Дорис Лессинг - Браки между Зонами Три, Четыре и Пять

Почему же теперь Ваши вдруг захотела положить конец этой войне?

В ответе на этот вопрос она темнила, причем так бесшабашно и откровенно, что Бен Ата развеселился, как при общении с умничающим ребенком.

Всего за несколько дней общения он составил картину вполне убедительную, на которую, как он понял, можно ориентироваться.

В Зоне Четыре полагали, что Зона Пять — страна пустынь, поросших редким кустарником, по которым несколько кочевых племен таскают свои палатки и гоняют стада в поисках скудной еды и воды. Такое представление возникло у жителей его королевства потому, что с их стороны были видны только скалы, пески и кустарники, и других людей, кроме кочевников, они никогда не встречали. Но эти песчаные пустоши были только одной частью Зоны Пять. К востоку лежали роскошные пастбища, поля, деревни и даже большие города — этот край, разбогатевший и уязвимый, оказался не в силах защитить себя от Ваши с ее всадниками. Тут надо сказать, что власть досталась ей не по наследству, хотя Ваши была дочерью мелкого вождя, ей пришлось побороться. Она объединила и возглавила союз нескольких племен, провозгласивших ее королевой. Война с Зоной Четыре продолжалась, как всегда, но Ваши вскоре поняла, что глупо тратить на нее силы: гораздо разумнее грабить зажиточных крестьян. А потом, когда фермерские хозяйства были подавлены и повиновались новоиспеченной королеве, ее банды оборванцев, которые могли неделями питаться молоком своих кобылиц и небольшими пригоршнями сухого провианта, принялись терроризировать города. Ваши собрала представителей всех регионов Зоны Пять на большое совещание, и в присутствии всех них короновалась, официально став королевой.

Почему ее заинтересовала Зона Четыре? Она мечтает о власти над великим множеством племен, собирается вымогать дань с этих жалких безногих личинок — горожан, намерена захватывать то, что ей понадобится, или то, чего захочется просто из прихоти.

Какое место занимает в этом плане брак с Бен Ата?

Ваши чуть прищурила свои великолепные серые глаза, на лице красотки появилось такое выражение, будто она готова откровенно исповедаться, она призывно и соблазняюще улыбнулась… но Бен Ата сразу понял, что брак для нее не имеет особого значения, разве что может гарантировать покой на границе и свободу для нее.

Поздними вечерами, когда он отпускал Ваши — конечно, со всей возможной вежливостью, — в свою палатку, он отважно выносил ее презрительный насмешливый взгляд, хотя и подозревал, что это его самообладание станет предметом всевозможных шуток и глупых песенок, когда королева Зоны Пять вернется к своему народу для подготовки свадебного пира.

Потом он долго лежал без сна в темноте, подложив руки под голову, думал. Об этой варварке, с которой он обещал себе в будущем самые разные удовольствия, предполагая получить тем больше удовлетворения от того, что она не ждет от него ничего особенного.

Бен Ата думал об Эл-Ит, и ему казалось, что она где-то поблизости витает, в воздухе его палатки… и его обуревала злость. Он знал, что навеки попал в плен если не к ней, то к ее государству, ее образу мыслей — так что никогда уже не совершит необдуманных поступков. Он об этом вовсе не жалел, нет. Однако сейчас где-то в глубине его сознания застряла мысль, что Эл-Ит его околдовала — вот, небось, торжествует, зная, что его новая невеста в эту минуту потешается над женихом в своей палатке.

Он больше не был прежним Бен Ата, который никогда не сомневался, как поступить; но и поступать в духе высокоразвитой цивилизации тоже еще не было ему доступно. Его положение было промежуточным, и он был ужасно неуверен в себе.

Вспоминая Эл-Ит, которую в глубине души все-таки считал колдуньей, он задумался о Надзирающих и впервые попытался поставить себя на их место… Ну да, конечно, глупость, и возможно, наказуемая. Но ему было не остановиться. Бен Ата был уверен, что начал понимать в общих чертах суть их замыслов относительно Зоны Пять, но не Зоны Три, — эти-то оставались для него совершенно непостижимыми. Он думал, что «на Их месте» он бы ни за что не позволил этим дикарям — обитателям пустынь — грабить и совершать набеги. Например, все золотые украшения Ваши были украдены из городских ювелирных мастерских. Серые меха, которые так выгодно оттеняли ее белокурые волосы, тоже вовсе не созданы ее ремесленниками, а украдены с рынков. Все женщины кочевых племен щеголяли теперь в золоте и драгоценных камнях, и даже лошадей украшали золотые уздечки, а собак — золотые ошейники. За каждой группой палаток следовала одна специальная палатка-склад, доверху загруженная кипами шелков и тонкого полотна и одеждами для пиров, а они закатывали пир после каждого налета. Кочевая жизнь не была теперь такой тяжелой и полной лишений, как раньше, зато потворство желаниям выросло неимоверно. Бен Ата предупредил Ваши, что вскоре ее собственные племена станут такими же изнеженными и разложившимися, как те горожане, которых они презирают. Но королева Зоны Пять, как всегда, отвела глаза в сторону, и улыбка ее была неуверенной всего долю секунды, после чего она тут же откинула голову назад и с вызовом ответила:

