Купол над бедой (СИ) - Аусиньш Эгерт

   Этот лицей и посетили с визитом активистки американских, украинских и московских женских движений. Затем им организовали встречу с наместником, на которой они пообещали развернутые рассказы мировому сообществу о том, что они увидели в крае и что прочли в отчетах. Было видно, что их увиденное озадачивает, но скорее устраивает, чем нет.

   Димитри, читая отчеты об этом всем, страдал мигренью и пытался спихнуть как можно большую часть работы Вейлину. Вейлин не возражал и пахал без продыху. Видимо, ему положение дел со скрытым рабством еще при первом наместнике успело надоесть до потери цензурной речи.

   И при этой загрузке достопочтенного еще хватало на продолжение исследований местной магической традиции. Он все еще не оставлял надежд найти ее следы. Копаясь в биографиях казненных местных ученых, он довел Дейвина чуть не до заикания, требуя доступа к каким-то архивам Литейного, и сумел из него вытащить пропуск в эти архивы на целых десять посещений. Закончив работу на Литейном, он оставил за себя троих заместителей и секретаря и уехал на неделю в Московию, искать нужные документы и мемуары там. Приехал обратно через три пятерки дней с коробкой книг на плече и принялся копаться и в них заодно. Вытряс все, что смог, из оставшихся в крае священников. Несмотря на мороз, провел несколько дней в некрополях Александро-Невской лавры. И в любую свободную минуту рылся в сети.

   Когда окончательно стемнело, я снова оказалась в кабинете князя. На столике вместо ставших привычными вина и фруктов стояли кувшин и коробка с карандашами. Князь налил из кувшина себе и мне, я пригубила под его внимательным взглядом, не собираясь пить... и не смогла остановиться. Это был какой-то незнакомый травяной напиток, чуть вяжущий и сладкий. От него сразу стало тепло.

   - Расскажи, что ты делала рядом с ЛАЭС в день аварии, - сказал князь.

   Я сплела пальцы, расплела. Посмотрела на ногти - надо бы подровнять... Боже, о чем я думаю?

   - Я не хотела... - Черт. Одной фразой.

   - Не хотела чего?

   Я откинулась на спинку кресла и посмотрела в потолок. Я знала, когда хлопнула дверью машины на Дворцовой, что беседа на эту тему обязательно будет. Может, не сегодня и не завтра. Но будет. Точно будет. Я знала. Все то время, что сперва шла за князем коридорами Адмиралтейства, потом ждала, пока поставят портал, поднималась по лестнице в замке. Только не хотела верить. И думать, что же я скажу, тоже не хотела. Или не могла, что одно и то же.

   - Мне было интересно, что там происходит, в тот день. Я пошла посмотреть...

   Димитри смотрел на надолго замолчавшую Алису и ждал продолжения. Он не собирался ее торопить. Девушка сплетала и расплетала пальцы, кусала губы и смотрела куда угодно, лишь бы не встречаться с ним взглядом.

   - Что тебя интересует из событий того дня, когда рвануло? - наконец спросила она чуть тише, чем говорила обычно.

   - Начни с магии.

   Алиса задумалась, потом растерянно сказала:

   - Мы же используем другую символьную систему. Как я объясню? То есть... У нас тоже семеричная система счисления для магии, но там же... Ну, другое... Особенно в высшей магии.

   - Вы не используете цветовые обозначения? - изобразил удивление Димитри. Рисунок конкретной вороны из ее квартиры, блокнот с "абстрактными узорами", найденный при обыске у одного из прежних приятелей Алисы, не оставляли ни малейших сомнений, что она делала и зачем. Они были чуть иными, чуждыми, но читались точно так же, как привычные князю цветовые схемы саалан.

   - Используем, - кивнула Алиса. - Только...

   - Ты попробуй, - Димитри ободряюще улыбнулся, протягивая ей планшет с закрепленным на нем листом. - Если не получится сейчас - сведем позже.

