Города гнева - Влад Бах

и не сделавших ничего, чтобы нас предупредить о настоящей опасности.

Не знаю, как я сдержался.

Возможно, причина заключалась в инициарах, которые готовы были идти за мной, потому что верили, что я не подведу. Ярость – опасное чувство, зачастую отключающее разум и толкающее на необдуманные поступки. Тогда мне пришлось наступить на горло своему гневу и вспомнить о первоначальной цели.

Стать лучшим бойцом Полигона.

Подняться по карьерной лестнице и внедриться в систему изнутри, а после… после возглавить ее.

И изменить.

Ведь тот, кто управляет армией, способен влиять не только на военную структуру. Кресло отца никогда не дало бы мне подобной власти.

Год назад я не ошибся в главном – это было только начало. Ад не закончился на залитом кровью складе – он стал частью моей ежедневной рутины.

Спустя сутки нам огласили результаты, показавшие, что именно наш призыв справился с экзаменом лучше всех предыдущих. Изучив комплексные показатели каждого выжившего инициара, командование, а конкретно генерал Одинцов сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться.

Полгода назад мне присвоили звание лейтенанта. Кажется, еще вчера я был обычным молодым парнем, которому отчаянно хотелось выжить. Сегодня – я один из командиров штурмовой группы, и мои решения влияют на жизни других. Последний год изменил меня. Убил слабость, отбросил ненужное. Всё, что осталось – это дисциплина, холодный расчёт и чёткая цель.

Я прохожу в зал для совещаний. В центре за массивным столом меня уже ждут: генерал Одинцов – главный символ власти военного острова, суровый и непреклонный человек, чьи приказы невозможно игнорировать, а только беспрекословно исполнять; офицер Синг – мой нынешний командир, в прошлом тот самый голос из динамиков, от которого зависели жизни новобранцев; и майор Белова, как обычно сдержанная и взирающая на меня с напускной отстраненностью.

Она по-прежнему является инструктором по боевой подготовке, но уже в новом звании. Ее повышение произошло вскоре после того самого экзамена, и теперь она держится с такой уверенностью, будто была рождена для командования. Никаких претензий и нареканий к ее работе у меня нет, Белова отлично справляется, но к моему огромному недовольству – Синга тоже повысили, и я вынужден действовать с ним в одной связке.

Утешает одно – судя по скорости присвоения званий, в лейтенантах в лейтенантах я долго не задержусь. Сержантом я проходил всего три месяца, до первой крупной военной операции, где проявил себя лучше остальных рядовых бойцов.

Однако исходя из моих наблюдений за минувший год – после звания офицера наступает длительная пауза, и, чтобы получить погоны майора, военным приходится здорово попотеть. Однако исходя из моих наблюдений за минувший год – после звания майора наступает длительная пауза и, чтобы получить погоны офицера, военным приходится здорово попотеть. Например, Синга только повысили, а он служит на Полигоне третий год.

– Садись, лейтенант, – переходя сразу к делу, генерал указывает на свободное кресло напротив себя.

Я молча исполняю, располагаясь между Беловой и Сингом. Расправив плечи, выжидающе смотрю в волевое, испещренное глубокими морщинами лицо. Генерал окидывает меня нечитаемым взглядом, вероятно, оценивая мою безупречную выправку.

– В районе законсервированного военного объекта недалеко от города Николаевска-на-Амуре зафиксирована аномальная активность, – начинает Одинцов, сцепив пальцы в замок. – Это восточная часть Евразийского материка, Хабаровский край. Объект находится неподалёку от устья Амура, в зоне, известной как Амурский лиман, – озвучив проблему, генерал переходит к способам ее решения: – Вы отправитесь туда и устраните угрозу, – он устремляет взгляд на Синга. – Твоя задача заключается в координации всей миссии, включая взаимодействие с командным центром на базе «Аргус». Дерби, ты возглавишь один из двух взводов штурмовой группы. Командование над вторым я поручаю сержанту Сантесу. Он сегодня отсутствует в связи с выполнением другого задания, но по прибытии Синг введет его в курс дела. Майор Белова остается на базе, она возьмёт на себя стратегическое руководство и контроль за выполнением миссии. Основная цель – не допустить взятие территории мутантами, ликвидировать их скопление, и захватить два экземпляра для последующего исследования.

– Захватить живыми? – уточняю я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, хотя внутреннее напряжение растёт. Эти «экземпляры» весьма неохотно сдаются в плен.

