Паромщик - Джастин Кронин

и ударяет о задние дверцы. Все это происходит под действием центробежной силы, заставляющей фургон кружиться на месте. Так продолжается еще какое-то время, пока он не замирает.

Проходит минута, а может, час или целый год. Ничто не меняется. Элиза лежит на потолке, ставшем полом, слушает завывание ветра, стук дождя и прочие звуки, доносящиеся из покореженного фургона: хлопки, потрескивания, шипение пара, что выходит из взорвавшегося радиатора. Она не покалечилась, если не считать запястья: перелом или растяжение. Наручник на месте, а цепи больше нет. Элиза поворачивает голову вбок. С поручня свисает Уоррен. Цепь его наручника не порвалась. Его ноги подогнуты, голова упала на грудь, волосы и губы в крови. С подбородка тоже капает кровь. Никак он мертв? Нет, дышит.

Охранникам повезло гораздо меньше. Одного наполовину вытолкнуло из разбитого лобового стекла. Второй проткнут рулевой колонкой.

Дверцы фургона заклинило. Элиза подползает к ним и ударяет ногами. Оказывается, она сильнее, чем думала. Дверцы распахиваются, и внутрь врываются дождь и ветер. Придерживая поврежденное запястье, Элиза выбирается наружу.

Где «скорая помощь», полиция, прохожие, готовые помочь? Кажется, к этому времени кто-нибудь уже должен прибыть на место происшествия? Но улицы пусты; крушение фургона произошло без свидетелей. Элиза доползает до тротуара, встает на колени и начинает плакать.

Мама!

Элиза поднимает голову.

Мама, я здесь!

Элиза всматривается в темноту и стену дождя. Кажется, там? В темноте она едва различает детскую фигурку.

– Эй, ты меня слышишь?

Мама, найди меня!

– Кто здесь?

Фигурка скрывается в темноте.

– Подожди!

Элиза вскакивает на ноги и бежит.

Появление Тии сопровождалось стоном и ругательством.

Я повернул голову. Тия сидела рядом и смотрела сквозь ветровое стекло на дорогу.

– Все верно, – сказала она. – Тия Димополус. Проспера. Поняла. – Она повернулась ко мне. – Знаешь, они были правы. Дело дрянь.

– Что ты здесь делаешь?

Послышался скрежет металла. Автомобиль накренился: одна из патрульных машин задела мой задний бампер. Я нажал на газ. Охранник сделал то же самое.

Тия оглянулась и вдруг спросила:

– Где этот чертов рычаг?

Сзади опять донесся скрежет. Похоже, охранник задался целью нас опрокинуть.

– Какой еще рычаг?

– Уоррен однажды возил меня покататься. Любил он перышки распустить… Ага. Нашла. – Она протянула руку под приборную панель. – Постарайся не вихлять.

– Что ты…

Парусиновая крыша отделилась от верхней части ветрового стекла, с шумом надулась и взлетела у нас над головой, словно громадный воздушный змей, сорвавшийся с веревки. Я видел в зеркале, как парусина плотно облепила ветровое стекло патрульной машины. «Ослепший» охранник резко затормозил, отчего машину занесло на скользкий от дождя тротуар.

Столкновение нескольких патрульных машин было впечатляющим зрелищем.

– Ага! – торжествующе воскликнула Тия, оборачиваясь назад. – Что, придурки? Вам такое и в голову не могло прийти! – Она снова повернулась ко мне и крикнула: – Проктор, немедленно тормози!

Фургон. Он появился прямо из-за стены дождя. Опрокинутый. Лежащий посреди дороги. Я что есть силы надавил на тормоз.

Этого оказалось недостаточно.

39

– Проктор!

Я был в шаттле. Мы достигли высокой орбиты, и Джейсон остановил двигатели. Тело ощущало невесомость. Если бы не ремни, оно парило бы сейчас внутри шаттла. Однако что-то меня настораживало. Ремни почему-то очень сильно сдавливали грудь. Похоже, в кокпите шел дождь. С каких это пор в кокпите стали идти дожди?

