Черный воздух. Лучшие рассказы - Робинсон Ким Стэнли

Но однажды, скрываясь от яркого солнца на прозрачном голубом небе, я вернулся в «Стар» после полудня и застал сцену погрома у полки с невостребованной почтой: какой-то тип сорвал ее со стены и раскидал несчастные бумажные трупы по всей лестничной площадке первого этажа. У меня тут же возникло ощущение, что я скорее всего знаю, в чем тут дело. Было удивление, было некоторое чувство вины, но в целом ситуация даже доставляла мне удовольствие. Подавив в себе всплеск вины, я обошел обоих клерков, которые возмущенно тараторили на непальском, и обратился к расстроенному человеку, учинившему весь этот разгром.

– Может быть, я смогу вам помочь?

Он выпрямился и взглянул мне в глаза. Сразу видно, прямая натура.

– Я разыскивал своего друга, который обычно останавливается в этом отеле. – Он пока держал себя в руках, но был уже близок к панике. – Дежурные уверяют, что его не было здесь целый год, однако летом я отправил сюда письмо, и оно исчезло.

Есть контакт! Не моргнув глазом, я сказал:

– Может быть, он забежал и взял письмо, не останавливаясь в отеле.

Мужчина дернулся, словно я всадил в него нож. Выглядел он примерно так, как я и представлял из его письма-эпопеи: высокий, стройный, темноволосый. Густая и шелковистая, похожая на мех борода, аккуратно выбритая на шее и под глазами – почти что идеальная борода, я бы сказал. Имей такую бороду, да еще пиджак с кожаными заплатками на локтях, и место на кафедре любого американского университета тебе почти обеспечено.

Однако он был серьезно встревожен, хотя и старался этого не показывать.

– Просто не знаю тогда, как его искать…

– Вы уверены, что он в Катманду?

– Должен быть. У него через две недели восхождение. Но он всегда останавливается здесь!

– Иногда отель бывает переполнен. Возможно, ему пришлось остановиться где-нибудь еще.

– Да, наверно. – Он вдруг осознал, что, забывшись, разговорился с совершенно незнакомым человеком. Его ясные серо-зеленые глаза сузились, и он взглянул на меня в упор.

– Джордж Фергюссон, – произнес я, протягивая руку.

Он попытался сдавить мою ладонь, но я вовремя среагировал.

– Меня зовут Натан Хау. Забавно, однако, – сказал он без улыбки. – Я разыскиваю Джорджа Фредерикса.

– Действительно, странное совпадение. – Я принялся собирать с пола перегнутые пополам конверты. – Но может быть, я смогу вам помочь. Мне и раньше приходилось разыскивать друзей в Катманду. Это нелегко, но все-таки возможно.

– В самом деле? – Он словно ухватился за брошенный мной спасательный круг.

– Конечно. Если ваш друг собирается участвовать в восхождении, он должен купить разрешение в Центральном иммиграционном бюро. А при покупке положено указывать свой обратный адрес. Я провел в бюро бог знает сколько времени, и у меня там есть друзья. Надо просто сунуть пару сотен рупий, и они узнают нам адрес.

– Фантастика! – Теперь он выглядел как Воплощенная Надежда и буквально дрожал от возбуждения. – Может, мы двинемся прямо сейчас?

Я понял, что дама его сердца, подружка Беспринципного, вычислила Натана совершенно правильно – идеалист, причем все его идеи светились изнутри, словно пламя фонаря за стеклом. Только слепая женщина могла не заметить, как он к ней относится, и я невольно подумал: как же все-таки относилась к нему сама Сара?

Покачав головой, я ответил на его вопрос:

– Третий час. Сегодня они уже закрылись. – Мы повесили полку обратно на стену, и клерки вернулись к стойке. – Но есть еще несколько вариантов, если вы хотите попытаться. – Запихивая письма на место, Натан взглянул в мою сторону и кивнул. – Когда здесь все бывает занято, я обычно иду в соседний отель. Можно проверить там.

– О'кей, – ответил Натан, загораясь новой надеждой. – Пошли.

Мы вышли из «Стар» и свернули направо, в «Лодж-Плезант». Да, действительно, Джордж Фредерикс у них останавливался. Но отбыл только сегодня утром.

– О боже, не может быть! – воскликнул Натан так горестно, словно ему сообщили, что его друг умер. Состояние паники неотвратимо приближалось.

