Дом - Оксана Геннадьевна Бутузова

В отпуск. У меня как раз отпусков накопилось море. Ну а вы с Венькой вообще вольные птицы.

— Ничего себе вольные! У меня концерты каждую неделю, — сокрушается Вениамин. — Впрочем, я тоже могу выкроить недельки две или три. Действительно, мы вместе так никогда никуда и не ездили.

— Вот и я говорю. Рванем на юг. В наше южное имение, погреемся перед зимними стужами.

— Давно мы не баловали себя обществом друг друга.

— Значит, решено?

— Окончательно.

— Едем…

Начало

Мы закончили все свои дела и начали паковать вещи. Основной груз отправили загодя на самолетах, а сами решили ехать поездом. В отдельном вагоне, естественно, люкс. Я уже не помню, когда последний раз была в поезде. Раньше мне очень нравилось начинать путь именно с него. Уверена, он сплотит нас еще до того, как мы окажемся на курорте.

Наконец все готово, и можно отправляться. В руках только легкие чемоданы с дорожным минимумом. Едем в маленьком открытом мотомобиле к воротам. Он чрезвычайно удобен в передвижении по нашей территории. Яблоневый сад… Аппликации желтыми листьями на земле… Много плодов осталось не собрано. Надо будет заметить управляющим. Яблоки нападали целым ковром, и эти жирные наглые птицы долбят острыми клювами по спелой мякоти, роются на земле, выклевывая самые вкусные сердцевины. Видимо; они пресытились рыбой и перешли на фрукты. Хорошо бы на юге не было птиц.

Впереди старый дом. Покидая пределы наших владений, неминуемо оказываешься возле него. Он своеобразный пересадочный пункт из малого мира в большой. Конечно, он не вписывается в ансамбль современных стильных здании, но снести музей нашей допотопной жизни рука не поднимается. Зайдем напоследок. Проверим, все ли в порядке, и запрем.

— Давайте скорее! — предупреждает Веня и остается ждать в холле. Прогуливаться по прошлому ему сейчас недосуг — он весь в будущем.

А я, наоборот, с удовольствием обхожу все комнаты, заглядываю в свою старую спальню. Натыкаюсь на гардероб с бывшими нарядами. Первое дорогое пальто с модным регланом и полустоячим воротником. Сколько я тогда за него выложила?

— Ты идешь? — кричат мне снизу. И я спускаюсь.

— Сколько сейчас градусов точно? — еще не шагнув на последнюю ступеньку, спрашиваю я мужчин.

Электронное табло над выходом высветило плюс десять с половиной.

— Похолодало. Подождите! Я надену пальто.

Мои мужчины терпеливо ждали, но когда я вернулась в старомодном реглане, они были уже не одни…

Распахнутые настежь двери. На крыльце сторожа. Не наши — дорожные. Мы их вроде не приглашали ничего регистрировать. Вижу как ребята удивлены и невольно преградили непрошеным гостям дороге Но чемоданы уже на полу.

— Что? — забыв о всяком гостеприимстве, обращается к сторожам Саша.

— Все, — отвечают они.

— Что все? — Александр начинает нервничать. — Как вы прошли сюда сквозь охрану'?

— Мы и есть охрана, — невозмутимо реагируют пришельцы.

— Допустим. Но вы хоть понимаете, что находитесь на чужой территории? — еще громче басит Саша.

— Вы тоже должны это понять.

Веня, похоже, понял. Он делает Шурке знаки, чтобы тот не слишком возмущался. Я встаю сзади них, жду, когда недоразумение разрешится.

— Может, вы обиделись, что мы не пригласили вас на бал? — деликатно интересуется Веня.

— На какой еще бал? — безэмоционально отзываются сторожа. — Вряд ли вам сейчас до танцев будет.

— Что происходит? — снова не выдерживает Саша. — Объяснитесь!

— Может, вы все-таки впустите нас в дом, чтобы мы смогли вас нормально из него выпустить?

— Еще чего! А не пошли бы вы… обратно в свою сторожку?

— Саня, расслабься! — Веня сделал приветственный взмах рукой. — Проходите, гости дорогие.

Они переступили порог, но дальше не пошли — остановились тут же на ковре, об который у нас принято вытирать ноги. Но вытирать они и не думали. Встали, руки за спину, и беспристрастно объявили:

— Через пятнадцать минут вы должны покинуть дом.

— Мы и так покинем, — взревел Саша, — без ваших советов! Потому что мы сегодня уезжаем на юг.

— Ни на какой юг вы не поедете. Вы оставляете дом навсегда и переходите в распоряжение другой охраны.

— Что вы еще там надумали?! У меня совет директоров через две недели.

Мне и Вене тоже не по себе. В растерянности я сажусь на наш чемодан.

— Вы достигли миллионного коэффициента, — соизволяют продолжить охранники. — Дальше двигаться некуда.

— Как некуда? Числа на этом не заканчиваются, — возражает Саша.

— Коэффициенты заканчиваются. Вы зря теряете время. Чем дольше будете возиться здесь, тем меньше времени у вас будет, чтобы начать осваиваться там.

— Где там?

— На новом месте, куда вы теперь переходите, мы же сказали. И где вы получите даже не метр на метр, как раньше, а метр на два каждый.

Они думали, мы оценим их щедрость. Но у меня в голове уже не укладываются подобные площади. У Саши и подавно.

— Я председатель совета директоров всех банков! — кричал он, не сдерживаясь.

— Вам сейчас не об этом нужно думать, — ответили ему.

— Брось, Саня, кого это волнует? — пытается разрядить ситуацию Вениамин.

— Вы… вы не имеете права! Не вы выбирали меня на эту должность! — Саша отбивается от всех сразу. — Я очень влиятельный человек! А вы мне метр на два. Я буду жаловаться!

— Вспомните, когда вы пришли сюда голый, с пустыми руками, ничего не умеющий и не знающий, а мы наделили вас землей. Вы приняли это как должное. Почему же вы теперь возмущаетесь?

— Наделили! На этом метре только сдохнуть можно было! Мы всё честно заработали сами, без вашего участия. Забирайте свой клочок обратно, мы слова не скажем. Где он там? — Саша двинулся вперед, но выйти ему не дали. — Ну сами найдете. Отмерьте три наших первых участка, а забор мы отодвинем.

— Мы их и отбираем. Все честно нажитое, как вы говорите, исчезнет само. Извольте убедиться.

Мы бросились в гостиную, к окнам, и… ничего не увидели, кроме серой густой дымки, поднимающейся от земли, которая постепенно обнажала пустой горизонт, ровной лентой подпирающий небо.

— Это туман, — говорю я. — Сегодня влажность большая. Когда он осядет…

— Не осядет Это не туман, — не отрываясь, Веня смотрел вдаль.

А Саши не было рядом. Наш банкир уже выскочил через веранду на улицу и пробегал перед окнами, размахивая руками, стараясь разрядить сгустившийся воздух.

Я вдруг поняла, отчего его частицы стали вдруг такими плотными и тяжелыми, даже приобрели цвет. Наши дома, сады, яхты, самолеты, машины, мосты и леса растворились в нем. Саша вернулся с мертвенно-бледным лицом.

— Там ничего нет. Ни одного строения, ни куста, ни травинки.

— Поторопитесь! — слышится из прихожей. — Скоро и этот дом постигнет та же участь.

— Что