— Это мы-то изнеженные? Что за глупость! Сам увидишь, какие мы изнеженные!

И незадолго до брачного пира он и на самом деле увидел.

Черные палатки покрыли, казалось, чуть не половину пустыни, но они стояли не сплошь, а группами, — в этом и заключалась суть характера жителей пустыни: уединение и разобщение. Их табуны коней насчитывали тысячи голов. На блюдах зачастую подавали целую овцу или теленка, а иногда двух или трех. Как будто вся долина стала одним большим пиршественным столом, и Бен Ата с сопровождавшими его всадниками были подавлены таким приемом. Еще до того как невеста уехала готовить своих подданных к этому браку — Бен Ата не сомневался, что им будет представлено зрелище, затмевающее его пир, — король Зоны Четыре начал готовиться к состязаниям, надеясь переиграть всех ее чемпионов. Когда-то он был прекрасным наездником, но уже очень давно никому не демонстрировал своего умения. Было время, когда никто не мог положить его на лопатки, — но опять же, все это было давно. Со всех концов Зоны Четыре были приглашены самые искусные всадники и борцы, и Бен Ата доверился их мастерству. После долгих упорных занятий он вновь чувствовал себя непобедимым, как в далекой молодости.

Бен Ата был в душе уверен, что сумеет победить всех ее чемпионов по борьбе, — так и вышло. На открытой площадке за пределами многочисленных черных палаток, на глазах у множества зрителей — женщин, детей, всадников во главе с королевой, Бен Ата легко раскидал дюжину борцов, одного за другим, а это были настоящие силачи.

Королева этого не ожидала, — как обычно, не сумела скрыть свои мысли: на лице у Ваши отразилось разочарование, и она откровенно надулась, поздравляя жениха с победой.

Он понял — теперь она надеялась взять реванш на скачках. Конь Бен Ата был лучшим в королевстве, но, сидя в седле в ожидании сигнала (сигналом был дикий улюлюкающий вой женщин) и рассматривая соперников, Бен Ата поневоле усомнился. Все они были гибкие и тонкие, как кнут или змея, и все буквально выросли в седле, научившись ездить верхом раньше, чем ходить. Но его утешала одна мысль: Надзирающим — как он понимал их роль — нужно, чтобы непременно победил он, а если так, он выиграет. Так и произошло. Скачка была очень долгой, утомительной, по многомильной пустыне, в жаркий пыльный день, когда солнце стояло в зените, но Бен Ата постоянно казалось, что его несет какая-то высшая нервная энергия, которой его постоянно подпитывали. Он оставлял за собой соперников одного за другим и первым вернулся на то место, откуда стартовал.

Теперь королева не дулась, а задумалась и даже, казалось, готова была повиноваться ему. Закон требовал от нее оказать почести этому мужчине — теперь ее мужу по праву победы, — а расчеты подтверждали ее инстинкт.

Ваши и мысли сперва не допускала, что победа будет за Бен Ата, и хотя ничто не могло предотвратить брака, который был необходим ей самой, ей очень хотелось великодушно преподнести себя в дар жениху, одновременно выразив свое презрение.

Как требует обычай, новобрачных провожала к их брачной палатке целая толпа — воющие женщины и всадники, которые скакали верхом вокруг палатки и прыгали через нее до тех пор, пока королева не завопила изнутри палатки очень громко, отпуская всех, — таков был ритуал, этим она давала знать своему народу, что мужчина оказался на высоте.

На самом же деле, Бен Ата, по-прежнему настаивавший на своих честно завоеванных правах — вновь сказался опыт общения с Эл-Ит, — твердо заявил невесте, что, пока эти ее дикари не ускачут подальше, он не намерен ничего делать, после чего спокойно присел на огромную кучу ковров, доводя ее до истерики подробнейшим рассказом о недавних скачках.