Шепот Ангела. Возвращение души - Анна Николаевна Александрова

– А как… – начал было спрашивать Игорь, но не стал. Жизнь его с недавних пор была полна чудес, потому удивительная осведомленность деда Даниила не очень-то и удивляла на самом деле.

– Агась, – как бы отвечая на его мысли, отозвался старик. – Ты пей-пей, поговорить еще успеем.

Пропустив травяной отвар через пищевод в измученный придорожными кафе желудок, Игорь и впрямь почувствовал невероятный прилив сил: грудь задышала полным объемом, по рукам и ногам разлилось томное тепло, пряный аромат саган-дайля, смешанный с брусничным листом и еще какой-то неизвестной Игорю травой, мягко обволакивал голову, но не дурманил, а, наоборот, бодрил. И Игорь еще раз с жадностью голодного посмотрел на стол. Но дед Даниил, не церемонясь долго, вытолкал гостя из дома, указав на баню, и Игорь послушно направился туда, полностью подчиняясь воле этого… не совсем человека.

Снаружи банька была такой же неказистой и покосившейся от старости, как и дом. Но внутри выглядела иначе: ровные деревянные лавки, деревянные кадки с водой, пол из сосновой доски – все это источало тонкий аромат свежеспиленного дерева и смолы. Вода в кадках была такой чистой и холодной, что казалось, она вот-вот зазвенит хрустальным переливом. А печь! Из белого кирпича, ровненькая, аккуратненькая, покрытая сверху круглыми речными камнями, она пощелкивала дровами и пыхтела жаром как живой дракон. Хорошо! Ох, хорошо!

Дед Даниил заботливо оставил в предбаннике свежее полотенце, белье и даже чистую одежду: такие же серые штаны с футболкой, что и у него. Игорь с радостью и облегчением снял с себя затасканный свитерок, в котором бежал из Москвы, стянул джинсы, открыл дверь в парную и ступил в обжигающее миллиардом капель облако.

Так замечательно ему не было уже очень давно. Грязь, прилипшая к телу и душе, потихонечку отмокала и смывалась, давая возможность свободно вздохнуть. Игорь прогрелся, приметил в углу запаренный березовый веник и как следует прошелся им по уставшим конечностям. Да, хорошо! Какое же это блаженство, когда горячий воздух окутывает тебя, словно пуховое одеяло, заставляя пропотеть, открывая закупоренные поры. Кожа начинает дышать; кажется, что даже косточки размокают. А когда обольешься после парной ледяной водичкой… ух, как заходится сердце! Но то приятный трепет, здоровый.

Сколько раз Игорь заходил в парилку, сколько раз обливался прозрачной водой из кадушек, да и вообще, сколько времени провел в бане, он не понял, но вышел оттуда другим человеком – помолодевшим, отдохнувшим, очистившимся. И зверски голодным.

Дед Даниил усадил гостя за стол, подал в запотевшей рюмочке мутный самогон. Выпили. И Игорь окончательно растаял, обмяк на деревянном стуле. Хозяин же подкладывал ему в тарелку домашние яства, гордо рассказывая, как самолично растил эти огурчики и помидорчики, как собирал и солил грибочки. А стол действительно был хорош, особенно под водочку да под добрую компанию. И то и другое было в наличии, и Игорь с жадностью налегал на хрустящие огурчики, белоснежные соленые груздочки и ароматную, с луком замешанную, квашеную капусту. Сервировано было просто, даже по-деревенски грубовато: хлеб нарезан толстыми ломтями, прямо в сковороде дымились крупные куски мяса, перемешанные с такими же огромными кольцами лука, в чугунном горшочке парила отварная картошечка, она переливалась жирным блеском растаявшего сливочного масла. Ах, хорошо!

Дед Даниил довольно покрякивал, глядя, как Игорь уплетает угощения за обе щеки. И пока тот равномерно размазывал ядреную горчицу по пряному, чуть прозрачному, с розовыми прожилками сальцу, подлил ему самогону:

– Ну, давай, за твое возвращение!

– Окейно, – промычал Игорь невразумительно, отправляя содержимое рюмки вслед за соленым рыжиком.

Дед Даниил пригубил едва и поставил свою рюмку на стол. Он не ел и по большому счету не пил, он ни о чем не спрашивал, просто смотрел на гостя и улыбался. А Игорю было так хорошо в тот момент, так спокойно! И говорить тоже не хотелось, вернее, хотелось, но только не о проблемах, а о чем-нибудь отвлеченном: про погоду, например, или про грибы, или еще лучше про ту неземную жизнь, кусочек которой он успел подглядеть.

– Дед Даниил, а ррразве употреблять алкоголь – это не грех? – начал Игорь издалека.

– Грех… когда это приносит вред. Когда в опьянении человек ведет себя буйно, или когда пропивает все, лишая семью нормальной жизни, или когда здоровью своему вредит. Себе вредить тоже грех. Но тебе сейчас можно, тело перезагрузить надобно, заземлить, а душой завтра займемси.

– Ммммм… а тебе-е-е? Ты ж не человек, да? Тебе можно? – соловея от удовольствия, тянул слова Игорь.

– А я и не пью, рюмку ток. И не ем, как видишь. А мясо так и не едал никогда в этой жизни. Нам нельзя, слишком к телу привяжемся… про дух забудем. Но тебе пока можно, ты хоть и возвращенный, но… человек покамест. Плоть твоя требует плоти… без того потеряешь связь с землей, а она питает вас тута. Придет час – сам поймешь, что духовное сильнее телесного, тогда и отвяжешься, сможешь сам на силе духа жить.

– Это как это? – не понял ни слова Игорь.

– А вот так это, – передразнил его старик. – Мал еще, чтоб понять.

– В смысле? Мне… это… двадцать семь… было… там, – морща лоб, вспоминал Игорь-Сергей свой реальный прожитой возраст.

– А я токмо на шестисотом году-то понял, на девятой жизни, значится. Так что живи, малой, живи как живется, всему свое время. Тебе и так вон повезло, таку тайну на первой жизни выдали… ох и попадет твому Гардиану.

Старик посмотрел за плечо Игорю, прищурился и покачал головой.

– Га-а-ардиан… Лиля, что ли? – промямлил Игорь и обернулся так резко, что занесло его, чуть со стула не грохнулся.

Кроме кошки, шарахнувшейся от пьяного тела, не было за ним никого.

– Лиля-Лиля, – согласно кивнул дед Даниил, на Игоря не глядя. – Завтра придумаем чего, есть способ… А сегодня вишь, как развезло его с устатку… Почивать пора.

И, подхватив под подмышки безвольное тело Игоря, щуплый старикашка легко перенес его в малую комнату на разложенную уже кровать.

Уснул Игорь мгновенно и спал глубоким безмятежным сном без сновидений. А когда проснулся, день закатился уже за полдень.

Игорь выглянул в окошко: несколько человек, как воробышки на жердочке, сидели на лавочках во дворе нахохлившись и ссутулившись. Просители, понял Игорь. Из соседней комнаты доносились приглушенные женские всхлипывания и невнятное бормотание старика. Игорь высунул растрепанную голову в дверной проем, зашторенный тканевой занавеской, старик заметил его и, кивнув приветственно, указал глазами на стол за Игоревой спиной. Там, под льняным полотенцем ждал Игоря простой деревенский завтрак: творог, хлеб, сыр. День начался удачно.