Игорь Градов - Кладбищенский смотритель (сборник)

Наконец с первым этажом было покончено, и мы поднялись на второй. И сразу напоролись на «стену». Выглядело это так: вроде бы перед тобой ничего нет, коридор пустой, но пройти дальше нельзя — что-то тебя не пускает. Пришлось нам искать обход.

«Стенок» в больнице оказалось несколько, и мы почти два часа блуждали по длинным коридорам. Наконец, Хмырь выдохся и повалился на пол — все, больше не могу! Я тоже решил отдохнуть — положил Лиса рядом и сел.

— Интересно, — произнес Хмырь, — а «колеса» здесь есть? Это же больница, значит, должны быть и таблетки. Может, поищем? Если Комнату не найдем, так хотя бы их с собой прихватим. У меня есть знакомые, могут купить за хорошие деньги. Это особый товар, за него нормальную цену дадут!

— Брать ничего не будем, — тихо произнес Лис. — Как ты не понимаешь, Хмырь: дыра все видит. Она знает, кого пускать, а кого нет. И ты со своей жадностью и глупостью и сам погибнешь, и нас погубишь.

— Ты считаешь, что дыра живая? — удивился Хмырь. — Вот уже не думал, что веришь в подобную чушь!

— Это не чушь, — возразил китаец, — мне один умный человек рассказал, что дыра похожа на разумное существо — чувствует, кто в нее входит и с какими намерениями. Потому и принимает далеко не всех. Одним дает товар, а другим нет. А бывает, что специально заманивает в «мясорубку»…

— Слон опытный был, много раз ходил, — вспомнил я, — а потом напоролся на простую ловушку. За что, почему? Может, дыра на него обиделась, что он Комнату счастья стал искать?

— Не знаю, — пожал плечами Лис. — Может, и так. Допустим, Слон действительно Комнату нашел, но что-то не то сделал…

— Да ну вас, — скривился Хмырь, — не верю я в это.

— Во что? — спросил Лис.

— Что дыра живая. Это все байки для лохов…

— И что же тогда дыра? — спросил я. — По твоему мнению?

— Некоторые считают, — снова вступил в разговор Лис, — что это переход в некий другой мир. А я полагаю, что она просто существует и живая. Иначе как объяснить, что одних они любит, а других нет? А, Хмырь?

— Черт его знает, — пожал плечами тот. — Необъяснимый факт, и все!

— «Тайна сия велика есть», — процитировал Лис. — Так пусть она ею и остаются. Кстати, Хмырь, ты, когда домой придешь, никому не рассказывай, что в Комнате счастья побывал. Боюсь, наши парни тебя быстро в оборот возьмут — чтобы узнать, где она.

— А разве ты меня не защитишь? — с тревогой спросил Хмырь. — Мы же с тобой товарищи, коллеги, общее дело делаем. Можно сказать, друзья…

— Друзья… — хмыкнул Лис. — Нет, Хмырь, мы с тобой не друзья. Я лев, а ты шакал, объедками питаешься. Между нами не может быть дружбы.

— Может, ты и лев, — согласился Хмырь, — да только мертвый. Что ты можешь сейчас сделать, а? Лежишь, как бревно! А ну, давай Карту!

Хмырь подскочил к китайцу и стал бесцеремонно его обыскивать.

— Не делай этого, хуже будет, — предупредил Лис.

— Неужели? — зло рассмеялся Хмырь. — Попробуй-ка мне помешать! Кончилась твоя власть, китаёза! Теперь я здесь хозяин!

Я решил было вмешаться, но Лис жестом остановил меня. Приподнялся на локте и спокойно спросил Хмыря:

— Ты ищешь Карту? Вот она, лови!

И бросил ее на пол. Хмырь тут же схватил и рассмеялся:

— С ней и я без вас обойдусь! А вы подыхайте здесь, неудачники! Счастливо оставаться, а меня Комната ждет!

С этими словами он подхватил рюкзак и быстро скрылся за поворотом.

— Почему ты отдал ему Карту? — удивился я. — Я бы справился с ним…

— Не стоит, — устало произнес китаец, — пусть идет. Не хочу насилия. Пусть пользуется Картой, пока может… К тому же она, как ты сказал, поддельная, значит, грош ей цена.

— А вдруг он найдет Комнату?

— Неважно, — отмахнулся китаец, — Хмырь свое так или иначе получит, вот увидишь.

Он рассмеялся, и я вдруг понял, что так оно и будет. «Каждому воздастся по делам его», — вспомнил я старое, но очень верное изречение.

Через десять минут мы двинулись дальше. Я нес на спине Лиса, а он наблюдал за обстановкой. Поскольку мы остались вдвоем, то пришлось бросить все вещи, взяв только самое необходимое — лекарства и инструменты.

