журнал "ПРОЗА СИБИРИ" №0 1994 г. - Татьяна Янушевич

Живем в палатке, поем про горы. Приступили к укладке рюкзаков...“

Апрель. „Когда песни про горы кончаются, я слагаю новые, и мы поем дальше. Получается неслабо:

„На вершины свои

Принесите веселые песни, А сквозь ребра мои

По весне прорастут эдельвейсы...“

Мелодии мне даются хуже.

Продолжаем укладывать рюкзаки. У Вадика на спальном мешке заклинило замок. Кормим и выносим его по очереди, а этот тунеядец в мешке точит свой топор и ни за что не ручается...“

Май. „Он-таки кончил точить свой топор. Спальный мешок, письменный стол и стулья спасти не удалось, но стеллажи мы отстояли. В рюкзаки уже ничего не лезет. Спорили, что оставить: варенье или транзистор. Решили не брать палатку. Поем песни, читаем теорию, скоро тронемся..."

Июнь. „Ура — мы на Кавказе! Горы низковаты, но красивы. По ним скачут горные козлы. Один козел все утро на меня пялился и качал головой. Другой козел — Эдик — пошел ловить форель в горном потоке. До обеда вылавливали Эдика. Сейчас подсушим и полезем. До ужина надо успеть покорить Эльбрус...“

Октябрь. „Ходить еще не разрешают, но глаз уже дергается гораздо реже — только три раза в день, перед едой. Ахмат прислал письмо, пишет, что лес спасти не удалось, но гора в общем-то уцелела и уже почти не дымит. Местные зоопарки переполнены зверьем, однако всех желающих разместить невозможно. У колхозных коров начинает опять появляться молоко, но они еще слишком нервные и Ахмату приходится пасти их очень мягко и ненавязчиво.

Когда выпишусь, пошлю контейнер овса той лошади, на которой Ахмат меня нашел и вывез..."

Ноябрь. „Вадик вчера наконец-то перестал смеяться и сказал „ма-ма“. Его нашли попозже, но нашли шикарно: с вертолета увидели на неприступной скале надпись „ЗДЕСЬ БЫЛ ВАДИК!", подлетели ближе, а он и вправду был там. Но самое прекрасное, что отыскался Эдик. В прошлое воскресенье вышел из леса в Гималаях и напал на отару. По поводу пострадавшей отары западная пресса подняла нездоровую шумиху, пытаясь выдать нашего Эдика за „снежного человека". С Гималаев прислали ноту: требуют, чтобы мы скорее Эдика забрали. В общем — все нормально!

Не забыть: в следующий раз нужно идти не прямо, а взять немного левее и Эльбрус покорять до обеда. К ужину там погода портится..."

ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ТЕАТР?

„Театр начинается с вешалки..." Вот, собственно, и все, что пока известно о его границах. Никто толком не знает, где кончается театр. Пытались определить, уходили на поиски, и больше тех усмехающихся мальчиков никто не видел. Где их искать, в каком веке? Где кончается театр?! Я листаю бессмертные творения, я читаю свои будущие роли, вживаюсь, вживаюсь, и эпохи скрещиваются на мне, как лучи прожекторов.

...Верона, площадь, и шпаги обнажены! Задета честь рода Монтекки, а я — последняя, боковая и захудалая ветвь этого рода... А у меня семья... А у наглеца Капулетти большие связи... И значит придется снова менять работу, а у меня семья, ее много, и она меня не поймет...

Какие умные, осторожные мысли! Где они только были, когда это тело еще стояло передо мной и дышало, и задевало честь нашего рода?! И вот так всегда...

И снова рассвет за окном, и сенат Венеции просит меня оборонить Кипр, и обещает квартиру в течение года. И я обороняю, и годы бегут, а я все еще живу в общежитии для мавров. И вот она меня уже за эти муки полюбила, и мы идем, взявшись за руки, по 38-й Шлакоблочной, и моя Дездемона ловит губами снежинки и смеется.

...А я уже приоткрываю дверь кабинета. „Разрешите... Простите... вы меня не припомните?.. Я — Отелло..." А Яго тускло смотрит мне в переносицу: „Отел-ло? Да-да, что-то такое был-ло...“

Где кончается театр?! У принца Гамлета папу — с высокого поста, да в отдаленные места, да с конфискацией! Принц хочет мстить! И леди Макбет заканчивает работу над книгой „Основы служебной этики". И Офелия выходит замуж за бармена из „Эльсинора". И девочка из нашей „Бакалеи" все шлет и шлет отряды на поиски своего несчастного отца — короля Британии!..

Только бы моим сыновьям в жизни не довелось услышать, как Ромео травит анекдоты про женщин, а остальное все образуется.

Я — актер. Недавно из училища. Я еще мало чего могу, и большие роли мне пока не доверяют. Пытались подобрать какую-нибудь маленькую, а потом посоветовали больше работать над собой. „Извини, — говорят, — но для тебя пока любая роль в принципе недостаточно мала“. И с тех пор я работаю над собой и работаю, но верю, что настанет день и час, когда мне скажут: „Твой выход!" — и я пойду.

...Я пойду, а за плечами — проигранное имение, поддельный вексель, отцовское проклятие, пропавшее наследство, изгнание из гвардии, измена возлюбленной, презрение света! И вот уже опуститься ниже практически невозможно!..

Но можно выйти на сцену к благополучным и удачливым и бросить им: „КУШАТЬ ПОДАНО!"

И зал взорвется!

ТЕПЛОВОЙ УДАР

Июнь. Жара. Кухня, теплый квас, жара и скука.

...А то Россию продать? Загнать родимую иностранному капиталу, желательно сионистскому, но сойдет и сомалийский. Продать несчастную со всеми лесами, полями, городами, деревнями и сельсоветами...

.. .магазинами, очередями, талонами, пестицидами и проститутками...

...газетами, партиями, парткомами, демократами, патриотами и сексуальными меньшинствами!

Главное — найти покупателя на такой товар.

Жара несусветная. Муха покружилась на подоконнике, дернулась и преставилась.

...Продать все — от тайги до британских морей! Ледовитый океан продавать по частям, откалывая по айсбергу и буксируя в жаркие страны. Ставрополье — только в комплекте с Новой Землей. Курилы продавать поштучно, торгуясь за каждый остров и понемногу сбавляя цену.

Почем сейчас острова?..

Жара. Тоска. Выходной кончается.

...Выходной кончается, а Россия еще не продана... Только бы найти покупателя. Взять аванс, споить народ и обязательно развратить молодежь. Больше порнографии — хорошей и разной! Больше прессы — продажной и желтой! Прессу скупить на корню со всеми ее репортерами и машинистками. Депутатов подкупать поодиночке и фракциями. Подкупить всех и все продать.

Тридцать два в тени!!!

.. .Самые лучшие и честные, естественно, будут мешать продаже России. На самых лучших и честных натравить самых глупых и злобных. Организовать нападки и обеспечить вседозволенность. Ум, честь и совесть полить грязью. Славное прошлое очернить. Высмеять исторический выбор и его завоевания (не забыть растоптать идеалы). Затравить до слез армию, милицию и