Павел Молитвин - Возвращение Ктулху

Парень тяжело дышал, смотрел в сторону, до хруста, до боли выворачивая шею, лишь бы вновь не запнуться взглядом о желанное тело, не провалиться опять в чаровную ласковую трясину…

— Не могу. Нехорошо это. Будто крадем. Петро же мне брат!

— Петро? — И опять словно бы зазвенел рядом хрустальный родник. — Дурачок ты мой… Ишь, кого пожалел! Крадем… Да он же сам чуть не полсела обокрал! Или ты боишься его? Не бойся! Вот, глянь! — В ее руке вдруг серебристо взблеснул жниварский серп. — Я знаю, где у человека проходит сонная жила. А утром скажу, будто спал он маятно, крутился все, перекатывался — вот небось и накололся шеей. Поверят!

Олесь сперва не понял, о чем речь, а когда сообразил наконец…

— Так вот ты какая! — Он отшатнулся, натолкнулся на колесо, вдавился в него спиной. — Убирайся, змеюка! Прочь! Все отцу расскажу, все!

Оксана медленно поднялась с земли, приблизила к белому лицу перепуганного хлопца влажный блеск своих как-то по-странному омертвелых глаз. Огромные глаза, серые, блестящие, но где-то в самой их глубине притаились рыжие пятнышки — словно бы чистое железо легонько тронула ржа…

Утром Олеся никак не могли докликаться к завтраку, и отец бормотал что-то про жалких пащенков, ни к чему не пригодных после первого же дня настоящей хлеборобской работы. А когда Петро, потеряв терпение, сунулся тормошить своего младшего брата, открылось страшное. Верно, парень ночью спал беспокойно, вертелся — и накололся шеей на серп, по-дурацки брошенный кем-то неподалеку. Вот же ж судьба проклятая — крохотная такая ранка, почти царапина, а человека не стало…

Жнива, конечно, покинули. Пускай себе высыпается, пускай хоть сгорит клятое жито, если за него приходится платить сыновой жизнью. Волы не хотели спешить, и Петро, погоняя, ругался ужасными словами; бабы голосили; отец скрипел зубами и черной от въевшейся земли ладонью смахивал слезы с черных от солнца скул… И, конечно, никто не заметил нелепый след, вскоре пересекший дорогу. Странный след — будто оставивший его человек на каждом шагу по щиколотку вгрузал в землю, до каменной твердости запеченную августовским безжалостным солнцем. И, конечно же, за скрипом колес и женским плачем никто не расслышал тихого полускрежета-полустона:

— Помогу вашей беде! По-мо-гу-у-у!

Примечания

1

По мотивам рассказов «Серебряный ключ», «Врата Серебряного ключа», «Неименуемое» и др.

2

См. рассказ К. Э. Смита «Уббо-Сатла».

3

См. рассказ «Тайна Рэндольфа Картера».

4

Упыри, в классическом переводе.

5

На одном из тибетских наречий означает «Хей! Хей! Демоны побеждают! Боги побеждены!»

6

По шкате Цельсия — около 38 градусов (здесь и далее температура указана по шкале Фаренгейта).

7

По шкале Цельсия — около 32 градусов.

8

10 американских пинт — около 4,7 литра.

9

По шкале Цельсия — около 25 градусов.

10

Вимперг — высокий остроконечный декоративный фронтон, завершающий порталы и оконные проемы готических зданий. Поле вимперга обычно украшалось ажурной или рельефной резьбой, по краям он обрамлялся каменными деталями в виде причудливо изогнутых листьев, на вершине помещался крест в форме распускающегося цветка.

11

Неф — продолговатая часть романских и готических соборов и церквей стиля Возрождения, имеющая форму католического креста, простирающаяся от главного входа до хоров и покрытая сводами.

12

Трансепта — поперечный неф.

13

Корабль — то же, что неф. Французское слово «неф» (nef) произошло от латинского navis (корабль).

14

Аркбутаны — подставки, наружные упорные арки готических соборов.

15

Raqno nero — в переводе с варварской латыни «Черный паук».

16

ПО шкале Цельсия 18–21 градус.

17

 Уильям Батлер Йитс (1865–1939) — ирландский поэт и драматург, вдохновитель культурного движения 1890-х годов «Ирландское возрождение».

18

Клинкер — сорт огнеупорного кирпича.

19

Что это?! (венг.).

20

Возможно, речь идет о Йог-Сототе — проявлении Безумного Хаоса — «изначальном» существе, которое распластывается по скрытым щелям меж всех пространств, времен и измерений.

21

Согласно «Божественной комедии» Данте, в центре ледяного озера Коцит — последнего круга ада — находится вмерзший по грудь Люцифер.

22

Блуждающие огоньки (лат.).

23

Зинаида Гиппиус.

24

Иннокентий Анненский.

25

Вячеслав Иванов.

26

Приписывают Лермонтову.

27

Александр Блок.

28

Осип Мандельштам.