Рассвет Жатвы - Сьюзен Коллинз

тоже чувствовала бы себя причастной. Мы нарисовали бы плакат, который невозможно не заметить. Одолели бы Капитолий и принудили его жителей взглянуть на нас не как на бездумных животных.

– Хеймитч? – ворочается Мейсили. – Мой черед.

– Ладно, спасибо.

Голос у нее не сонный. Либо она проснулась резко, либо вообще не спала.

– Все в порядке?

Интересно, видела ли она, как я уходил, пыталась ли подслушать разговор с Бити? Спрашивать нельзя. Чем меньше людей знает о заговоре, тем лучше. Хотя в Капитолии Мейсили мне нравится больше, чем в Двенадцатом, мы все же не друзья.

– Отключалось электричество, но вроде бы все починили, – сообщаю я. – Пока.

Завернувшись в одеяла, я притворяюсь спящим и наконец в самом деле засыпаю.

Утром меня тянет поделиться планом Бити с остальными. Скрывать от них кажется не вполне честным. Однако меня отвлекает Лулу, и я умудряюсь не выложить им все, что знаю. Мы решаем, что самый простой способ справиться с ее возвращением – притвориться, что, хотя Капитолию и удалось ее подлатать, Луэлла слегка повредилась умом. Мы рассчитываем, что никто из трибутов не сошелся с ней настолько близко, чтобы заметить разницу между настоящей Луэллой и двойником.

Лулу перестала опускать глаза в пол и теперь постоянно за нами наблюдает, словно пытается сложить кусочки головоломки воедино. Она часто трогает ухо, и я гадаю, не болит ли оно: так делал Сид, когда у него разболелось ухо. Дождавшись ее ухода в ванную, Вайресс говорит:

– Думаю, у нее аудиоимплант. Вероятно, двухсторонний передатчик.

– Зачем? – спрашивает Вайет.

– Чтобы управлять ее поведением.

– И слышать то, что слышит она, – добавляет Мэгз.

Последствия этого открытия ясны без лишних слов: не рассказывать Лулу никаких тайн. Впрочем, тут есть и плюсы. Мы можем получить преимущество, рассказывая ей ложь. В Темные Времена Капитолий шпионил за нами с помощью соек-говорунов – мутантов, похожих на обычных птиц, но способных запоминать разговоры повстанцев и воспроизводить их слово в слово. Мы это выяснили и стали скармливать им ложные сведения. В конце войны Капитолий выпустил говорунов, думая, что они вымрут, однако те положили начало новому виду, спарившись с самками соек. В результате получились сойки-пересмешницы, которых так любит Ленор Дав. Так вот, теперь Лулу станет нашей сойкой-говоруном.

В тренировочном зале мы присоединяемся к другим новичкам, и, хотя на Лулу бросают удивленные взгляды, союзники вроде бы верят, что она наша, пусть и больная на голову. В конце концов, никто из них толком не знал Луэллу.

– В ее присутствии говорите поменьше, – предупреждает Мейсили. – Она не в себе и может повторить ваши слова любому.

Когда мы расходимся по площадкам, Вайет соглашается пойти с ней. Весьма кстати, потому что сейчас сойка-говорун мне не нужна.

Ампер ловит мой взгляд, и мы отходим от остальной группы. Не знаю, много ли Бити рассказал ему про заговор. Не успеваю я это выяснить, как он сообщает:

– Отец просит убедить Девятый вступить в наш альянс.

Мы смотрим на одетых в желтое трибутов возле площадки, где учат строить укрытия.

– А почему именно Девятый? К примеру, Пятый и Одиннадцатый тоже еще не выбрали сторону, и выглядят они гораздо сильнее.

– Он просто сказал, что без них не обойтись. Я попытался в первый день, но меня отшили. Боюсь, считают задавакой.

– Тебя? Почему?

– Ведь я из Третьего. Может, потому, что я разбираюсь в технике. В Девятом много полей. Вряд ли они там часто в школу ходят, а всем известно, что мы учимся много. Нас называют умниками.

– Быть умником неплохо.

– Это не комплимент. Так или иначе, я не смог с ними договориться. Не очень-то они общительны.

«Как мой па», – думаю я. Он был довольно смышленым, просто не испытывал потребности делиться каждой мыслью, что приходит в голову. И не доверял тем, кто так поступает. Многие шахтеры именно такие.

– Попробую, – обещаю я Амперу. – Почему бы тебе не подойти еще раз к Одиннадцатому?

На полпути к площадке меня перехватывает Мейсили.

– Что происходит?

О чем она? Если вчера подслушивала… Я решаю сыграть в открытую.

– Хочу подойти к Девятому.

– Им нужна помощь с талисманами?

Мы прикидываем, рассматривая их издалека. На каждом из трибутов – плетеная из травы веревочка с подсолнухом размером с кулак.

Мейсили сама отвечает на свой вопрос:

– Еще как нужна! Их талисманы отвратительны! Впрочем, бедняжки хотя бы пытались. Похоже, кроме соленого теста, у них ничего под рукой не нашлось.

Я ее понимаю. Однажды мама Бердока, смешав белую муку, соль и воду, замесила тесто, и все ребятишки лепили из него зверюшек, звездочки и прочую ерунду. Для моей семьи это слишком дорогое удовольствие, а вот Эвердины могли себе такое позволить – они были охотники и располагали чуть большим доходом. Конечно, с доходом Доннеров его не сравнить.

– Угу, – киваю я, – наверное, у них золото закончилось.

Мейсили направляется к Девятому, но я загораживаю ей дорогу.

– Стой, Мейсили, они нам нужны! И я не могу рисковать, что ты им нахамишь, пытаясь помочь. В конце концов, их талисманы не так уж и плохи, они просто… – Я пытаюсь подобрать нужные слова для слишком ярких желтых цветов.

– Безвкусные. Неуклюжие. Паршивые.

– Ага, именно поэтому я иду к ним один.

Она пожимает плечами и отходит к ближайшей площадке, где учат приготовлению пищи: свежевать белок, печь хлеб на углях, жарить что-нибудь на палочке. Словно мы собираемся на пикник.

Я подхожу к площадке, где учат строить укрытие, и присоединяюсь к уроку для трибутов из Девятого.

Невольно обдумываю то, что сказала Мэгз: нам наверняка придется перемещаться по арене, а не сидеть на одном месте. Может, в случае грозы мне удастся что-нибудь по-быстрому соорудить.

На площадке много внимания уделяют водонепроницаемой ткани. Можно натянуть ее как тент между деревьями или привязать веревку к двум стволам, накрыть тканью и закрепить камнями. Или найти поваленное дерево, прислонить к нему ветви и завесить тканью. Или соорудить из веток букву «А» и сверху набросить тент. Есть два тента? Тогда один стели на пол. В общем, если на арене не найдется ни одного, то некоторые трибуты здорово расстроятся.

Для других советов нужно оружие, желательно топор или нож – режешь ветки и кусты, строишь укрытие, чтобы не промокнуть в бегущей со склона воде.

По идее, мы должны работать в одиночку, поэтому каждому выдают отдельный кусок брезента, и мы приступаем. Полдюжины вертикальных столбиков и толстая колонна, лежащая на полу, заменяют нам деревья. Я строю укрытие, натянув веревку между стволами и приладив на нее тент, тем