Млечный Путь, 21 век, номер 3(52), 2025 - Песах Амнуэль

Ваше величество! - шептал мне на ухо первый министр Джои Силвера. - Обратите внимание на Якобину - дочку мясника. Вон ту блондиночку.

- Да они все блондиночки, - отвечал я.

- Она в желтом, ваше величество, - не унимался Силвера. - А подол петухами расшит...

- Даже не смотрите, ваше величество, - сопел в другое ухо палач Том Байрон. - Подол с петухами - ну и вкус! Взгляните лучше вон на ту блондиночку.

- Да они все блондиночки, - вздыхал я.

- Она в голубом, ваше величество, - не унимался палач. - А подол с единорогами. Кристина - дочка звездочета. До чего аппетитная...

Надо признать, что все девушки в Тридевятом были практически на одно лицо. Носики-курносики, чуть надутые губки, обесцвеченные кудряшки. Матрицей для них послужило старое фото из журнала "Плейбой". Программист, понятно, девушек подретушировал, одел одну в желтое, другую в голубое. Но заголишь королеву, а там одно и то же, одно и то же! И никаких новых геометрических перспектив.

На этом я и погорел. Как-то во вторник напали мы на Новую Трансильванию - виртуальную империю, где правил Дракула II. Поход прошел успешно: разбили рыцарей, спалили окрестные деревни, осадили замок. Дракула II зубы в бойницу скалит, словами нехорошими нас кроет. Мои воины посыпают замок стрелами, но на штурм идти не хотят - опасаются чанов с кипятком. И тут заскрипели и открылись ворота замка. Глянул я: стоит в проходе девушка. Черноокая. В красном. А на подоле василиск вышит. Она-то нам ворота и открыла. Ворвались мы в замок. Дракула II дал деру в реал, но мы отвели душу на кухарках - порубали всех в капусту. Потом забросил я черноокую на коня и галопом к себе в Королевство.

Ну, а по возвращению сразу же приказал казнить королеву, достал склянку с приворотным и подступил к пленнице.

- Как зовут тебя, - спрашиваю, - красавица?

- Габриэла, ваше величество, - отвечает Габриэла и падает передо мной на колени.

- Что же ты, Габриэла, ворота открыла? Господина своего Дракулу II предала.

Заблестели в глазах чужеземки слезы.

- Замуж он меня за себя звал, ваше величество. Уж и день свадьбы назначил. А я не хотела.

- Как так? - осерчал я. - Слово государя для программы - закон.

Разрыдалась тут Габриэла пуще прежнего, руки заломила и говорит:

- Вас я люблю, ваше величество. Сиротой я росла, без матери, в детстве с папой на работу в казначейство ходила, а там, чтоб не скучать, с монетами играла. И попалась мне как-то заграничная монета с вашим профилем. Я как ее увидела, так в вас и влюбилась.

- Влюбилась? - удивляюсь. - Да я же Эрик Некрасивый.

- Для кого и некрасивый, - отвечает девушка, - а я ту монету за щеку спрятала, из казначейства вынесла и с тех пор любовалась вами в тайне.

И достает из-за щеки золотой гульден с моим профилем.

- Опомнись, дура! - кричу, а самому приятно. - Я ж всех своих жен казнил.

- Так до того месяц с ними жили, - отвечает чужеземка. - Да за такое счастье и жизни не жалко.

Тут-то я и растаял окончательно. Плеснул приворотное в бокал, спрашиваю:

- Пойдешь за меня замуж?

Отодвинула Габриэла бокал, глаза засверкали.

- Я, ваше величество, за вас и без всякого приворотного пойду. Ибо люблю вас сильнее жизни. Одного боюсь: все ваши жены блондинки были, а я черненькая - наскучу быстро. Пожалейте меня, ваше величество: выпейте приворотное сами и подарите скромной девушке месяц безумной любви.

Хорошо сказала. Я чуть сам не разрыдался. Осушил одним залпом бокал, глянул на Габриэлу влюбленным взглядом, подхватил на руки и понес в тронный зал. Мы как раз кольцами обменивались, когда моей бывшей под окном голову отрубили. Непередаваемые ощущения!

И стали мы жить. В принципе, у черноокой под красным оказалось то же самое, что у других под желтым и голубым. Но с небольшими отличиями. Тут чуть поуже. Там чуть пошире. Плюс родинка на интересном месте. А что моя Габриэла в спальне вытворяла! Не перескажешь.

И вдруг...

- Ваше величество, - шепчет мне Джои Силвера, - сегодня месяц, как вы с Габриэлой свадьбу сыграли...

- Пора бы ее того... - потирает мозолистые руки Том Байрон.

- Как месяц? - удивляюсь. - А ведь и вправду... Так я же новую невесту еще не выбрал.

- Выберете, ваше величество, - это опять Силвера. - Девушек в Тридевятом много. А с этой пора кончать.

- Постойте, - кричу. - А если у меня к ней серьезное чувство?

- Ваше величество, - умиляется палач, - тем острей будут ваши переживания в момент казни.

- Хорошо, - вздыхаю, - подготовьте указ, я его подпишу... на днях.

- Указ давно готов, - кланяется первый министр.

Что ж, имидж короля превыше всего. Взял я перо, занес над указом... И тут - бабах! - распахнулась дверь и в тронный зал вбежала моя Габриэла.

- Поздравьте, ваше величество! - кричит. - Я - беременна.

- Не может быть! - кричат Силвера и Байрон.

- Может, вот справка от придворного врача.

Что тут скажешь? Казнить Габриэлу? И вместе с ней наследника престола? Фиг вам! Прогнал я первого министра и палача с глаз долой и закатил пир на все Тридевятое.

Ну, а через пару недель у Габриэлы округлился живот. Почему так быстро? Я и сам поинтересовался. И Габриэла мне объяснила, что у них в Трансильвании за год по три урожая снимают, а уж детишки растут - куда там нашим грибам.

И точно, вскоре родился наследник престола Феропонт Мудрый. Оргии в королевской спальне прекратилась, начались пеленки-распашонки... Наследник оказался плаксой. Сирена, и только. Я поначалу крепился, уши затыкал. Потом стал все чаще задерживаться в реале. На недельку. На две. Летом взял отпуск и махнул со своей змеюкой на море. Читал ей Верлена, цветы как-то подарил, но потом... Ладно, я же обещал: не будем о грустном.

Вернулся я в Тридевятое только осенью. Гляжу - Феропонт подрос, на вид ему лет шестнадцать. Книжки по программированию читает, каратэ освоил. И Габриэла не скучает: в мое отсутствие взяла государственные дела в свои руки, указы подписывает - только бумага шуршит.

- Ты где был? - спрашивает, и не слышу я в ее голосе былой любви. - Я тут без тебя две