– Может. Он отправляться на большой гора, – подтвердил дежурный за стойкой, улыбаясь до ушей от того, что сумел отыскать нужную фамилию в своем гроссбухе.

– Но он должен был идти только через две недели! – возмутился Натан.

– Может быть, он решил сначала побродить в одиночку, – сказал я. – Или с друзьями.

Все. Для Натана это стало последней каплей. Паника, отчаяние. Ноги уже не держали его, пришлось сесть в кресло. Я поразмыслил еще немного.

– Если он собирался лететь, то я слышал, что все рейсы непальской авиакомпании в горы сегодня отменены. Возможно, ваш друг вернулся и отправился обедать. Он хорошо знает Катманду?

– Не хуже других, – мрачно кивнул Натан.

– Тогда попробуем «Старый Венский Двор».

IV

В голубизне раннего вечера Тамель бурлил как обычно. Вспыхивали огни витрин, открывавшихся прямо на мостовую, и кругом мельтешили люди. Большие «Лендроверы» и маленькие такси марки «Тойота» пробирались сквозь толпы, сигналя почти непрерывно; коровы на улицах пережевывали жвачку и удивленно разглядывали это столпотворение, словно их каким-то волшебным образом перенесли сюда прямо с пастбища всего несколько секунд назад.

Мы с Натаном двигались друг за другом вдоль витрин, уворачиваясь от велосипедов и перескакивая через частые лужи. Мимо проплывали магазины ковров и альпинистского снаряжения, рестораны, букинистические лавки, туристические агентства, отели, сувенирные киоски, и, пробираясь к своей цели, мы на каждом шагу отвергали многочисленные предложения снующих на улицах молодых людей: «Деньги меняем?» – «Нет». – «Хотите покурить?» – «Нет». – «Ковры не нужны?» – «Нет». – «Отличный гашиш!» – «Нет». – «Деньги меняем?» – «Нет». Давным-давно уже я довел процедуру передвижения по улицам Катманду до совершенства и просто говорил «Нет» практически каждому встречному: «Нет-нет-нет-нет-нет-нет». У Натана был другой метод, который срабатывал ничуть не хуже, а может быть, даже и лучше, так как некоторые уличные торговцы, похоже, считали, что я отказываюсь недостаточно убедительно. Натан вежливо кивал, глядя человеку прямо в глаза, а затем говорил: «Нет, спасибо» и оставлял оторопевших торговцев позади.

Мы миновали ресторан «К.С.», просочились через Таймс-сквер – кривой перекресток, постоянно забитый машинами, – и двинулись вниз по улице, что вела из Тамеля в собственно Катманду. В дверях одного из магазинчиков стояли двое торговцев и подпевали за кассетой «Пинк Флойд»: «Нам не нужно образование, и над мыслью не нужен контроль». Я засмотрелся и чуть не попал под велосипед. Потом улица стала шире, и появился асфальт. Я оттолкнул в сторону черного козла, и, перепрыгнув через огромную лужу, мы свернули под арку в одном из ветхих строений. Затем еще поворот и вверх по стертым каменным ступеням.

– Ты здесь уже бывал раньше? – спросил я.

– Нет, я всегда хожу в «К.С.» или в «Ред-сквер». – Судя по выражению лица Натана, место, куда я его вел, восторга у него не вызывало.

Поднявшись по ступеням, мы открыли дверь и оказались в Австро-Венгерской Империи: белые скатерти, зал, поделенный на секции перегородками из полированного дерева, красные обои с орнаментом из лилий, мебель с плюшевой обивкой, изящные вычурные лампы над каждым столом и сам воздух, насыщенный густыми запахами квашеной капусты и гуляша. Все, как положено, – за исключением, может быть, звуков автомобильных гудков, проникавших с улицы.

– Боже! – произнес Натан. – Как они все это сделали? Здесь?..

– Это в основном ее заслуга…

К нам подошла крупная полноватая женщина с дружелюбной улыбкой – хозяйка ресторана и местный кулинарный гений – и поздоровалась со мной на английском, хотя и с жестким немецким акцентом.

– Здравствуй, Ева. Мы ищем друга… – Тут Натан пронесся мимо нас и бросился к небольшой секции в дальнем конце зала.

– Похоже, мы уже найти, – сказала Ева, улыбаясь.