– Проктор!

Я мигом пришел в сознание. Никакой это не шаттл – спортивный автомобиль Уоррена. Машина лежала на правом боку. Я висел в воздухе, удерживаемый лишь ремнем безопасности. Все тело болело.

Я взглянул вниз и в тусклом свете приборной панели увидел, что Тие еще до столкновения удалось защелкнуть ремень безопасности, однако часть панели вытолкнуло внутрь кабины. Словом, Тию заклинило в прямом смысле слова.

– Тия? С тобой все в порядке?

Вопрос был дурацким. От боли ее лоб наморщился и она скрипела зубами.

– Кажется, у меня сломаны ноги.

– Держись. Я вытащу тебя.

Если я отстегну ремень безопасности, то упаду прямо на Тию. Я кое-как повернулся и протянул правую руку к водительской дверце. Но теперь кнопка ремня оказалась вне моей досягаемости. Вспышка молнии осветила то, что было снаружи. Нас вынесло с дороги на травянистый холмик.

– Тия, можешь дотянуться до моего ремня безопасности?

– Что?

Похоже, из-за боли Тия плохо понимала, что творится вокруг нее.

Я подтянулся и сумел упереться ногой в рычаг переключения передач.

– Мой ремень безопасности, – терпеливо повторил я. – Нужно, чтобы ты его расстегнула. Мне самому никак.

Я слышал ее натужное дыхание.

– Поняла. Сейчас сделаю.

Она нажала кнопку фиксатора. Я подтянулся еще выше и выбрался из машины. Искореженная приборная панель зажала ноги Тии. Я попытался вытащить ее, взяв за подмышки, но она так жутко закричала, что я отпустил ее.

– Надо поискать другой способ, – растерянно сказал я.

– Проктор, сделай что-нибудь. Я скоро перестану чувствовать ступни.

Надо было откинуть пассажирское сиденье. Тогда я смог бы вытащить ноги Тии из-под приборной панели. Я подергал рычаг. Безрезультатно. Оставалось лишь применить грубую силу. Я взялся за изголовье сиденья и стал раскачивать взад-вперед. Оно подавалось все больше и больше, и наконец спинка с треском отвалилась. Я подхватил Тию, осторожно вытащил наружу и положил на траву, а сам присел на корточки.

– Ты должен найти Элизу, – сказала она.

– Я не оставлю тебя в таком состоянии.

– Проктор, у тебя нет выбора. – Тия рассказала мне о маневре Отто. – Для этого я и вернулась сюда… Иди. Время дорого, – сказала она и закрыла глаза.

Тия была права: если я не найду Элизу, остальное потеряет всякий смысл. Я подбежал к фургону. Он по-прежнему лежал на крыше, развернувшись от столкновения с нашей машиной. Я надеялся найти внутри его Элизу, однако увидел только Уоррена. Он висел, прикованный цепью наручника к стенному поручню.

– Где она? – спросил я, сильно встряхнув его.

– Не знаю.

Я снова встряхнул его. Голова Уоррена закачалась, как у марионетки.

– Ты прекрасно знаешь! Говори!

– Клянусь тебе, не знаю. Когда я очнулся, ее уже не было. – Уоррен облизал губы с запекшейся кровью. – Прости меня, Проктор. За все.

– Раньше надо было думать!

Его голова качнулась вперед.

– Знаешь, самое смешное, что тогда я вообще не задумывался о своих действиях. Плохо помню, как все обстояло. Это было жутко давно. А сейчас могу сказать лишь одно: до чего все это мне осточертело! – Он посмотрел на меня. – Проктор, я рассказал ей. Про Кэли. Из-за этого фургон и перевернулся. Думаю, Элиза отправилась ее искать.

Я прошел к развороченной кабине фургона и еле дотянулся до кольца с ключами на поясе мертвого водителя. Вернувшись к Уоррену,