Глава пятая

Мы обследовали еще этаж, но ничего не нашли. Поднялись на четвертый, последний. Времени до темноты оставалось все меньше, однако я не отчаивался — что-то мне подсказывало, что сегодня мне обязательно повезет. Слон называл это «чувством удачи». Если я с утра знал, что все получится, то лез в такие места, куда до того и не сунулся бы. Даже за очень большие деньги.

В плане денег, кстати, я был полностью согласен с учителем — всех бабок не заработаешь, не стоит из-за них рисковать жизнью. Мертвецу богатство ни к чему… Но иногда все же рисковал, когда знал — сегодня удача будет со мной.

В конце длинного коридора мы увидели кабинет директора больницы и направились туда. Миновали нескольких пустых палат (даже кроватей не было, кому они понадобились?) и остановились перед деревянной дверью. Я сразу почувствовал — за ней что-то есть, причем очень необычное. Китаец также напрягся — у него нюх был не хуже, чем у меня. Судя по всему, мы были у цели.

Я слегка приоткрыл дверь. За ней оказалась небольшая комнатка, очевидно, приемная перед кабинетом — письменный стол, диван, пара стульев, зеленые пальмы в больших кадках. Забавно, что за двадцать лет они не завяли, а ведь никто их ни разу не поливал…

А посреди комнаты лежал Хмырь — судя по перекрученному телу, угодил в «воронку». Странно, что он не заметил ее — такие вещи чувствует даже новичок. На лице Хмыря застыло выражение удивления и испуга — он так и не поверил, что попался. Его правая рука была вытянута по направлению к кабинету директора — в последние мгновения он пытался до него дотянуться.

— Я же говорил, что Хмырь свое получит, — удовлетворенно произнес Лис. — Комната всем воздаст по заслугам…

— Ты думаешь, это то, что мы искали? — спросил я.

Лис утвердительно кивнул:

— Верно, она.

— Тогда почему ее раньше никто не видел? Вроде бы просто — бывшая больница, четвертый этаж, кабинет директора.

— Думаю, — произнес китаец, — что не каждый мог ее увидеть, а тем более — войти. Нам она открылась, а другим — нет. Иной раз человек рядом пройдет, но не почувствует. Я же говорил, что дыра — живая, она сама решает, кого пускать в Комнату, а кого — нет. Что же, пришла нам пора узнать свою судьбу…

— Я входить не буду, — напомнил я наш уговор.

— Дело твое, — пожал плечами Лис, — но второго такого шанса не будет.

— Пусть, — согласился я.

— Ладно, — сказал китаец, — неси меня в Комнату.

Я осторожно вошел в приемную. «Воронка» бездействовала — после очередной жертвы она безопасна около часа — «переваривает» свою добычу. Я переступил через тело Хмыря и подошел к кабинету. Дверь его была обита черной, лоснящейся кожей, никелированная ручка ярко блестела… Казалось, что директор вышел лишь на минутку и скоро вернется.

Я осторожно заглянул внутрь кабинета. В центре его стоял довольно большой письменный стол, весь заваленный бумагами, рядом — массивное кожаное кресло, вдоль стен — стеклянные шкафы с какими-то толстыми справочниками и книгами. Стены кабинета украшали акварельные пейзажи. Простенькие, но выполненные с большим старанием. Очевидно, хобби самого директора или кого-то из его близких.

В общем, все, как и должно быть у солидного, преуспевающего руководителя государственной клиники. Несколько минут я внимательно присматривался и прислушивался, Лис делал то же самое. Все было чисто. Наконец он произнес:

— Ладно, положи меня, дальше я сам. А ты будь пока в приемной, я тебя позову…

— Только недолго, — напомнил я, — «воронка» скоро заработает.

Лис кивнул. Я оставил его у порога, а сам вышел в приемную и плотно закрыл за собой дверь. Затем плюхнулся на диван и задумчиво посмотрел в окно.

За ним светило солнце. После дождя в дыре всегда хорошая погода, до самого вечера. Сквозь прозрачное стекло (надо же, за столько лет даже не запылилось) я увидел больничный парк — высокие клены с желтыми и красными листьями, аккуратные, посыпанные песком дорожки, деревянные скамейки и соломенные кресла возле них. Не было только людей. Да и животных тоже. В дыре зверей и птиц нет, поэтому и тишина стоит такая… Только трава сухо шелестит и иногда где-то стонет ржавое железо.

Прошло минут пятнадцать, и я начал беспокойно поглядывать на дверь. Еще немного, и «воронка» оживет. В это время из кабинета послышался голос Лиса: «Малыш, помоги!» Я немедленно заглянул в Комнату: китаец лежал у стола, лицо его казалось отрешенным, а глаза смотрели куда-то вдаль.

— Подними меня! — тихо попросил он.

Мне очень не хотелось заходить в Комнату, но как иначе? Не бросать же здесь Лиса! Я осторожно приблизился к нему, поднял на руки и вынес в коридор.