Почти идеальный мир - Лоран Гунель

готовы. В теории, система должна сама запустить автоматические механизмы тушения огня и ими управлять.

Несколько кликов – и Эрик увидел на экране номер охваченного огнем дата-центра и место возникновения пожара. Еще несколько кликов – и перед ним появилось изображение с нескольких камер слежения в зале. Который пожирало пламя.

Эрик понял и проанализировал проблему за несколько секунд.

– Чтоб тебя… Аккумуляторная… – сквозь зубы процедил он.

Аккумуляторная – это просто какой-то ад. Когда выгорают аккумуляторные, это сущий кошмар.

Он бросил беглый взгляд на план этажа. Рядом огромный зал, где стоят более пятнадцати тысяч серверов. Еще три клика – и камера показала его Эрику.

– Вот черт, задымление!

Он включил картинку с ближайшей к аккумуляторной камеры. Дверь исчезла, вместо дверного проема – разверстая пасть, откуда вырывался огонь.

Учитывая разницу во времени, на Северном полюсе сейчас было 23:47. Отряды службы безопасности круглосуточно в состоянии боевой готовности. Эрик схватил телефон, набрал номер, раздались гудки, но никто не ответил. От этого давление у него еще немного подскочило. Он бросил сигарету на ковер и привычным движением хотел ее погасить. Но не учел, что стоит на ковре босиком, и больно обжег стопу.

В конце концов на звонок ответили, и голос дежурного успокоил Эрика. Дежурный пристально следит за развитием событий. Все приборы работают безукоризненно: электропитание в зале, где возник пожар, выключено, автоматические системы тушения заработали, люки дымоуловителей открылись. Пожарная команда скоро прибудет на место, но здешняя аппаратура явно справится и без пожарных.

Не отводя глаз от экрана, Эрик дал отбой. Огонь, похоже, ослабевал. Должно быть, подача углекислого газа помогла. Если этого будет достаточно, носители удастся спасти; если нет, пожарные запустят в зал воду и получится настоящая Березина[10].

В большом зале было четко видно, как потолочные дымоуловители высасывают дым.

Эрик, не отводя глаз от экрана, отхлебнул виски и зажег еще одну сигарету.

Дым, поначалу густой, истончился и наконец рассеялся.

Сидя за своей клавиатурой, Эрик поворачивал камеры туда-сюда, рассматривая помещения под разными углами. Казалось, все вернулось в норму.

Зазвонил телефон, и Эрик взял трубку:

– Рюссель.

– Все в порядке, месье Рюссель. Огонь потушили.

– Прекрасно. Пусть дежурный всю ночь следит за экраном. Детекторы дыма могли выгореть, и никто не узнает, если снова возникнет возгорание.

– Это предусмотрено в протоколе.

Эрик отсоединился и вернулся на диван. Еще один глоток виски, еще одна сигарета, и он снова включил сериал. Но на этот раз ему не удалось расслабиться. Острие стресса так и осталось внутри, и история, которая разворачивалась на экране, Эрика больше не увлекала.

Эпизод закончился, начался следующий.

У Эрика внутри словно засел тяжелый груз, который давил и не давал дышать.

Схватив пульт телевизора, он поставил сериал на паузу. Встал, вгляделся в экран компьютера, где по-прежнему транслировалось изображение из сгоревшего зала. Пробежав пальцами по клавиатуре, он повернул камеру и направил ее на потолок.

– Черт возьми, что за бардак! – крикнул он, бросился к телефону и снова позвонил дежурному. – Вы что, совсем ничего не видите? Эти чертовы дымоуловители остались открытыми!

– Не понимаю… Они автоматизированы, должны закрыться сами, как только прекратится задымление…

– Но система не сработала! Следить за этим – ваша работа, черт вас возьми!

Не прекращая разговора, Эрик набирал на клавиатуре пароли, чтобы обеспечить себе доступ к системе контроля за уловителями дыма.

– Однако, – говорил тем временем дежурный, – не ради самооправдания, но скажу, что зал перегрелся, а потому будет совсем неплохо, если он немного охладится… Вы ведь знаете, что носители информации не любят перегрева…

Этот придурок, кажется, собирается прочесть ему лекцию!

Эрик вбил последний код доступа и посмотрел, как закрываются дымоуловители.

– Вы в курсе, какая там сегодня температура снаружи?

– Э-э… вроде бы… минус тридцать один.

– И вы небось думаете: вот как прекрасно-то, что серверы ночку проведут в морозилке, остудятся после пожара?

– Ну… как бы…

– Если б вы хоть что-то смыслили, вы бы знали, что влажность при низких температурах для железа хуже нагрева. На электрическом оборудовании образуется конденсат, и он вызывает короткие замыкания. А это очень быстро и фатально.

– Я… я не знал, простите…

– В этом зале минимум пятнадцать тысяч серверов. Какой-то час – и, если их заморозить, любой может изжариться.

– Ну… тогда закрою дымоуловители.

– Да я уже всё закрыл, болван!

21

Дорога вела к причалу вдоль горного карниза под ярким солнцем. Огромные приморские сосны, от десятилетий на ветру окривевшие, словно делали реверанс путешественникам.

Серферы старались изо всех сил. Снова и снова они падали, погружались в неспокойную воду, опасно кувыркались в горько-соленой воде.

– Ну как можно это любить? Ты же только и делаешь, что падаешь, – не выдержал Давид.

Эва таинственно ему подмигнула:

– Предлагаю тебе ответить на этот вопрос самостоятельно.

Давид задумался… но логичного ответа в голову не пришло.

– Куда ты меня везешь? – спросила Эва.

– Скоро узнаешь, – сказал Давид, тоже таинственно подмигнув.

– Кстати, как проходит твое освобождение из добровольного рабства?

Давид улыбнулся:

– Большое тебе спасибо за лужу в ванной – я вчера вечером отказался закрыть окно, хотя приложение безопасности требовало, ссылаясь на будущий дождик.

– Мои поздравления.

– Я потом эту лужу вытирал целых полчаса.

– Это цена твоей свободы.

– Мне хотелось омлета с сыром, и я его съел, хотя приложение здоровья советовало рыбу на пару. Мой холестерин небось уже зашкаливает.

– Твое тело само знает, что ему нужно.

– Позволь мне в этом усомниться. Если бы я прислушивался к своим желаниям, я бы утром, днем и вечером ел шоколад.

– Вряд ли. Знаешь, однажды на детях провели такой эксперимент. Им предоставили полную свободу в еде, и они целую неделю могли есть что хотят, без ограничений. В первый день они набросились на пирожные, торты и прочие сласти. Но в последующие дни они уже выбирали совсем другое, в том числе фрукты и овощи. Под конец недели их меню пришло в равновесие.

– Верится с трудом…

– Когда ешь всякую гадость, это ты не к телу прислушиваешься, а ищешь удовольствий, чтобы хоть как-то компенсировать душевные страдания. А когда ты свободен и обретаешь гармонию, питание приходит к равновесию само, естественным путем.

В ответ раздалось недоверчивое хмыканье.

– А что еще ты делал?

– Опубликовал в LoveMe свою фотку, где я, еще не причесавшись, встаю с постели, и пожаловался, что у меня не хватает сил проснуться. Это стоило мне множества морализаторских комментариев, и, само собой, постом никто не поделился.

– Отлично. Того, что хорошо для тебя, вряд ли дожидается кто-нибудь еще.