Маргиналы - Budda Larin

«Ну, так даже и проще», – подумал про себя Демьян и с облегчением вздохнул. А вслух проговорил: – да ты садись, а то в ногах правды нет.

Егор присел, и ему тут же подали кусок мяса с салатом и местный «чай» (полный обеденный рацион взрослого обитателя Обсерватории). Мальчик посмотрел с вопрошанием на начальника, на что тот сказал:

– Да ты ешь и пей как следует, это за мой счет. А еще усаживайся поудобнее, разговор предстоит долгий.

Мальчик снял куртку, придвинул стул поглубже за стол, ровно напротив Демьяна, отпил горячего «чая», и глаза его заблестели, как бывает только у детей от какого-нибудь искреннего наслаждения, от самой неожиданной, но достигнутой радости. И Демьян понял, что мальчик теперь слушает только его и внимает каждому его слову, и что настроен он крайне серьезно.

«Ну все, хватит тянуть! Понеслась!» – мысленно скомандовал он себе.

– Понимаешь, Егор, еще каких-то двадцать лет назад все было иначе. Мы не прятались в убежищах и спокойно ходили под открытым небом и днем, и ночью. Мы жили не под землей, а, наоборот, над ней, в высотных домах. Мы делали не то, что было нужно по расписанию для выживания, а то, что хотелось, в своем роде, и сами выбирали себе путь. И Солнце светило ярче, и трава была зеленее. Вот только мы как-то совсем это все не умели ценить, ту чистую воду, то синее небо, тот свежий воздух, совсем никак. Мы просто к этому привыкли, мы этого совсем не замечали, мы не представляли, что может быть как-то иначе. Но потом случилось непоправимое… Катастрофа! И виноваты в этом мы все, человечество. Казалось, что жизнь впредь станет невозможной, и мы проживали каждый день как последний. А потом, ничего, освоились! И вот дожили до того, что ты видишь перед собой сейчас.

«Вроде начал неплохо», – подумал про себя Демьян, воодушевляясь, и отхлебнул уже начинавший остывать «чай».

Паренек был весь во внимании и, не открывая глаз от начальника, мерно и не спеша закидывал в рот кусочки мяса, снабженные салатом. Демьян оценил все это за одну секунду, приободрился и решил продолжить:

– А теперь ближе к делу! Ты стал уже совсем взрослый и должен быть в курсе всех дел в Обсерватории, ее внутренней и внешней жизни. Ведь ты совсем скоро станешь ее защитником и должен будешь выполнять определенную работу наравне со всеми…

Демьян поднял взгляд на мальчишку. Тот выпрямил осанку и перестал жевать, показывая, что он серьезно настроен и готов ко всему, чтобы от него была какая-нибудь польза. Мальчик этим радовал и немного веселил его, и Демьян монотонно начал вещать о сегодняшней жизни Обсерватории:

– Слушай внимательно, Егор, и запоминай! Мы обитаем на одном из немногочисленных островков жизни, которые остались после Катастрофы. Говорят, что все, как и мы, в основном, живут под землей. Те, кто уцелел. Не знаю, правда это или выдумки, но ходят слухи, подтвержденные исключительно челноками и торговцами, которые еще осмеливаются добредать до нашей Обсерватории, что основная масса выжившего населения Питера сейчас обитает в метро. Не берусь утверждать наверняка, так как никто из наших еще не добрался до него, но я склоняюсь к мысли, что так оно и должно быть. Поговаривают, что и в других городах есть спасшиеся люди, особенно в крупных, где также есть большие стратегические объекты или метро, приспособленные к автономному функционированию. Очень хочется верить, что мы не одни, не единственные, кто остался в этом мире. Это дарит надежду. Ведь раньше можно было просто сесть в свою машину, купить билет на поезд или самолет и за несколько часов оказаться совсем в другом городе, где так же живут обычные люди. А теперь даже нельзя с уверенностью утверждать, что они вообще где-то еще живут, кроме этого крошечного мира, который мы сами себе здесь создали. Знаешь, в свое время, когда я жил еще в городе, на поверхности, люди свято верили в НЛО и инопланетян. Мы хотели думать, что мы не одни во всей Вселенной, и где-то, пусть даже далеко-далеко, но есть разумные существа, с которыми мы сможем войти в контакт. Вот сейчас примерно то же самое. Понимаешь? – спросил Демьян, а мальчик смотрел на него стеклянным взглядом, слушая его так, будто он рассказывал ему сказку (конечно, он все это себе как-то представлял, он неоднократно об этом слышал на своеобразных уроках, но по-настоящему пожить другой жизнью совсем не то же самое, что представлять себе это в воображении). – Да ладно, забудь! Не об этом сейчас – несколько растерянно сказал он.

Секунду помедлив, Демьян продолжил:

– Сейчас мы живем в Обсерватории и это наше маленькое так называемое государство. От наших отцов нам достались бесценные знания, как выживать в экстренных ситуациях, и благодаря им сегодня мы процветаем. От них нам остались инструменты и способы обработки дерева. Мы научились вырабатывать из дерева и конструировать простенькие повязки-фильтры, которые закрывают органы дыхания и необходимы для выхода на поверхность. Среди старшего поколения были и столяры-плотники, и медики. И вот мы научились комбинировать их знания во благо себе. Наш основной промысел – это добывание дерева и дальнейшая его обработка. Именно такими промыслами и занято почти все взрослое население нашего государства. В середине парка, окружающего Обсерваторию, растет огромное дерево, которое распространилось по всему его периметру. Дерево абсолютно безобидное, но непроходимое и не дающее возможности никому рядом жить. Так что нам несказанно повезло, что у нас такой сосед, – он рассмеялся и, улыбаясь, продолжил, – мы его зовем Древо Жизни. Была раньше такая легенда красивая у кельтов о нем и даже знак. Вот этим знаком и обозначают наше поселение на различных картах те, кто остался еще жив.

– А кто такие кельты? – не удержавшись, спросил мальчик и тут же потупил взор. И снова ему пришлось разрываться в своих чувствах между любопытством и отчаянным стыдом показаться неграмотным и бесполезным. Его заинтересованность снова одержала верх.

Демьян сделал как можно более добродушное лицо, чтобы не смущать Егора и ответил:

– Давным-давно были такие люди, такой класс, племена, народ, не знаю, как еще сказать, чтобы тебе было проще понимать. В общем, это тоже были такие деклассированные и обособленные люди, как мы, люди, которые не могли и не хотели жить как всегда, искали и находили всегда во всем только свою роль и свое место, – он выждал паузу, чтобы парень все переварил, и вернулся