Второй - Сергей Артурович Медведев

– Ребята, – взмолился Виктор Сергеевич, – я не знаю, где золото. Не помню.

– Ты определись: не знаешь или не помнишь? – Моисей ударил Виктора в ухо.

– Он не вспомнит, у него провалы в памяти. – Лида и Виктор встретились взглядами. Бывший директор обувной фабрики понял, что жена не скажет о золоте ни при каких обстоятельствах, у него на глазах выступили слезы.

– Ну что, долго мы будем играть в героя? Хочешь быть лучше нас? Это гордыня, мой друг. – Яков Михайлович сильно ударил Виктора под дых. – Ты думаешь, мне все это нравится? Витя, пойми, у нас обратного хода нет. Где золото? Мы не можем вернуться в город без золота. Нас просто убьют. Нас же заставили на обувь сесть. Есть такие люди, страшные.

– Яша, помолчи. Ты, Витя, сколько раз подтягиваешься? – Моисей Ильич наступил на живот Виктора.

– Пять раз.

Моисей посмотрел на свою правую руку, пересчитал пальцы и сказал:

– Пять раз. Это если пять пальцев, а если мы один палец отрежем? Сколько раз подтянешься?

– Не знаю. Не надо ничего отрезать, друзья.

– Будем экспериментировать. Где вы курам головы рубите?

– Не знаю… Лида рубит. Лида, не говори.

Моисей ударил Лидку в глаз.

– Не надо ее бить, – пожалел Лидку Яша. – Мы с нею вместе в поход ходили. В Домбай и куда-то еще.

– В Мезмай, – подсказал Моисей.

– Пусть не говорит, я и так знаю: во дворе они рубят, там бревно стоит, все в крови и перьях. И топор рядом. – Яша волновался.

Связанного Виктора оттащили во двор, посадили на землю, спиной к бревну, больно вывернули правую руку, положили ее на бревно ладошкой вверх и отрубили мизинец. Сразу перебить кость не получилось. Виктор кричал.

Моисей поднял отрубленный палец.

– Узнаешь, Витя? Это было твое, а теперь оно, точнее, он на хрен никому не нужен. – Моисей бросил палец в снег. Виктор, как потом ни старался, так и не смог найти и похоронить палец.

– Пусть теперь подтягивается без пальца. Яша, развяжи его. – Моисей вытащил из внутреннего кармана пиджака револьвер и направил его на Петрова.

– Я не могу, ребята.

– Подтягивайся, сука.

– Уведите жену, не могу при ней.

– Это пожалуйста, дорогой. Яков, брось Лидку в подвал.

Моисей толкнул Виктора к турнику.

Кровь капала на снег, смешиваясь с кровью обезглавленной к приезду гостей курицы. Петух Петя, не понимая, что происходит, в панике бегал по двору.

– Подтягивайся, Витя! Это будет эксперимент, – приказал Моисей.

Эксперимент остался незавершенным. Яков и Моисей даже не увидели, кто их убил. Пуля прошила голову Якова насквозь. Моисей с удивлением сначала потрогал себя за грудь, там, где сердце, затем за голову, точнее, поднес руки к пустому месту, где только что была голова.

– Лида звонит, говорит, нас убивают. И я по голосу слышу – не врет. А я отдыхаю, с Ликой в карты играем. Но прервал отдых – и к вам. Дробовик захватил, думаю, пригодится, раз соседи в беде. – Полковник рассказывал о происходящем как о чем-то само собой разумеющемся, чем-то будничном. – Кто это был?

– Мои бывшие коллеги. Моисей Ильич и Яков Михайлович.

– Понятно. А что им надо было? – Полковник пнул ногой Моисея.

– Золото! Хотели отнять у нас золото. В слитках. Какие-то запасы на черный день. – Виктор Сергеевич не мог остановиться, хотя и понимал, что говорит лишнее.

– А у нас нет никакого золота и никогда не было, у Виктора болевой шок, говорит о несбывшихся мечтах, разрушенных планах. Мы действительно хотели купить золото, но не успели. – Лида с фингалом под глазом корректировала показания мужа. – Спасибо вам, Иван Иванович. Выручили.

– Вот видите, спецсвязь пригодилась. А так что бы вы делали? Звоните мне чаще, если что, не стесняйтесь. Трупы уберите. Сможете сами? Без пальца. Или помочь?

– Потихоньку сами справимся. – Виктор Сергеевич облизывал окровавленный палец.

– Я машину заберу, Максиму на запчасти отдам. Не возражаете? Бензина себе отлейте, у меня сейчас много.

Коллег Виктор Сергеевич похоронил на старом кладбище. По снегу голые тела тащить было нетрудно даже с четырьмя пальцами. Ночью на кладбище никого не было, но от соседства со смертью было страшно. К тому же Виктору Сергеевичу показалось, что Яков Михайлович еще жив, поэтому он не включал фонарик, чтобы не встретиться с ним взглядом.

Пошедший ночью снег засыпал кровь, свежие могилы и следы от костра, в котором Виктор и Лида сожгли одежду и кроссовки Моисея Ильича и Якова Михайловича.

10. Мы – Беспаловы

Похоронив друзей, Виктор открыл дневник, подумал и записал: «Этот новый год нам запомнится надолго. Приезжали гости. Хорошо, что спецсвязь у нас установлена в подвале. Важное наблюдение: Лидка любит золото больше меня. Я страшно одинок, наверное, как все в этом мире. Остался без друзей. Довериться можно только Петру – потому что он ничего не понимает и никому ничего не скажет. Вот я всю жизнь хотел стать лучше. А наверное, не надо было. Говорят же, надо оставаться самим собой. Это такая мудрость, для пожилых людей».

В дневниковых записях Виктор Сергеевич был не слишком откровенен, если речь шла о конкретных событиях. Писал, как он сам себе говорил, иносказательно. А вдруг дневник кто-то найдет. А вдруг, например, Моисея и Якова будут искать. Не дай бог, найдут. Предъявят обвинения. Кто? Мало ли кто.

Виктор вложил блокнот в полиэтиленовый пакет и вышел в сад. В саду лежала надгробная плита, которую Петров принес с кладбища. Старинная, девятнадцатого века, с крестом. Мужчина с трудом приподнял плиту и положил под нее дневник. Лидка, несмотря на занятия спортом в молодости и ловлю сетями, поднять плиту не могла. Она знала про дневник, иногда спрашивала с хорошо уловимым презрением:

– Вот скажи мне, Виктор, зачем ведешь дневник? Думаешь, издадут после смерти?

– Во-первых, это упорядочивает жизнь и помогает сохранять память. Во-вторых, хочу, чтобы люди знали, как жили их предки, – говорил Виктор.

– И как же они жили?

– Ну как? Любили поесть. Хотели стать лучше. Консервировали овощи.

– Ты думаешь, люди разберут твой почерк?

– Найдется какой-нибудь внимательный молодой человек, он разберет. Многое прочитает между строк. Узнает, что вчера к нам приезжали гости. Еще я привел подробный рецепт ореховой настойки и пару анекдотов.

Петру (петуху) Виктор Сергеевич не рассказывал анекдоты и рецепты.

– Петя, сегодня на моих глазах убили двух моих коллег. Без суда и следствия. Как кур. И мне их не жалко, они ведь хотели убить меня. Нет, Петя, вру, все-таки немного жалко Яшу.