   Алиса вздохнула, взяла со столика коробку с цветными карандашами и начала рисовать, одновременно объясняя, что именно она заметила из города, как изменялся Поток и под каким углом его струи выглядели именно такими. Иногда она использовала обозначения саалан, из общеупотребимых и знакомых не только магам. Большую часть того, что она говорила, Димитри знал и так, изучив протокол эксперимента. Меньшей пока можно было пренебречь. Димитри задавал уточняющие вопросы, проверял цветовые переходы и внимательно смотрел, как именно она обращается к Потоку, вспоминая события почти пятилетней давности. Положим, контакт с Потоком она держала так же или почти так, как он привык и знал. И пусть даже он мог понять часть цветовой записи, хоть и ровно настолько, насколько она описывала состояние Потока. Но вот все остальное... Ему казалось, что он смотрит на обычную морскую карту глазами ледяного ящера, и вроде бы очевидные пути между островами и отмелями превращаются в мешанину из цветных пятен и шевелящихся линий. Он мог сосредоточиться на каждом из объектов, и тогда тот приобретал целостность и ясность, но все вместе превращалось в блюдо, сваренное сумасшедшим поваром из всего, найденного в гнезде у нерадивой и не очень аккуратной сайни. И в тоже время это было описание Потока, единственно возможное и очевидное, пусть и искаженное по неведомой прихоти кого-то чужого и чуждого. И, как князь ни вглядывался, он не видел незнакомых ему операторов и функций. Чужаки, забравшие и выучившие земную девочку, колдовали так же, как и маги саалан. Кем бы они ни были, с каких бы звезд не пришли. Вот это невозможно подделать, для мага контакт с Потоком происходит помимо его сознания и воли. Но какими же чуждыми они были... И какой чужой для него оказалась Алиса, когда он это о ней понял.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   Для наблюдения за экспериментом девушка выбрала хорошее место - пирс у Соснового Бора обеспечивал практически прямую видимость. Когда речь идет о Потоке, расстояние значения почти не имеет, если колдующие не прячутся и не маскируют свои действия, но чем ближе, тем глубже видно. Маги считали, что им некого опасаться и потому не скрывались. Самонадеянность стоила им жизни...

   Сперва Алиса говорила ровно и гладко, так, как если бы сейчас просто переводила в цветовые символы уже изложенное раньше. Цвет в обеих школах магии, и родной для Димитри, и чужой для него, был в равной степени базой, опираясь на которую можно изложить даже очень сложные заклинания и показать практически какие угодно расчеты. Если, конечно, тебя учили понимать, что именно ты видишь и как это использовать. Однако стоило девушке перейти к описанию своих действий, как она начала запинаться, стирать уже нарисованное, возвращаться к уже сказанному, путаться и даже злиться. Для себя князь определил сделанное ею кратко: "толкнуть под руку и отойти", причем момент был выбран идеально. Магам ничего не оставалось, как продолжать начатое, смотреть, как Поток выходит из-под контроля и надеяться, что повезет. Это он и был намерен вынести в доклад о ее деянии.

   - Когда я поняла, что Поток бушует, я... Я была не одна. Ну и... В общем, я запихнула моего спутника в... дырку? Ну, откуда тянуло... - она снова занервничала. Почему?

   - Провал, - объяснил он доброжелательно. - Мы это называем так. Человеческая жизнь его закрывает. Ты знала?

   - Нет, - отрывисто сказала она. - Я плохо разбираюсь в энергетике.

   В энергетике или в некромантии? Она описывала Поток, манипуляции магов и созданные ими структуры с уверенностью человека, привыкшего и наблюдать, и использовать мощные заклинания. Чужаки не используют магию смерти?

   - Кем ты заткнула провал? Это было хорошее решение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

   - Просто знакомый, он мне помогал, - уходит от ответа.

   С этой смертью они разберутся позже, кем бы он ни был. Не оставь она там его жизнь, имели бы Зону от моря и до вечности, причем, скорее всего, сразу. Вот он, ответ к загадке, что или, точнее, кто дал магам время заморозить взрыв. И это тоже надо будет упомянуть в докладе.

   - Это было плохое решение, - поморщилась девушка. - Сейчас я думаю, надо было действовать так...