Генерал уверенно кивает:

– Именно так. Объект находится в зоне высокой активности, но его значение трудно переоценить. Это не просто склад или исследовательская база. Это стратегический узел, который не должен попасть в руки… – он делает паузу, – скажем так, в руки эволюционирующих шершней.

Слово «эволюционирующие» режет слух. Мутанты, с которыми мне приходилось нередко сталкиваться в последние месяцы, были достаточно страшны, но если то, что говорит генерал, правда, значит, ситуация вышла за рамки обычного.

– Что вы имеете в виду, генерал? – сухо спрашивает Синг.

– Точных данных пока нет, – уклончиво отвечает генерал. – Но они появятся, как только наши лаборатории получат материал для исследований.

– Сколько будет людей под моим командованием? – я переключаюсь на рабочий режим, отлично понимая, что Одинцова бессмысленно пытать вопросами. Он говорит ровно то, что мы должны знать.

– Взвод из тридцати человек. У Сантеса столько же. Разведка работает на месте уже вторые сутки. Своими силами они не справляются и затребовали подкрепление, – отвечает Белова, впервые вступая в разговор. Голос у неё чёткий, лишён эмоций, как всегда. – Ориентировочная численность врага – около ста особей. Шестидесяти человек достаточно, чтобы зачистить объект, но помните: потери недопустимы.

«Потери недопустимы». Я сжимаю кулаки под столом. Сколько раз мы слышали это за последний год? Потери всегда есть. И они всегда неизбежны. Вопрос лишь в том, жизни скольких людей мы сможем сохранить.

– Отправление через три часа на борту десантного корабля «Тритон», – продолжает генерал, поднимаясь из-за стола. – Судно оснащено артиллерийскими установками, зенитными комплексами для прикрытия и беспилотниками разведывательного назначения. Также в вашем распоряжении будут наземные дроны поддержки огня для использования на объекте. У вас будет полный арсенал штурмового оружия, гранатомётов и противопехотных мин. Герметичные биоконтейнеры с системой подавления активности захваченного объекта и переносные барьеры с антивирусными фильтрами в течение часа загрузят на корабль. Всё остальное – по запросу Синга. Вопросы есть?

– Задача ясна, генерал, – быстро отвечаю я, встречаясь с сумрачным взглядом Синга. Мне показалось, или он выглядит настороженным?

– Дерби, перед отправкой зайди в лабораторию, – добавляет Одинцов, задержавшись в дверях. – Заберешь у координатора снабжения портативные вирусометры. Синг и Белова, за мной. Вы мне еще нужны.

Путь до лаборатории занимает двадцать минут на бронемобиле. Я пересекаю северо-западный сектор острова, где расположены исследовательские объекты. Этот участок – максимально охраняемая зона Полигона. Здесь нет привычных шумных спортивных площадок, как в других секторах. Только ровные асфальтированные дороги, обнесенные колючей проволокой с датчиками, и автоматические турели. По периметру главного здания виднеются сторожевые башни, откуда бойцы неустанно наблюдают за территорией. Лаборатория больше похожа на подземный бункер, чем на научное учреждение.

Подъехав к пропускному пункту, я глушу двигатель личного бронемобиля и жду, пока автоматические сканеры на воротах проводят проверку. Допуск, звание, табельное оружие, личные данные для идентификации, даже уровень радиации – всё фиксируется мгновенно.

Когда ворота наконец открываются, я выхожу из машины. Передо мной предстает массивное бетонное здание с единственным входом. Несколько солдат на посту проводят дополнительную диагностику.

Вход занимает больше времени, чем я ожидал. Мой пропуск сканируют на всех уровнях защиты: сначала металлодетектором, потом биометрическим анализом. Лаборатория явно не из тех мест, куда можно случайно забрести.

Когда последняя дверь с шипением открывается, я наконец оказываюсь в стерильных белых коридорах. Стеклянные перегородки разделяют различные исследовательские зоны, где за длинными столами работают научные сотрудники в белых комбинезонах. Вдоль стен расположены серверные стойки, моргающие индикаторами, и шкафы с герметичными ячейками для хранения оборудования. Тишина нарушается лишь незначительным шумом техники и приглушенными голосами. Лёгкий запах дезинфекции напоминает о том, что здесь всё контролируется до мельчайших деталей.

Из центрального коридора ко мне приближается Карла Лейтон. Походка легкая и пружинистая, выражение лица открытое и приветливое. Она