан вернулся к столу — он до сих пор, в 202? году не привык сидеть на работе за компьютером, потому просил всё распечатывать на принтере, и документы по всем трём делам валялись неровными стопками.

— Вот. Смотри. Булатбек Бексултонов. Тридцать шесть лет. Безработный. Привлекался за марихуану Вышел на улицу из дома по улице Восстания. За кефиром. Кефир купил в итоге. Последний раз…

Старший сержант Сманалы уулу Сабырбеков подошёл к столу.

— Видели на перекрёстке у «АлтынКума». Я же знаю. Я же вместе с тобой допрашивал.

— До дома пройти нужно было два квартала. Два квартала, брат! Нету. Пропал. Нигде не видели, телефон не обнаруживается. Запрашивали, симка не ловится! Как испарился.

— Тебе выговориться надо, да? Я же это всё знаю.

Товарищ капитан кивнул, но на реплику никак не ответил.

— Дальше. Хамракулов Жамшит Алижанович. Пятьдесят шесть лет. Ведущий специалист «Лукойла». Не абы кто! Акашка у него в Алма-Ате сидит. Уже всю плеш проели. Коттеджный посёлок «Рахмет». Каждое воскресенье ездит кататься на велосипеде до центра и обратно. Велосипед нашли, его нет. Последний выход в соцсетях с мобильника — через час. Не, ну нормально?

— Знаешь, во всех полицейских детективах персонажи вначале сюжета рассказывают друг другу… — Сманалы уулу Сабырбеков начал было описывать какую-то длинную аналогию, но его опять проигнорировали.

— Ну и, наконец, Турсунбаев Азизжан Юсупович, девяносто восьмого года рождения, таксист… Та же петрушка. Как сквозь землю провалились, в общем. Если ещё и у этого телефон не найдут. Родственники ещё не опрошены. Надо…

— Я это всё видел! Мы же уже всё запланировали. Ты как будто кому-то другому это рассказываешь, да? Кому рассказываешь? Никогда не понимал, зачем рассказывать то, что я и так знаю. Воображаемые зрители чтобы поняли, да? Тебе бы выступать!

За такую наглость уже последовал тычок подчинённому родственнику в бок.

— А ну, заткнись, задолбал. Хочу и рассказываю. Ладно! Сейчас к сестре съездим, может, чего узнаем.

На улице загремело, зашумело. Нурдинов выглянул в окно — вокруг фонтанчика развернулся полевой лагерь водоканала. Поставили оранжевые конусы, натянули лентой заборчик.

— Смотри. Оперативно, — сказал Сманалы уулу Сабырбеков. — Видимо, не зря их у акима дрючили на прошлой неделе.

— Да уж. Они и то лучше нас работают.

В следующий миг заговорил отбойный молоток. Товарищ капитан произнёс несколько фраз, процитировать в столь приличном произведений не представляется возможным, и закрыл окно, открытое на микропроветривание.

— Кондей так и не поставили. Долбить весь день будут. Работать невозможно! Задохнёмся совсем!

— Поехали к сестре последнего, прогуляемся! Её вчера допросить не успели.

Заткнув уши, прошмыгнули к служебной тачке, врубили мигалку, поехали с ветерком.

Опрос, в котором присутствовали трое родственников и девушка Турсунбаева Азизжана Юсуповича, оказался скучным — все те же обычные в такой ситуации тревожные лица, всхлипы «да где же он», рассказы про то, как брат записывал рэп и мечтал стать стендапером. Всё те же фоточки из инсты (* соцсеть, официально запрещённая в Российской Федерации). Ближе к концу раздался звонок — звонила младший сержант Жаныс, отвечавшая за коммуникации.

— Прислали выгрузки маршрутов из Гугла. У всех трёх сигнал мобилы пропадал прямо посреди улицы.

— Во как! В смысле — посреди улицы?

— Ну, там непонятно. Вот точка, вот другая, а последняя — просто на улице, или во дворе.

— Слушай, вышли скрин. По последнему.

— Окей, товарищ капитан.

Поворчав по поводу плохого качества фото, Нурдинов махнул рукой Сманалы уулу Сабырбекову, который уже подсел на диване к сестре потерпевшего настолько близко, насколько позволяла толщина костюма и особо старательно гладил по спине.

— Собирайся. Посмотрим точку.

Стоит ли говорить, что ничего путного они не нашли. Точка оказалась совсем непримечательной — простая дорога в середине квартала, тротуар со сломанными поребриками (или бордюрами? Кто их разберёт, как их в Хухры-Хурме называют по-русски).

Увидели одинокую старушку в окне хрущёвки напротив, поднялись, тыкнули ксивой и опросили, было ли чего странного. Разумеется, ничего странного старушка не заметила, и пропавшего парня не видела. Как не видела и двух других пропавших.

Когда вышли из подъезда, Нурдинов присел на корточки, собрал щепотку пыли на асфальте и понюхал, медленно просыпая из кулака. Прищурился, посмотрел вдаль, не вставая. Сманалы уулу Сабырбеков присел рядом, тоже собрал пыль, тоже задумчиво посмотрел вдаль, пародируя шефа. Тот исподлобья взглянул на подчинённого и